Лана из Змейгорода - Оксана Токарева

ловил мелкую живность сачком. Так что Хранительница начала уже на него сердиться. Впрочем, большинство животных, среди которых отдавал предпочтение лягушкам, тритонам и водившимся тут в изобилии мелким ящерицам, он обмерял и отпускал, лишь некоторых оставляя «для исследований».

Лана почти что сходила с ума, не зная, как привлечь его внимание. Она любовалась, как он ловко управляется с моторкой и нехитрой снастью, как бережно обращается с животными и растениями, которых Яромир прежде не замечал, как в жаркие майские дни купается в реке, или, сняв рубаху, вытаскивает клещей. Как же Лане хотелось его обнять, приголубить, напоить ягодным взваром или сыченым медом, приготовить угощение вместо хлеба с салом или тушенки.

Она понимала, что ей достаточно покинуть свой заповедный край, даже не надо выбираться в город, который не любила и надолго никогда не задерживалась. Но она почему-то робела, словно боялась чего-то.

Как-то раз ее милого увидел и зашедший по-простому в гости дядька Полоз.

— Да это же Андрей Мудрицкий с кафедры позвоночных, — озадаченно проговорил он. — Наш боец-эколог. Он мне в прошлом году мозг ложечкой выел насчет очистных сооружений Аффинажного завода. Как будто это я не позволяю их поменять. А ведь и вправду похож, — добавил он, поглаживая золотую бороду. — Как я его прежде не признал. Впрочем, я редко бывал в Змейгороде, почти и не знал Яромира.

Лана вспомнила, что экологи — это те, кто защищает природу. Может быть, в этом и заключалась часть искупления Яромира, чтобы оберегать даже малых живых существ? Ибо то немногое, что Андрей и его коллеги для исследований брали у природы, не шло ни в какое сравнение с тем вредом, какой наносили даже безалаберные туристы и крестьяне, из-за непотушенного костра бездумно выжигавшие целые леса.

— Да что ты теряешься? — Не понимала замешательства Ланы Хозяйка. — Конечно, в Вольном Устюге он тебя не увидит. — Но кто сказал, что вы не можете вновь познакомиться за его пределами? А там, глядишь, он тебя и узнает. А не узнает — тоже не беда. Сердце его пока свободно, поскольку он ничего не видит, кроме своих земноводных. Приезжай к нам в институт на конференцию. Там и организуем вашу встречу. Уж, надеюсь, ты сумеешь смертного очаровать.

Лана соглашалась, что предложение Хозяйки весьма разумно, но почему-то медлила, никак не могла найти повода. Она после гибели Яромира покидала Вольный Устюг, только когда требовалась ее помощь, и ей почему-то казалось, что Яромир или Андрей должен впервые увидеть ее там или где-то в окрестностях.

— Ну что, доченька, все-таки дождалась своего буслая. — глядя на Яромира-Андрея, улыбнулся Лане батюшка-Водяной. — Только друзей он по-прежнему выбирать не умеет. Так что ты поосторожнее с ним, как бы не попасть тебе в ледяные сети.

Лана сначала не поняла, куда клонит родимый, только однажды Андрей, которого она обычно уже поджидала на границе своих владений, вновь приехал не один. В моторке рядом с ним сидел тот, с кем Яромир сначала несколько столетий боролся, а потом чуть меньший срок служил.

О том, что Хозяин Нави сумел возродиться, Лана узнала от Хозяйки еще много лет назад, когда тот впервые схлестнулся с ее братом на одном из золотых приисков. Сейчас Кощей руководил аффинажным заводом и считался крупным бизнесменом, реализуя через Фонд экологических исследований различные сомнительные проекты. Прежнего могущества он пока не обрел и иглу, обломки которой унесла Жар-птица, не отыскал, исподволь подбираясь к золоту, которым владел Полоз. Накапливая силы за счет человеческих страданий и мук живой природы, он по-прежнему вынашивал планы, получив доступ к угодьям пяти Хранительниц, подчинить себе силу семи Миров. И вот теперь он почти нашел дорогу в Вольный Устюг.

Лана сразу его узнала по порыву тлетворного ветра, принесшего тяжелый могильный холод и запах тлена. Хотя и внешне Кощей не сильно изменился. Только оделся по последней моде и добавил в аккуратно подстриженные волосы респектабельную седину. Бедный глупый Андрей смотрел на него с уважением, увлеченно показывая места, которые собирался от таких, как он, защищать.

— Да вы только посмотрите, Константин Щаславович, какая красота! — возбужденно восклицал Андрей, указывая в сторону Вольного Устюга. — И эта территория до сих пор не только толком не исследована, но и не зафиксирована на карте особо охраняемых природных объектов.

— Согласен, это серьезно упущение, но мы обязательно его исправим, — с умным видом кивал тот, кто носил теперь имя Константин Щаславович, с жадностью глядя в сторону Ланы, которую в отличие от своего доверчивого спутника прекрасно видел.

Ее так ошеломила эта во всех отношениях неприятная встреча, которой она всеми силами старалась избежать, что она даже не подумала о возможности хотя бы укрыться. Тем более что границу Вольного Устюга Константин Щаславович, как не тщился, пересечь не смог. Хотя доверчивый Андрей его за собою звал.

— Лучше в другой раз, — уклончиво ответил Хозяин Нави. — У меня много дел.

— Конечно-конечно! — уважительно закивал Андрей, разворачивая моторку в протоке и бросая еще один влюбленный взгляд на Вольный Устюг и по-прежнему не замечая Лану.

Константин Щаславович тоже на прощание обернулся, безошибочным взглядом отыскал Хранительницу и послал ей насмешливо-холодную мысль:

«Вот мы и снова встретились, дочь Водяного. И опять твой возлюбленный беспамятный мне служит. Сколько в своем Вольньм Устюге не прячься, а все одно рано или поздно моею станешь!»

Когда шум моторки стих вдалеке, Лана обернулась лебедкой и долго почти бесцельно летала над своими владениями, изливая тоску-кручину вместе с теплым весенним дождем. На что она надеялась? Еще Финист предполагал, что Яромир после встречи с его кинжалом попал не в Навь, где его никто не видел, а оказался в Обители беспамятных, куда попадают те, от кого ничего не осталось, даже души.

Как он сумел вернуться, Лана не знала и теперь боялась каждого нового приезда Андрея и первое время даже избегала встреч.

Как пояснила Хозяйка, на этот раз Кощей поймал глупого легковерного ящера на том, что финансировал его исследования в области охраны природы, и тот даже не подозревал, что та же самая рука, которая дает деньги на содержание биостанции, покупку необходимых инструментов и даже бензина для той же моторки, эту же природу убивает. Поэтому, когда возле самого Вольного Устюга, на который Константина Щаславовича фактически вывел Андрей, появился мусорный полигон, под которым открывался портал в Навь, бедный исследователь обвинял кого угодно, но не своего благодетеля. Мудрицкий обивал пороги различных контор, но его не слышали, как старейшины Змейгорода не слышали Яромира.

— Ну я же говорил, что у меня снова есть