Зажечь огонь Его сердца - Ольга Сергеевна Хромова

Доложив королю всю ситуацию, выяснилось, что «пропала» ещё и я. Его Величество озверел и поклялся убить каждого во дворце, в случае, если никто не найдёт нас.

В том, что король мог «озвереть» я не сомневалась. Да и убить он мог — запросто. Я не знала, чем я могла помочь в данной ситуации. Чувствовала даже некую вину, что не навестила Эрнста. Видимо, я не готова быть матерью. Как же я могла так заработаться?

Заметив быстро шагающего Роша, я подошла к нему и остановила.

— Есть какие-то новости?

— Нет, — устало потёр переносицу мужчина, прикрыв глаза. — Словно сквозь землю провалился. А где Ксандер?

— Он ушёл… кажется, он и на меня злится. И я понимаю… но не знаю как ему помочь и что мне вообще делать! — искала я совета у мужчины.

— Вам лучше, Арнанда, пойти к себе. Людей хватает. Мы сейчас обыщем каждый угол. Хорошо, что с Вами всё в порядке. Ксандер вообще обезумел, когда ему доложили, что ещё и Вас не могут найти.

— А как же Ксандер…

— Я буду с ним и не дам совершить ошибок. А Вам пока лучше держаться от него подальше. В подобных ситуациях… он едва переносит жалость и сочувствие. Да и просто не переносит, когда ему кто-то мешает. Я побуду мячиком для битья и щитом между ним и всем дворцом. Иначе, могут быть необратимые последствия. Прошу простить меня, Арнанда, я должен идти.

Рош стремительным шагом направился в сторону, куда ушёл несколько минут назад Ксандер. Чувствую себя бесполезной вещью! «В подобных ситуациях он едва переносит жалость и сочувствие». А у него было столько много подобных ситуаций? Да и как можно бросить человека… Но вспоминая Ксандера, сложно представить, чтобы он нуждался в моральной поддержке. И всё же…

Я пошла лично обсмотреть комнату Эрнста. Там я застала няню, рыдающую и заламывающую свои руки, отвечая на допрос начальника королевской тайной охраны. Меня впустили в комнату, лишь предупредили ничего не трогать. Комнату уже обсмотрели, но ничего подозрительного не нашли. И действительно. Кроватка Эрнста… примятая подушка, скомканное одеяльце. Словно он только-только встал. Куда же ты мог деться, Эрнст?

Я не могла даже представить беспокойство Ксандера. Ведь едва могла успокоить дрожь в собственном теле и свои слёзы. Маленькому мальчику, наверное, сейчас страшно. И я очень надеюсь, что он жив, что с ним ничего плохого не случилось. Но зачем, кому он нужен? Какую цель преследует похититель?

Я подошла к открытому окну и всмотрелась в ночное небо. Нападение на короля, похищение принца… Ксандер должен был знать, кто за этим стоит. Но неужели предатель в стенах нашего дворца? И если мальчик не закричал, значит, он мог знать похитителя и доверял ему? Но как тогда они прошли мимо охраны?

Я не находила себе места. Я взяла любимую игрушку Эрнста и прошла в свои покои. Уже давно было за полночь, а новостей не было никаких. Весь дворец стоял на ушах, но ни Ксандера, ни Роша я не видела больше. Я ходила из своей комнаты, в комнату Эрнста, потом в покои Ксандера, беспокоясь, что он мог просто не прийти ко мне. Не выдержав, я спустилась вниз и прошла в кабинет Ксандера. Роша не было, а вот король сидел за столом, сцепив руки в замок, и лбом уткнувшись в них. Свет был приглушён, и я даже не знала, сколько времени он здесь находится.

Услышав моё вторжение, мужчина резко приподнял голову и всмотрелся в меня. Но вздохнув, он вновь принял своё положение, словно, он безмолвно молился. Я тихонечко подошла и коснулась его плеча.

— Не надо. Уходи. Я хочу побыть один, — услышала я его слова. И как же сложно с этим человеком…

— Новостей никаких? — спросила я.

— Нет, — сухо ответил Ксандер. — Уходи, Арнанда.

Я не знала, как правильно поступить. Но видела, как ему тяжело, как он пытается держаться, пытается быть сильным и не падать духом — по крайней мере, внешне не показывать свою слабость.

— Ксандер, я не хочу уходить. Мне страшно. Также, как и тебе. Каждая минута для меня вечность. А когда я подумаю, что сейчас в эту минуту может произойти с Эрнстом — у меня начинается паника, потому что ему невозможно помочь, — решила рассказать я мужчине свои чувства. Показать, что не только он испытывает подобное. И страх — это нормально. И даже слёзы в такое время не могут пристыдить человека. — Не прогоняй меня.

Я заметила, как он прикрыл глаз и тихонечко, почти незаметно сделал глубокий выдох. А затем поднял на меня свои глаза, переполненные болью и страхом. Этот человек мог показывать свои чувства, но не желал принимать жалость от других. А чтобы как-то пережить горе, ему нужно было ощущать себя нужным, не ощущать заботу о себе, а заботиться о ком-то.

— Прости, Ари, — выдохнул он, а его голос заметно дрогнул. — Прости меня девочка, иди ко мне.

Ксандер сгрёб меня в охапку и усадил к себе на колени, крепко обняв. А я уткнулась лицом в его грудь и закрыла глаза, едва сдерживая слёзы.

— Я не смогу пережить, если с ним что-то случится, — услышала я его слова. — Я ведь так долго его искал.

— Давай не думать о плохом. Даже если его похитили, хоть я не могу понять как это могло произойти у нас перед носом, у преступников есть мотив и они будут выходить на контакт, чтобы шантажировать тебя. А это будет означать, что с ним всё хорошо.

Мужчина крепче меня обнял, уткнувшись в мои волосы, нежно поглаживая