Солнечная Ведьма - Линда Джонс

Кейн посмотрел стражу в глаза:

– Это я раздавлю тебя прежде, чем уеду из этого места. Как твое имя? Хотелось бы знать, как тебя называть, когда я выставлю твою голову за стенами дворца.

Солдат размахнулся толстой палкой и ударил Кейна по ногам. Его обожгла боль, а дальше, несомненно, станет еще хуже. Но Кейн не закричал.

Солдат задумался, воспользоваться ли ему в этот раз палкой или ножом.

– У меня нет причин скрывать свое имя. Нэйрн. Айзо Нэйрн. Убийца мятежников и последние семь месяцев хранитель ворот тринадцатого уровня. – Он наклонился ближе. – Твой брат умер слишком быстро. Думаю, это хорошо, что мне приказали пока не убивать тебя. Твоя смерть будет очень, очень долгой, мятежник.

Кейн вздрогнул, когда Нэйрн разрезал его рубашку.

– Зато твоя будет быстрой, – прошептал он, когда солдат снова замахнулся палкой.

Нэйрн ответил сильным ударом острия ножа по щеке Кейна.

– Теперь ты уже не такой смазливый, да деревенщина?

Софи сидела в очень удобном кресле в комнате, расположенной чуть дальше по коридору от зала для купания. По крайней мере, на сей раз, вокруг не толпились люди. Страж, который охранял ее, остался за дверью. В приятно меблированной, но безвкусной комнате находились только Софи, Лиана, красный стул, большая кровать, застеленная красно-розовым покрывалом и заваленная подушками всевозможных размеров, и еще длинный стол, заставленный маслами, перьями и какими-то непонятными вещицами.

Здесь было окно, пропускавшее в комнату солнечные лучи. Софи долго глядела в него, словно пыталась притянуть солнце к себе. Она так устала от тьмы.

Она не отваживалась смотреть на цепи, висевшие в углу, или на кнуты, болтавшиеся неподалеку.

– Ты выглядишь почти презентабельно, – заметила Лиана, вышагивая перед стулом Софи. – И больше не воняешь. Император будет рад.

Но сама Лиана не радовалась, Софи прекрасно это видела.

Пусть у нее нет прекрасного образования и жизненного опыта, но она знала, почему Лиана ее ненавидит. Та явно ревновала, хотя и не считала это мудрым.

– Я не хочу выходить за императора, – осторожно призналась Софи. – Я хочу только вернуть дочь и… – она чуть не произнесла имя Кейна, но вовремя остановилась. – Своего друга.

– В этом дворце никого не интересует, чего ты хочешь. Во всем Каламбьяне никого не интересует, чего ты хочешь.

– Кажется, вы с императором очень близки. Может, ты сумеешь его убедить, что из меня выйдет плохая императрица, и он найдет себе другую. – Софи с надеждой подняла глаза. Выходить за императора было для нее совершенно бессмысленно.

– Как только император Себастьен решает, что чего-то хочет, то уже никому не позволяет себя отговаривать.

– Но ты…

– Я существую ради его удовольствия и не даю ему советы по вопросам, выходящим за пределы постели, – рявкнула Лиана. – То же самое скоро ожидает и тебя. А если ты привыкла к тому, чтобы с твоими чувствами считались, то предлагаю смириться с тем фактом, что здесь это изменится. Ты тут в качестве племенной кобылы, которая должна выносить и родить императору сына.

– Вряд ли я когда-нибудь рожу…

– Прекрати ныть и смирись со своей участью, – перебила Лиана.

Эта женщина не поможет, пусть даже ей явно не нравилось, что Софи выходит замуж за императора. Она не пожелала даже выслушать о том, что ведьмы Файн никогда не рожали мальчиков.

– Когда вернется мой отец? – возможно, он ее единственный шанс выкрутиться из этой ситуации.

– Через несколько недель, – ответила Лиана. – Или месяцев. К тому времени, когда вы с ним встретитесь, ты уже станешь императрицей.

Софи облизнула губы. Как бы там ни было, она должна найти способ сбежать. В комнате было только одно окно, но оно располагалось слишком высоко от пола, чтобы послужить средством спасения. Она снова посмотрела в его направлении, надеясь подчерпнуть силу из света. Но сила, на которую ей стоило полагаться, жила внутри нее.

– Почему мы здесь? – спросила Софи, встретив враждебный взгляд Лианы.

– Император будет требовательным мужем. Он желает, чтобы его невеста умела не только лежать на спине и раздвигать ноги.

Во рту Софи пересохло.

– Но твой будущий муж слишком нетерпелив, чтобы стать учителем. Он ожидает, что ты придешь на брачное ложе уже обученная сексуальному удовольствию.

– Обученная? – слабо спросила Софи.

– Его последняя жена была не обучена, и он счел это весьма раздражающим. Честно говоря, все четыре невесты императора разочаровали его в кровати. Мне поручено проследить, чтобы ты не последовала их примеру. Поскольку у тебя нет богатой и знатной семьи, которые могли бы с этим не согласиться, я стану учить тебя так, как обучают любовниц. И тогда ты стаешь безупречной невестой для императора Себастьена, – взгляд Лианы посуровел. – Благодаря министру Сулейну, у тебя подходящая родословная, и я прослежу, чтобы тебя обучили должным образом.

– Я не желаю обучаться, – прошептала Софи.

– Твои желания никого не интересуют.

Внутри Софи завибрировал несвойственный ей гнев.

– Зачем мужчине беспокоиться о сексуальном удовольствии племенной кобылы?

На этот вопрос Лиана не просто не ответила, а вообще никак не отреагировала.

– Выпей, – она протянула маленький хрустальный бокал, на дне которого плескалось не больше столовой ложки игристой рубиновой жидкости.

– Что это?

– Это не причинит тебе боли.

– Но…

– Пей.

– Сначала я хочу узнать, что там…

– Выпей это, или твой друг заплатит за твое упрямство.

Софи закрыла глаза и осушила бокал. В горло потекла сладкая, густая жидкость. Почти сразу она почувствовала, как от живота, подобно теплым пальцам, распространяется странный жар.

Лиана направилась к двери, открыла ее, и в комнату вошли трое мужчин.

– Это мастера третьего уровня, – сообщила Лиана, закрывая за ними дверь.

Внезапно, фраза «мастер обучения» приобрела смысл.

– О! – растекавшийся от живота жар добрался до конечностей.

Лиане понравилась сдержанная реакция Софи, и она слегка улыбнулась.

Трое мужчин были одеты. Почти. Груди, плоские животы и длинные ноги оставались на виду, тогда как крепкие бедра прикрывали обычные отрезы изысканной синей ткани. Мужчины в южных землях редко носили килты. Там жили фермеры и торговцы, предпочитавшие более традиционную одежду. Эти же мастера, как и Рин, разгуливали почти голыми.

Почему ей казалось, что эти безмолвные мужчины представляют для нее большую опасность, чем Рин, когда он превратился в монстра у нее под руками?