Ревейдж (ЛП) - Коул Тилли

Заал замер, но потом его ноги зашевелились. Мой брат поднялся во весь свой внушительный рост и медленно приблизился к решетке камеры. Заал вышел на свет. Я не могла удержаться от улыбки, глядя на его длинные волосы, ниспадающие на плечи. Он был одет во все черное: черная рубашка и черные джинсы. Я улыбнулась еще шире, зная, что Заал стал таким, каким мечтал мой отец. Мое горло сжалось от волнения, когда я представила его точную копию, стоящую рядом с ним. Вместе мои братья были бы силой, с которой следовало считаться.

Голова Заала была опущена, когда он показался из-за решетки.

— Почему ты прятался, sykhaara?

Его плечи опустились, и он провел рукой по своим длинным волосам.

— Я не думал, что ты захочешь меня видеть. Но мне нужно было знать, что ты в безопасности. Мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке.

В порыве одержимости я провела рукой по руке Валентина, обнимавшей меня за талию, и еще сильнее прижалась к его груди. Валентин даже не пошевелился, но я услышала, как с его губ сорвался тихий вздох и коснулся моих волос.

Я улыбнулась и подняла его руку, чтобы поцеловать теплую чистую кожу. Звук, донесшийся снаружи, привлек мое внимание, и когда я подняла глаза, то увидела, что Заал сел на пол прямо в центре дверного проема. Он прислонился к железной решетке, его торс был обращен ко мне.

Я уставилась на брата. Его ноги были согнуты, а сильные руки опирались на локти. Его голова была опущена, и мое сердце сжалось от разочарования тем, как неловко прошла наша встреча.

— Я и представить себе не могла, что наше воссоединение будет таким напряженным, — призналась я, крепко держа Валентина за руку.

Заал напрягся. Я наблюдала, как его голова еще больше наклонилась вперед. Глубоко вздохнув, он согласился:

— Я тоже.

Он больше ничего не добавил. В этой сдержанной персоне я рассмотрела прошлого Заала. Анри всегда был шутником, самым громким из них двоих. Он говорил за Заала, а Заал — тихий, робкий, но такой же сильный — стоял рядом с Анри. Казалось, все годы, проведенные в разлуке, не изменили того факта, что Заал был счастлив позволить другим говорить, в то время как он сидел и наблюдал за миром издалека.

Я представила его, смеющимся вместе с Талией, и подумала, что, возможно, она была более громогласной личностью. Я очень на это надеялась. Заал нуждался в ком-то ярком в своей жизни. Он никогда не был счастлив в одиночестве.

Вздохнув, я провела рукой по лицу и сказала:

— Я мечтала о том, что встречу тебя снова, — призналась я, — боюсь, я слишком много ожидала от этой встречи. Реальность, с которой мы столкнулись, отличается от моих ожиданий.

Заал напрягся. Его голова дернулась, как будто мои слова задели чувствительную струну.

Запаниковав, я пояснила:

— Я люблю тебя, sykhaara. Это никогда не изменится. И я так невероятно счастлива, что ты здесь. Ты мой старший брат, и я тебя вернула. У меня снова есть семья.

Я рассмеялась, на этот раз мягче, и добавила:

— Ты же знаешь, что всегда был моим любимцем. Ты был моим героем и моим сердцем. Это не изменилось. На самом деле, увидев тебя снова, моя любовь только усилилась.

Заал опустил голову, и я взмолилась:

— Пожалуйста, посмотри на меня, sykhaara.

Он поднял голову. Его ярко-зеленые глаза встретились с моими. Как только я подумала, что он больше не заговорит, он отрывисто прохрипел:

— Я видел, как ты умерла. Видел, как вы все умерли. Я видел это так ясно: крики, кровь, все это, — он постучал себя по голове. — Но наркотики украли это у меня на много лет. Они заставили все это исчезнуть. Джахуа сделал меня своим псом. Я убил его за это, но что еще хуже, он украл мои воспоминания о тебе, об Анри, обо всей семье, — его лицо исказилось. — Мне все еще не хватает нескольких лет. Некоторые вещи я не могу вспомнить, но я всегда помнил тебя.

Заал поднял руку, чтобы коснуться трех родинок на своей щеке. Его глаза потеплели, и я прошептала:

— Один, два, три.

