Охота на «Икара» - Тимоти Зан

С другой стороны, спасибо и на том, что хоть лазерами он нас пока не поливает. Если он промешкает еще секунд сорок, подумал я, отключая передатчик, можно будет назвать это победой.

— Ревс?

— На мази, — отозвался он. — У меня тут немного искрит от ионных пушек истребителей, но пока ничего жизненно важного не пострадало. А вот как, черт подери, тебе удается уберечь рассекатель от орудий линкора?

— Позже расскажу, — пообещал я, покосившись на все еще темный индикатор состояния гипердрайва и вновь сосредотачиваясь на экранах внешнего обзора.

Я продолжал попытки увести корабль из-под вражеского огня, но наш неуклюжий «Икар» только сонно ворочался, что вряд ли можно было назвать маневром уклонения. Линкор теперь стал осторожнее (видно, все-таки боялся повредить ценное оборудование), чего никак нельзя было сказать об истребителях. Они увеличили скорость, разбили строй и продолжали обрабатывать ионными пушками корпус машинного отделения, но на самом деле явно нацелились обойти нас с кормы и с трех сторон ударить по рассекателю гиперпространства.

И если сейчас они пока еще балуются с ионными пучками, то стоит им выйти на позицию для стрельбы по нашему носовому конусу, истребители уже не станут попусту тратить силы и время, пустят в ход лазеры и просто ампутируют нам рассекатель хирургическим путем.

— Ревс? — рявкнул я.

— Тридцать секунд!

— Да нет у нас тридцати секунд! — огрызнулся я в ответ. Теперь истребители скользили вдоль машинного отделения, держась поближе к корпусу, — наверно, опасались, что среди наших многочисленных маневровых дюз есть замаскированные стволы орудий. — Десять как максимум.

— Не успеть, — настаивал он. — Задержи их! Я стиснул зубы.

— Тогда держись.

И подал максимальную мощность на все маневровые сопла.

«Икар» взбрыкнул, как норовистый конь, и попытался рвануться на все четыре стороны одновременно. Нам, конечно, пришлось нелегко, но зато истребителям — куда хуже. Многочисленные выхлопы перегретого газа из наших дюз накрыли их, пилоты бросили машины в стороны, точно просчитанные маневры выхода на цель пошли псу под хвост. Вырвавшись из клубов газа, они тут же подали импульсы на собственные маневровые двигатели, чтобы скорректировать предыдущий скачок в сторону от нужного курса. Тогда я перебросил всю тягу на главные сопла правого борта, заставив «Икар» снова закружиться в медленном вальсе. Один из партнеров не смог вовремя убраться с дороги и проскрежетал хвостом по нашему корпусу. Пришлось им всем втроем опять перестраиваться под наш танец. Краем глаза я заметил слабый металлический отблеск — в носовой части одного из истребителей выдвинулась лазерная установка.

И тут я увидел иной отсвет, столь же слабый, но куда более долгожданный — мерцание индикатора гипердрайва на моем пульте.

— Прогрет и готов! — выкрикнул Никабар.

Я ничего не ответил — я уже запускал гипердрайв и задавал предварительный курс. Заработал передатчик — командир наджиков, без сомнения, не упустил возможности сказать нам пару исключительно теплых слов на прощание. В следующее мгновение рассекатель гиперпространства сотворил свое электронное колдовство, и звезды вокруг нас померкли.

— Ушли благополучно, — пробормотал Иксиль.

Но он поторопился. Только я перевел дыхание, как палуба под ногами изрядно накренилась.

— Ревс ? — рявкнул я.

— Ионный пробой, — ответил он. — Половина настроек сбита. Придется глушить гипердрайв.

— Ладно, отключай его, — ответил я, отдавая системе соответствующие команды со своего пульта.

Звезды на моих экранах внешнего обзора появились снова, но теперь поблизости не наблюдалось ни планеты, ни солнца. Я быстро просканировал окружающее пространство, но сделал это чисто рефлекторно: краткий гиперпространственный скачок выбросил нас где-то у черта на рогах, за много световых лет от обитаемых планет. И пока мы пребывали в этом «нигде», никаких внешних опасностей нам не угрожало.

— Есть, гипердрайв мы заглушили, — доложил минутой позже Никабар.

— Повреждения?

— На первый взгляд — ничего серьезного, — ответил он. — Несколько предохранителей полетело, возможно, придется заменить один-два трубопровода, но я видел, запчасти имеются. И конечно, калибровать все придется заново. Времени займет много, но ничего особо сложного.

— Иксиль тебе поможет, — ответил я, переводя все системы управления в ждущий режим.

