Братство Кольца - Джон Толкин

Семнадцать лет назад это было. Но тут - новая напасть! У границ Шира вдруг объявилось множество лазутчиков Врага - зверей, птиц, прочих тварей. Мои страхи начали расти… Я обратился за помощью к дунаданам, они удвоили дозоры, а я открыл то, что камнем лежало у меня на сердце, Арагорну.

– Тогда я предложил отловить Горлума, - подал с места голос Арагорн, - хотя времени прошло уже немало. Труд предстоял нелёгкий, но кому же, как не Наследнику Исилдура исправлять ошибку великого предка? Мы с Гэндальфом отправились на долгую охоту.

Маг рассказал, как они обшарили все Дикие Земли от Хмурых Гор до Ворот Мордора.

– Там мы впервые обнаружили слабые следы этого негодника. Выходило так, что он долго жил в Темных Холмах, но теперь его там не было. Я потерял терпение, а вслед за ним и надежду. И вот тогда мне подумалось, а не проверить ли само Кольцо? Не выдаст ли оно само себя? И в памяти моей отчетливо прозвучали слова Сарумана на одном давнем Совете, которым я не придал значения. Девять, Семь и Три, говорил Саруман, украшены каждое своим камнем. Единственное - нет. Оно простое, круглое и гладкое, словно какое-нибудь из меньших колец, но тайные знаки, покрывающие Одно, отличают его от прочих. Мудрый сможет прочесть надпись.

Он не сказал, что написано на Кольце. Кто мог знать об этом? Знал Саурон, сделавший Кольцо. А Саруман? Он многое узнал о Кольцах, но откуда? Чья рука, кроме Темной Длани, касалась Кольца? Только рука Исилдура.

Здесь я оставил поиски Горлума и поспешил в Гондор. Когда-то там хорошо относились к членам нашего Ордена. Саруман часто бывал там и подолгу гостил у Правителей Города. Но Денетор встретил меня куда менее любезно и без всякой охоты допустил в книгохранилище.

«Если тебе и вправду нужны предания Древних Дней, относящиеся к основанию Города, - с некоторым пренебрежением сказал он тогда, - ну что ж, читай. Былое - здесь. Мне это не нужно. Моя забота - грядущее. Здесь долго корпел Саруман, если ты не способней его, то ничего нового не найдешь. Я сам - Мастер в этом знании и о своем Городе знаю все». Так сказал Правитель Денетор.

А на поверку вышло другое. В книгохранилище нашлось немало записей, которых не прочесть хоть трижды мастеру. Люди перестали понимать языки и знаки, бывшие до них. Да, да, Боромир, в хранилище Минас Тирита и сейчас лежит манускрипт, который, как я полагаю, после гибели последнего Короля не читал никто, кроме нас с Саруманом. Написан он рукой Исилдура. Он ведь не сразу покинул Город, как утверждают предания.

– Северные предания, - поправил Боромир. - Мы-то знаем, что после войны Исилдур жил в Минас Аноре у племянника, Менельдила. Он готовил его к правлению Южным Княжеством. Тогда же он посадил в память о брате последнее семечко Белого Дерева.

– И оставил свиток, - заметил маг. - Вот об этом-то в Гондоре забыли. А между прочим, свиток прямо касается истории Кольца. Я перевел запись. Вот она:

«Великое Кольцо станет отныне родовой драгоценностью Северного Княжества, а запись о нем останется в Гондоре, ибо и здесь обитают наследники Элендила. Я сделал эту запись, дабы не исчезла память о великих делах».

Маг оглядел собравшихся и продолжал.

– Дальше Исилдур описывает Кольцо таким, каким оно попало в его руки.

«Оно было горячим, когда я впервые взял его, горячим, как горящий уголь. Оно обожгло мне руку, и я сомневаюсь, что боль от ожога покинет меня когда-нибудь. Сейчас, когда я пишу, оно все еще остывает и умаляется, но ни формы, ни красоты не теряет. Уже письмена, горевшие поначалу так ярко, тускнеют на глазах и едва различимы. Они напоминают руническое письмо Эрегиона, в мордорском языке нет знаков для такой тонкой работы. Но я не могу прочесть надпись. Полагаю, это язык Черной Страны. Он зол и груб. Я не знаю, какое злодейство таит надпись, но пока знаки не исчезли, сниму с них копию. Верно, Кольцо хранит жар руки Врага, и хоть черна его длань, Кольцо сияет, как огонь. Может статься, если нагреть Кольцо, знаки снова проступят на нем. Но я не могу заставить себя причинить вред этому единственно прекрасному из всех трудов Саурона. Это - мое сокровище, хоть я и заплатил за него великой болью».

– Теперь я знал, зачем отправился в Минас Тирит, - продолжал Гэндальф. - Как и предполагал Исилдур, надпись была сделана на языке Мордора. О том, что означают письмена, нам было известно и раньше. В тот миг, когда Враг впервые надел Кольцо, славный Келебримбор, создатель Трех чистых, наблюдал за Врагом и услышал зловещие слова. Так открылся коварный замысел.