Заал медленно кивнул, и его полные губы сложились в застенчивую улыбку. Она быстро исчезла, когда он признался:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Воспоминания вернулись, но вместе с ними и боль. Я переживал все снова и снова, и это убивало меня, Зоя, — он сжал кулаки. — Больнее всего было вспоминать тебя, как ты тянула ко мне свои маленькие ручки. Кричала, чтобы я спас тебя. Я просыпался от твоего крика каждую ночь, — он недоверчиво покачал головой. — А теперь ты здесь. Передо мной. Но старше и выглядишь по-другому. Женщина. Сильная женщина, — Заал улыбнулся. — Ты думаешь, папа гордился бы мной? Я знаю, что он гордился бы тобой. Через что тебе пришлось пройти…

Его взгляд упал на руки Валентина, собственнически обнимающие меня, и я сказала:

— Я его не оставлю. Я люблю его.

Заал вздохнул и снова опустил голову.

— Он причинял тебе боль, Зоя. Я видел это. И я, бл*дь, сломался. Не знаю, смогу ли это пережить. Ты влюбилась в своего мучителя.

Я крепче прижала к себе Валентина и, посмотрев на него, заметила, что его покрытое шрамами лицо было расслаблено во сне. Лицо, которое я когда-то считала чудовищным. Теперь я видела только красоту. Наклонившись, я поцеловала длинный шрам на его щеке и сказала:

— Я люблю его. Знаю, как это выглядит, но ты видел лишь малую часть его, накачанного наркотиками и пытающегося спасти свою сестру, — погладив Валентина по щеке, я повернулась к Заалу. — Ты бы сделал то же самое. Скажи, если бы Джахуа посадил меня в тюрьму и накачал наркотиками, если бы тебе пришлось смотреть, как меня насилуют мужчины, если бы он пообещал тебе, что, если ты убьешь еще одного неугодного человека, я буду свободна, ты бы сделал все, о чем бы Джахуа тебя попросил?

Стиснув зубы, Заал мрачно ответил:

— Я не имел бы выбора, если бы был накачан наркотиками.

— Как и Валентин.

— Не все время, — возразил Заал.

— А что бы ты сделал на его месте?

Молчание Заала подсказало мне, что я наконец-то до него достучалась.

— Не хочу спорить, sykhaara. Но я от него не откажусь. Наша жизнь была такой тяжелой. Я всегда мечтала найти свою настоящую любовь. И никогда не думала, что это произойдет на темной тропе, но я здесь и счастлива. Я поняла, что влюблена в этого мужчину.

Брат уставился на руку Валентина в моей. Я поднесла ее к щеке и провозгласила:

— Заал, я хочу заключить с тобой сделку.

Он нахмурился. Затем тень улыбки появилась на его губах. Он ждал, когда я заговорю. Надежда зародилась в моем сердце.

— Мы с Кисой о многом поговорили. Она помогла мне ясно увидеть некоторые вещи. Я… — я закашлялась, с трудом выговаривая следующую фразу, — я хотела бы познакомиться с Талией. Хотела бы узнать твою любовь, потому что она твоя.

Отодвинув в сторону боль от того, кем была ее семья, я продолжила:

— Она — твое настоящее и твое будущее. И как бы мне ни было грустно это осознавать, я — твое прошлое.

Убедившись, что Заал смотрит мне прямо в глаза, я добавила:

— Мы знали друг друга детьми, Заал, когда жизнь была простой и легкой. Мне бы очень хотелось узнать тебя настоящего, — я боролась с тяжестью в горле. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты снова стал моей лучшим другом.

— Я тоже этого хочу. Так сильно, — хрипло признался Заал.

Я улыбнулась, заметив, что напряжение покинуло его плечи.

— Но ты должен принять Валентина. Он — мой, а я — его. И этого не изменить. Ты не знаешь, через что он прошел, хотя, если бы ты нашел время поговорить с ним, ты бы обнаружил, что вы не так уж и сильно отличаетесь друг от друга.

Заал отвел взгляд, но коротко кивнул.

— Я просил его поговорить со мной в течение последних трех дней. Просил все мне объяснить, но он не захотел. Только твердил, что тебе будет лучше без него, что он твой Тбилисский монстр. Что в его сердце нет ничего хорошего, как ты считаешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Слезы потекли по моим щекам, когда я услышала, что Валентин говорил такие печальные вещи.

— Он потерял свою сестру, Заал, — я указала на брата, потом на себя. — Точно так же, как ты потерял меня. Он сломлен.