На Другой Стороне - Дмитрий Ахметшин

— Успокойся, — сказал Денис, с ужасом созерцая глубокую царапину на щеке брата, прямо под левым глазом, и одновременно пытаясь отпихнуть коленом Варру. Объясни, что случилось!

— Он хотел уйти без вас, — она ткнула пальцем туда, где, казалось, совсем рядом сверкал, словно крупный изумруд в лучах солнечного света, маяк. — Один! Бросить всё и уйти. Это же предательство!

Денис смотрел на Варру с изумлением и нарастающим страхом. Просто невозможно представить, что эта чуткая девочка, готовая увидеть среди мелочей шёпот о чём-то великом и глядящая на прошлое так, будто это блеклая чёрно-белая фотография, готова была выдрать из макушки Максима все волосы.

Он вдруг вспомнил начало их совместного путешествия (казалось, будто прошла не пара дней, а целая вечность), когда Максим умер у него на руках, и как он потом говорил: «Не знаю, что такое Мариинская впадина, да и не хочу знать. То место, куда я падал, ещё глубже». И лицо у него в тот момент было такое, будто в этой пропасти он, как в детской поликлинике на уколах, частый гость, и никуда от неё не деться.

Денис усадил малыша на землю, а потом тихо и твёрдо сказал, заглядывая в лицо Варре снизу вверх:

— Никогда! Никогда-никогда не смей причинять моему брату вред!

— Но он…

— Неважно.

Лицо Варры будто покрылось инеем.

— Даже если он снова попытается бросить тебя на произвол судьбы, как сейчас? Мне не нужно его останавливать?

Убедившись, что с братом всё в порядке, Денис выпрямился. И даже привстал на носки, чтобы быть одного роста с Варрой.

— Это я его защищаю, а не он меня. Я — тот, кто должен помочь ему добраться до маяка. С самого первого момента, когда я понял, что у меня есть брат, я знал, что буду драться за него как лев!

— А ты? — Варра, словно пойманный в клетку дикий зверь, набросилась на Доминико. — Испанский призрак, а что скажешь ты? Разве дело это, бросать друзей в беде?

— Просто удивительно, что я хоть кому-то нужен, — покачал головой старик. — Знаешь, девочка, я ведь труслив. Да и польза от меня не сказать, чтобы великая. Иногда я мечтаю о тех временах, когда я, ничего не зная об этом мире, сидел себе на маяке и знал, что моя работа кому-то нужна. Ведь если я просплю час, когда нужно будет зажигать огонь, кто-то может налететь на скалы и погибнуть.

Только теперь Варра поняла, что пытаться настроить этих двоих против Максима бесполезно, как бесполезно и пытаться понять мотивы, которые здесь намешаны. Созерцая её крепко сжатые губы и биение жилки не виске, Денис в порыве откровенности сказал:

— А знаешь, на самом деле мы с Максимом пришли из другого мира.

И тут же подумал: ещё бы, с такими-то именами им быть местными!

Но Варра не стала смеяться или тем более ругаться. Вдруг успокоившись, она сказала:

— А я догадалась. Всё, что со мной произошло, с того момента как вы появились — как дремучий сон. Хорошо, я не буду его останавливать, что бы не пришло в эту дурную голову. Просто подумала, что это не правильно и так не должно быть. Ты же его брат, а он, кажется, согласен только на одно — идти вперёд. Он одержим… а может, и нет. Может, его нужно просто хорошенько выпороть.

Она показала Максиму язык и отвернулась к призраку, сложив на груди руки.

Денис не нашёлся что ответить. Не раскрывать же ей ещё одну тайну, тайну бессмертия и множества жизней, через которые Максу пришлось пройти, прежде чем он потерял страх перед всеми опасностями? (ТЕНЬ не в счёт, она, конечно, пугает, но никто не знает, насколько она опасна).

— Я рад тебя видеть, — смущённо и вместе с тем сердито сказал Макс Денису. Он нарочно игнорировал Варру; сидел, разбросав ноги и скрестив на груди руки. — Прости меня. Теперь мы можем идти? Если не будем терять время, завтра к утру будем там. На маяке.

Девочка тем временем обратила своё внимание на Доминико. Глядя на неё, у Дениса сложилось впечатление, что она с удовольствием бы запихнула призрака в какой-нибудь кувшин и унесла с собой, в прежние деньки, чтобы показывать самым верным товарищам по играм и делиться с ними секретами. Старый смотритель, впрочем, ни о чём не подозревал.

— Я просто хотел поздороваться, — отвечал он на её вопросы. — Эти привидения должны были быть похожи на меня. Ведь не может быть, чтобы создание как я было единственным на земле. Даже киты, мокрую спину которых иногда можно увидеть с моего маяка, встречают себе подобных. Я всегда смотрел по сторонам, и когда мы путешествовали с Максом, и когда я отделялся от него и исследовал секретные места сиу или углублялся под землю, где между красивейших сталактитов намерзает прозрачный как хрусталь лёд… но так до сих пор никого не нашёл.

— Ты пробовал смотреть на старых фермах? — осторожно спросила Варра. — Там водится всякая жуть.

Доминико провёл пальцем там, где у обычного человека должна находиться бровь.

— Там я тоже бывал. Если бы на заброшенных фермах обитал кто-нибудь похожий, меня бы устроил даже один из этих вечно брюзжащих прощелыг, приплывших когда-то с островов Британской короны. Или всегда пьяных ирландцев. Уверен, мы нашли бы общий язык.

Он помолчал и вдруг признался:

— Я хотел дотронуться до чьей-нибудь руки.

Денис подумал, как же это странно, что человек, который всю жизнь провёл в одиночестве, каждый вечер греясь возле лампы, ищет прикосновения.

— Эти призраки не похожи на брюзжащих прощелыг или пьяниц, — заметил он. — Они даже на сиу не похожи.

— Это порождения ТЕНИ, — объяснил призрак. — Тени ТЕНИ, если мне позволено будет так выразиться. Когда-то они были краснокожими, но не сейчас. Я знаю это так же точно, как и то, что в какой-то мере остался верноподданным короля Филиппа четвёртого, католиком и смотрителем маяка. В них не осталось ничего от прошлой жизни. Это не приведения в полной мере. Это лишь тени. Каждый из них занят тем, что вновь и вновь выполняет одни и те же действия, которые совершал здесь, на месте этой стоянки при жизни. Все их дни на этом месте слились в один, который можно наблюдать снова и снова.

— А что ты видел? — не отставала девочка. — Как они готовятся к войне со зверушками?

— Если бы я увидел что-то интересное, было бы просто замечательно, — проворчал дух. — Но всё, что я видел — один бесконечно затянувшийся, бесконечно скучный человеческий день.

Денис подумал про день своих родителей, один из тех, когда не происходит ровно НИЧЕГО, но решил, что вряд ли эти вещи можно сравнивать.

— Мы когда-нибудь ещё увидим клан Грязного Когтя? — спросил Максим.

Призрак покачал головой.

— Я сомневаюсь. Все они были здесь. Теперь их здесь нет.

Максим снял через голову верёвочку с обломком стрелы со своей шеи и бросил под ноги.