Остров любви - Сергей Алексеевич Воронин

и недель, когда Катя и Андрей были вместе. А вместе они были иногда всего несколько дней, а то и часов, иногда же и по месяцу, — об этом можно догадаться ко датам, которыми помечены письма, а то и по временному разрыву между ними. Поэтому пусть читатель не удивляется некоторым неясностям и не раздражается, не узнав причину той или иной размолвка между молодыми. Впрочем, внимательно читая, можно и понять.

2. ИЗ ПИСЕМ К ЛЮБИМОМУ

Любимый мой!

Ты сейчас спишь, и я не хочу тревожить твой сон — скоро тебе в океан. Мы уснули поздно, и надо тебе отдохнуть. А времени остается уже мало, и я решила написать тебе. Что? Не знаю. Мне просто хочется говорить с тобой. А ты спишь… Запомнилось из какой-то книги: «У любви, как у моря, есть своя полоса прибоя, где можно разбиться о камни, но стоит ее преодолеть, плыть становится легко, там начинается большая глубина». Мы сейчас с тобой у полосы прибоя, за которой, верю, начнется глубокое и прочное счастье.

Помнишь, ты мне сказал тогда: «Все будет хорошо. Все будет!» Ты сказал это с такой щедростью, что у меня даже захватило дыхание от предчувствия необыкновенного счастья. С тех пор я все слышу твой голос. Ты прекрасен! Ты — радость!

Это ничего, если я буду чуть-чуть рассудочной? Порассуждать надо другой раз, чтобы знать, по тому ли течению плывешь. Зрелость не годами определяется, а поступками и мыслями. Можно и в сорок лет остаться никчемным и бессмысленным человеком, а можно и в девятнадцать, как тебе, так много понять, что сможешь стать для других, кто постарше, не только ровесником или приятелем, но и сильным другом. Жизнь нельзя понять по учебникам или рассказам более опытных людей. Надо самим стараться найти ответ на все вопросы. И никогда не впадать в отчаянье от кажущейся безвыходности.

Не будем искать легкого счастья. Завоеванное в испытанном — дороже. Пусть всегда будет наш девиз: «Верность и нежность!»

Я клянусь тебе моим счастьем! Все дети, которые должны будут родиться, — увидят свет. Пусть их будет много, ничего, справимся. Я заметила, как дружны семьи, где много детей. Мальчишки будут такие, как ты, — сорванцы, а девочки — красивые и нежные. Но тоже озорные. Ты хочешь этого, ведь так? И все они будут у нас спортсмены, музыканты, матросы, капитаны, рыбаки. Ты, конечно, согласен. Да?

Да, ты, конечно, согласен, хотя и сладко спишь. И не знаешь, что твоя молодая жена сидит на полу у окна и пишет это письмо.

Я как-то обиделась на тебя, и тебе это не понравилось. Так вот, когда у маленьких детей режутся зубы, они даже болеют, так это непросто. И у нас с тобой тоже сейчас «зубки режутся». Но мы взрослеем. И все будет хорошо!

Знал бы ты, как я счастлива! Я и не подозревала, что у человека может быть такое состояние, какое сейчас у меня.

Удивительно, жили-были два человека, не знали друг друга — и вот теперь вместе. И стоит мне только протянуть руку, коснуться тебя, как ты откроешь глаза и улыбнешься мне. И это будет такое счастье, какое мне и во сне не снилось. Даже не верится, чтобы человек человеку мог столько принести радости! Я никогда не придавала значения своему телу, а оказывается, оно может приводить тебя в восторг. Может, потому, что твое тело такое гармоничное. Я люблю его!.. Господи, как я счастлива!

Но время. Сейчас пойду тебя будить. Будильник уже прозвенел, а ты даже не шевельнулся. Усталый мой!

Всегда, всегда буду с тобой, не уступлю своего права никому делить с тобой беду, радость, тоску, счастье.

Первое письмо подписываю в новом звании — «жены».

Это письмо ты возьмешь с собой на корабль.

Попутных тебе ветров!

Твоя и только твоя жена Катюша.

13 июня. Все будет хорошо. Все будет. Я никогда-никогда ни за что на свете не забуду тебя. То, что случилось со мной, — случилось, и не жалею. Клянусь! И пусть никогда ни одно подозрение не ляжет черной тенью на нашу любовь. Ты не сможешь меня забыть, я знаю. Не забывай! Бойся потерять меня, ведь я твое счастье! Ты сказал так, я только повторяю. Мой дорогой, хороший мой, что бы там ни было, как бы ты себя ни пытался оговорить, я все равно верю в то, что поняла в нашу первую встречу. А гулянки, выпивки — это все у тебя наносное. Ты был один, а теперь со мной. «Все будет хорошо. Все будет». Это слова твои, они как рефрен звучат во мне.

Но как я боюсь, как переживаю за тебя! Сердце даже пухнет, становится таким громадным, что перевешивается через край земли. Милый мой, нельзя же до бесконечности испытывать терпение Господина Случая. Все однажды может обернуться скверно. Зачем такая бравада? С ума сойти, ведь тебя же могло смыть с палубы во время шторма. Ну, почему только, именно, ты. Послушай, может, уйти тебе на берег? Разве мало дела на берегу? У тебя вся жизнь впереди. Будем учиться, создадим свою заветную, дорогую мечту и устремимся к ней. Верю, что вокруг тебя и рядом — хорошие, мужественные люди. Но ты же сам говоришь, что они грубые. Я понимаю, грубые оттого, что работа тяжелая и опасная. Так вот я и боюсь за тебя, что ты тоже огрубеешь. А я не хочу этого. Ты светлый, чистый, прекрасный. Зачем тебе быть грубым? А грубости хватает. Она и меня окружает, но я сторонюсь ее и знаю — она меня не коснется…

Я очень благодарна Нюре, бедному «фантомасу», — она не осудила меня, наши отношения она поняла правильно. Ну да, так случилось, но вот ты вернешься на берег, и мы запишемся, приедет твоя мама, и сыграем свадьбу. Только я боюсь твоей мамы. Вдруг она осудит