Я покинул Денетора и в пути на север получил вести из Лориена. Арагорн изловил Горлума. Конечно, я поспешил ему навстречу. Как рисковал он в этой смертельно опасной охоте, я и предположить не могу.

– Что говорить о том, - заметил Арагорн. - Когда человек бродит у Черных Ворот, когда пробирается меж траурных цветов моргульской долины, то не рассчитывает на приятную прогулку. Откровенно говоря, и я решил бросить эту затею, даже повернул к дому, но тут мне повезло наконец: возле мутноватого озерка в грязи четко отпечатались следы, свежие, совсем свежие и торопливые. Вели они со стороны Мордора, вдоль окраины Гиблых Болот. И вот там, на берегу бочажка, я обрел свое «сокровище». Оно пялилось в воду, видно, промышляло пропитание. Когда темный сумрак пал на землю, я поймал Горлума. Он был весь в какой-то зеленой слизи и кусался, как хорек. Вряд ли он питает ко мне теплые чувства, мне пришлось обойтись с ним жестко. Там, на месте, мне от него ничего не удалось получить, кроме нескольких укусов. Обратная дорога была сплошным кошмаром. Днем и ночью я не спускал с него глаз и гнал впереди себя с веревкой на шее и кляпом во рту, и в конце концов приволок в Сумеречье и сдал эльфам. Не скажу, что расставался с ним в слезах. Запах от него исходил довольно смрадный. Однако разлуки у нас не получилось. Подоспел Гэндальф, и я восхитился его терпению: ведь его хватило на долгую беседу с этой дрянью.

– Да, беседа была долгой и утомительной, - вспомнил Гэндальф. - Но очень полезной. С одной стороны, его версия «кражи» соответствовала той истории, которую нам поведал сегодня Бильбо, но здесь для меня было мало ценного. Я и раньше догадывался о том, как было на самом деле. Но, с другой стороны, я впервые услышал, как Кольцо вернулось со дна Великой Реки там, в низинах Оболони. А еще я узнал, как долго оно хранилось у Горлума - много поколений сменилось за это время среди его соотечественников! Сила Кольца продлила его годы далеко за отпущенный срок, а такое во власти только Великих Колец.

Вот, Гэлдор, мои доказательства. А если их недостаточно, есть еще одна проверка. Вы видели Кольцо, Фродо его показывал. Оно круглое, без украшений, Но тайные письмена, о которых говорил Исилдур, еще можно прочесть. Для этого кто-нибудь должен был отважиться нагреть Кольцо. Я сделал это. Вот надпись на Кольце.

Голос мага поразительно изменился. В нем звучала грубая тяжкая мощь, когда он прочел:

Аш назг дурбатулук, аш назг гимбатул,Аш назг тракатулук аг бурзум иши кримпатул!

Словно тень, затмила ясное солнце. В зале на миг потемнело. Все вздрогнули, а эльфы прижали ладони к ушам.

– Никто не осмеливался до сей поры вещать в Имладрисе на этом языке, Гэндальф Серый, - сурово проговорил Элронд. Тень исчезла и собравшиеся смогли перевести дух.

– И я надеюсь, никто не осмелится больше, - ответил Гэндальф. - Я не прошу у тебя прощения, Мастер Элронд. Либо этот язык зазвучит скоро в каждом уголке Запада, либо мы признаем, наконец, - перед нами сокровище Врага, в нем скрыта вражья злоба и заключена древняя вражья мощь. В те черные годы слова эти прозвучали впервые и кузнецы Эрегиона поняли, что преданы.

Чтобы всех отыскать, воедино созватьИ единою чёрною волей сковать…

Я еще немало узнал от Горлума. Разговорчивым его не назовешь, да и рассказчик из него неважный, но в одном можно не сомневаться: он был в Мордоре и там из него вытрясли все. Враг знает о возвращении Единственного, знает о том, что оно долго хранилось в Шире, а раз его слуги шли за Кольцом почти до этих дверей, скоро узнает, что оно у нас.

Некоторое время все молчали. Потом заговорил Боромир.

– Так ты говоришь, этот Горлум - маленькая тварь, но большой прохвост? Что же вы сделали с ним?

– Его держат в заключении, чего же еще? - пожал плечами Арагорн. - Ему здорово досталось. В Мордоре его пытали, черный страх перед Сауроном до сих пор окутывает его сердце. Мне довольно того, что за ним присматривают эльфы Сумеречья. Он очень озлоблен, злоба дает ему силы, какие трудно предположить в столь тщедушном теле. Не сомневаюсь, будь он на свободе, вреда принес бы немало. Ясно же, что из Ворот Мордора он вышел с согласия Врага, а значит, с черной целью.