Нет смысла оставлять их включенными, раз уж мы все равно застряли.

— Это может подождать, — сказал Никабар. — Ты обещал рассказать мне позже, как тебе удалось увернуться от ионных пушек. Считай, что «позже» уже настало.

Я с досадой поморщился, но возразить было нечего. Пора ввести остальных в курс дела и сообщить, на чем же все-таки мы летим.

— Хорошо, так и буду считать, — согласился я, вызывая по интеркому все отсеки. — Всем выключить свои рабочие посты и собраться в кают-компании. Есть разговор.

Команда слушала меня в гробовом молчании, все сидели, будто слегка пыльным мешком пришибленные, пока я не изложил всю историю

— Ну, почти всю. Я не сказал, кто такая на самом деле Тера. Умолчал я и о том, что Камерон — он же Алекс Бородин — был нашим пассажиром до самой посадки на Потоси. Я также не стал рассказывать о роли Теры в инцидентах, над которыми я долго ломал голову. Поскольку большая часть происшествий была известна только нам с Иксилем, пропускать пришлось не так уж много.

Не стал я упоминать и о смерти Джонса, списав это на несчастный случай. Если объявить группе подозреваемых, что один из них убийца, можно посеять подозрительность и раздоры, а для меня сейчас главным было доставить «Икар» на Землю, и нужно было, чтобы вся команда работала сплоченно. Выяснить, кто убил Джонса, можно будет и потом.

Пока все остальные были заняты тем, что ошалело моргали, переваривая новости, Тера старательно сверлила меня угрожающим взглядом — видно, сердилась, что я не посоветовался с ней, прежде чем раскрывать всем нашу великую тайну. Я вполне мог понять ее возмущение, но если бы я посоветовался с Терой, она наверняка была бы категорически против. И тогда мне пришлось бы открыто пойти ей наперекор, что разозлило бы ее куда больше.

Что непосвященные члены экипажа после моего краткого доклада впали в ступор — это еще очень мягко сказано. А вот что они немедленно преисполнились недоверия — так в самую точку.

— Маккелл, не держи нас за идиотов! — фыркнул Шоун, когда я закончил. — Таинственная технология неизвестной цивилизации? Не грузи вакуум!

— И за нами охотится все паттховское племя? — добавил Эверет, скептически качая головой. — В самом деле, Маккелл, за все это время ты мог бы придумать что-нибудь более убедительное.

— Я и не думал, что вы поверите мне на слово, — ответил я, взглянув на Иксиля. — Инструменты принес?

Без лишних слов он продемонстрировал отвертку, которую прихватил из механической мастерской. Так же молча каликси прошел в угол комнаты отдыха и снял одну из панелей внутреннего корпуса.

Все по очереди стали спускаться в межкорпусное пространство, чтобы испытать действие загадочного гравитационного поля на себе. Одним потребовалось больше времени, другим — меньше, но по окончании экскурсии неверующих уже не осталось.

И вдобавок, между нами говоря, они еще и перепугались до судорог.

— Бред какой-то! — заявил Эверет, понуро ища утешение в изрядной порции виски. Выбравшись из межкорпусного пространства, каждый тут же наливал себе выпить. — Бред. Это работа для профессионалов, а не для горстки безработных космолетчиков, подобранных на улицах Меймы.

— Поверь, я бы тоже предпочел, чтобы вместо нас на борту бы взвод морской пехоты, — чистосердечно признался я. — Но их здесь нет. Зато есть мы.

— Думаю, всем ясно: как только паттхи сцапают нас, можно смело писать завещание, — мрачно проговорил Никабар, уставившись в собственный стакан. — Они ни за что нас не отпустят. Мы слишком много знаем об этом корабле.

— А что мы знаем? — возразил Шоун, нервно барабаня пальцами по крышке стола. — Нет, я серьезно, что? Маккелл сказал, что это гипердрайв неизвестного типа, оставшийся от древней цивилизации. А с каких это пор капитан у нас заделался экспертом в области неизученных технологий?

— Нет, возможно, капитан прав, — возразил Чорт, прежде чем я успел что-либо ответить. — Ранние модели гипердрайва, разработанные Круеа, имели очень похожую конструкцию из двух смежных сфер, одна из которых играла роль объемного резонатора. Только, конечно, они были намного меньше.

— Ага, и что, они работали? — усомнился Шоун. — В жизни не слышал о подобных конструкциях.

— Это еще не значит, что они никогда не использовались, — проворчала Тера. — Только потому, что ты никогда не слышал об этом.

Шоун злобно воззрился на барышню и явно собирался что-то возразить, но тут вмешался Никабар. Его властный сержантский тон пресек склоку в зародыше: