Нищий - Евгений Щепетнов

— Ну — родичи или не родичи — тебе решать. Кстати — ты никогда не думал, чтобы заняться лекарским делом? Я слышал, ты своего товарища вылечил… — гном взглянул на меня из-под нависших бровей.

— Нет, я слабый лекарь…да и нет у меня желания этим заниматься. Спасибо вам за помощь.

— Как знаешь. Я не всех подряд приглашаю в обучение, смотри — подумай! — гном открыл двери и вышел из помещения.

Тут же дверь открылась и в неё ворвалась толпа — Бабакан со своей мамашей, Каран — их было не так много, но они так шумели и толпились, что казалось — тут собрался целый город. «Квартира» сразу, казалось, заполнилась до отказа — меня подняли и усадили на кровать. Я был ещё слаб, руки слегка тряслись при малейшем усилии. Матушка Бабакана стала вливать мне в рот из большой деревянной ложки бульон и пихать кусочки мяса — я решительно отбился от её услуг и стал есть сам — внезапно меня охватил страшный голод, наверное организм потратил очень много сил на восстановление, теперь надо было их восполнять.

Шли дни. Лечение незнакомого гнома-лекаря полностью излечило меня от физических повреждений — вот только от моральных травм никто не мог меня излечить. Мне всё время виделись тётушка Мараса и Амалон, Катун и погибшая девушка, я снова и снова рвал себе душу самобичеванием и самокопаниями — по известному русскому обычаю. Тело восстанавливалось, но кто мог мне вылечить душу? Часто мы разговаривали с Караном, неотлучно находящемся при мне — окружающие как будто опасались, что я спячу и начну творить что-то непотребное. Он мне рассказывал о гномах — всё, что узнал за это время, из разговоров с Бабаканом и другими.

Бабакан, оказывается, был рудознатцем — этим и зарабатывал себе на жизнь. Время от времени он уходил вглубь гномьих разработок и исследовал горы на предмет нахождения рудных жил и всякой всячины, которые нужны были горному народу. Не все кланы гномов жили в горах — если клан Бабакана был добытчиком, разработчиком месторождений полезных ископаемых, то были и кланы-переработчики, кузнецы. Эта деятельность была основной у гномов — хотя они ещё и неплохо охотились. Вот только, в отличие от эльфов, они ничего не сеяли и не выращивали — максимум — собирали. За сотни тысяч лет сосуществования рядом, гномы и эльфы составили некую структуру, неосознанно придя к некому симбиозу, как это назвали бы земные учёные — гномы — технологическая составляющая структуры, эльфы — сельскохозяйственная. Эта структура оказалась очень эффективной, и возможно, мои оценки про сотни тысяч лет сосуществования были неверными — жизнь этих народов текла медленно-медленно, возможно, что речь могла идти и про миллионы лет.

У меня были подозрения, что так называемые люди — одна из ветвей, отделившаяся от этих разумных существ в процессе эволюции — слишком уж были похожи люди и эльфы — если бы не заострённые уши и большие, ярко-зелёные глаза эльфов — различить их с людьми было бы невозможно. Гномы, конечно, выпадали из общей картины — впрочем, а почему выпадали-то? Разве на земле не было племён странных людей — или очень маленького роста, пигмеев, или огромных, высоких, как племя масаи — всё зависело от тех условий жизни, в которых они жили. Возможно, был какой-то катаклизм, в результате которого гномы ушли под поверхность планеты, эльфы растворились в лесах, а материки раскололись и разнесли племена человекообразных по разным частям света. Отношения людей и симбиотического общества гномов-эльфов было непростым: много сотен лет назад, люди высадились на материк со своих кораблей, в поисках новой земли, лучшей доли. Всё, что случилось потом, напоминало мне сотни раз слышанное и прочитанное об американских индейцах, о новых землях и колонистах, с одной поправкой — гномы и эльфы оказались гораздо круче, чем несчастные, спившиеся и забитые индейцы. Они эффективно и кроваво вырезали поселения колонистов, посягавших на их честь и достоинство, обманывавших и вероломно нападавших — в общем делавших всё, что делают люди во всех мирах, по отношению к тем, кого считают ниже классом и глупее себя. В конце концов, колонисты взвыли и попросили пощады — как ни странно, гномы и эльфы пошли на заключение с ними мирного договора, (всё-таки правда они нелюди — подумал я, выслушав рассказ об этом мире — люди точно бы вырезали более слабых).

Когда колония, уже развившаяся в полноценное государство, вроде соединённых штатов, решила, что хватит ей быть в подчинении у империи и надо хапать богатства материка самим, началась война с Ласандией. В этой войне симбиоты поддержали колонистов — с этими хотя бы был какой-никакой договор, колонисты боялись трогать горный и лесной народы — а новая власть, возможно, начнёт снова их терроризировать. В общем — совместными усилиями колонию отстояли. Это было около пятидесяти лет назад. За это время забылись заслуги местных кланов, люди, как всегда, переписали историю под себя и теперь оказывалось, что победили они сами, а гномы и эльфы лишь клоуны, которые зажились на этой богатой земле. Снова начались стычки, снова ксенофобия и неприязнь, но вот — нависла угроза новой войны с империей. В этот раз кланы решили — не вмешиваться. Пусть крошат другу друга, а там видно будет, кто и что стоит. Оставшиеся будут ослаблены и возможно — с ними будет легче воевать.

На мой взгляд — кланы были наивны — люди никогда ещё в истории Земли не оставляли своих попыток установить нужный им порядок — уничтожались народы, уничтожалась природа, только наивный мог думать, что спрятавшись в пещерах или в лесах можно выжить. Пещеры можно раскопать или взорвать, леса вырубить… вот такой расклад был, на момент посещения мной гномьих пещер.

Я лежал на кровати, тупо глядя в потолок, когда в квартиру ворвался Бабакан:

— Подымайся! Пойдём с тобой работать!

Я равнодушно спустил ноги с кровати:

— Куда пойдём, чего делать будем?

— Пойдём в выработки, искать пропавшую жилу! Оловянная жила ушла, истончилась, проходчики просили найти направление, в котором нужно идти, вести штольню. Собирайся!

— Да что мне собираться-то…ноги сунул в сапоги, и всё — уныло отреагировал я на бурную речь Бабакана, я подозревал, что это его способ возродить мой интерес к жизни, выдернув меня из кельи, в которой я себя заточил.

— Вот и суй! Хватит себя хоронить заживо! Пошли, поможешь мне работать — ты же стихийник, в конце концов, должен, значит и стихию землю чувствовать. Может из тебя рудознатец получится! Собирайся, быстро-быстро, быстро-быстро!

Мне ужасно захотелось треснуть Бабакана по лохматой башке, за нарушенный покой и прекращение моих самокопаний и самобичеваний, потом, неожиданно, я почувствовал облегчение — может и правда отвлекусь — ну хоть посмотрю, как они живут и работают!