Частная магическая практика. Лицензия - Елена Малиновская

На этом месте ссоры Карраяр побагровел от негодования и сел прямо на пол. Круглыми от ужаса глазами посмотрел на Дайру и Вашария, которые с немалым интересом наблюдали за буйством принца.

— Ну и что мне делать? — спросил он и сморщился, будто собираясь разрыдаться в полный голос. — Дайра, любовь моя, что делать, я спрашиваю?! Как думаешь, может, стоит приказать казнить этого старого проходимца и шельмеца и после этого зажить в собственное удовольствие?

— Ни в коем случае, — строго отозвалась Дайра, аппетитно хрустя сочным ядовито-зеленым плодом драконьего дерева[26]. — Карраяр, нельзя убивать людей только из-за того, что они не выделяют денег на твои шалости. Тем более казначей мне нравится.

И она фривольно подмигнула Шассару — седовласому высокому мужчине в строгом черном костюме. Тот неожиданно смутился и закашлялся, сделав вид, будто чрезвычайно заинтересовался живописной панорамой, открывающейся из окна.

— А вы как считаете? — обратился Карраяр к Вашарию.

Несмотря на то что тот был всего на несколько лет старше моего брата, принц заметно робел, обращаясь к начальнику учреждения по развитию и укреплению иномирных связей. Впрочем, точно так же он робел и в разговорах с Дольшером. И я вполне его понимала. Если с последним меня связывали определенные отношения, которые быстро отучили ему «выкать», то, обращаясь к первому, я постоянно запиналась и вообще чувствовала себя полной идиоткой под чуть насмешливым взглядом его темных глаз.

— Я считаю, что в данной ситуации вы совершенно не правы, — проговорил Вашарий и благосклонно кивнул казначею: — Это очень достойный человек. На вашем месте я бы сделал все, лишь бы он как можно дольше занимал свое место.

— Сговорились вы, что ли? — обиженно фыркнул Карраяр. Обернулся ко мне: — Сестренка, моя любимая сестренка! Хоть ты меня пожалей! Одолжи десять хардиев на месяц, а? Ну пожалуйста!

— Попросил бы сразу же тысячу, — ответила я с извиняющейся улыбкой. — Эти суммы для меня одинаково запредельны. Карраяр, вот Дольшер выплатит мне аванс за первый месяц работы в департаменте — так и быть, пожертвую половину.

— А половина это сколько? — невольно заинтересовался брат, слегка приободрившись.

— Половина — это один хардий, — мрачно ответила я. — Остаток вручу хозяину квартиры, которую снимаю, если, конечно, он еще не выкинул мои вещи на помойку. И до конца месяца останусь на мели. Мне не привыкать. Тем более что в магическом департаменте для сотрудников предусмотрены бесплатные обеды и завтраки.

— Одну секундочку! — Вашарий поднял палец, невольно заинтригованный моими странными подсчетами. — Получается, ваш аванс составляет всего два хардия? А какая же полная зарплата в таком случае?

— Пять, — обронила я, поморщившись.

— Пять?! — В едином восклицании слились голоса Вашария и Дайры. Они переглянулись, и дальше Дайра продолжила уже одна: — Разве на эти деньги можно прожить в Нерии? Я всегда полагала, что сотрудникам департамента платят более чем прилично. Мой брат что, совсем уже сдурел?

— Какое интересное заявление, — прервал ее как раз вошедший Дольшер.

С любопытством оглядел комнату, пострадавшую после буйства Карраяра, с иронией приподнял бровь при виде осколков ваз и расколоченного зеркала, в которое угодила книга, подвернувшаяся принцу под горячую руку. Затем быстрым шагом подошел ко мне, сдернул с подоконника, где я отсиживалась все это время, и, не спрашивая особого позволения, поцеловал в губы. Я, как обычно, замерла от его прикосновения, приготовившись вновь выдержать настоящий бой за свою честь, но Дольшер при таком скоплении народа не стал позволять себе лишнего. Вместо этого он сам присел на подоконник, обнял меня сзади, зарывшись носом в мои волосы, и спросил, обращаясь к Дайре:

— Так почему я сдурел, хотелось бы знать?

Казначей сдавленно пробормотал извинения и выскользнул в коридор, воспользовавшись удобным случаем и не желая присутствовать при дальнейшем выяснении отношений.

— Потому что! — гневно фыркнула та. — Ты платишь Киоте всего пять хардиев? Пять хардиев за целый месяц работы? Это шесть дней в неделю надо ходить на службу к девяти утра, сидеть до самого вечера и только потом отправляться на развлечения? Да этих денег хватит, чтобы только пару раз посидеть в нормальном трактире!

— С какой это стати Киота будет сидеть в каком-либо трактире без меня? — удивился Дольшер. — А со мной ей ни за что не придется платить. Это во-первых, а во-вторых, она еще не приступала к работе. Но как приступит — да, ее жалованье составит ровно пять хардиев. По крайней мере, первые полгода. Потом возможно увеличение.

— Даже стажеры Академии получают минимум вдвое больше, — вмешался в разговор Вашарий. — Тебе не кажется, что ты несколько сурово поступаешь с… хм… с девушкой, к которой, по всей видимости, неравнодушен?

— Я же плачу ей не за то, что она моя девушка, — проворчал Дольшер. — Это, извините, называется весьма нелицеприятным словом и не одобряется обществом. Я плачу ей как специалисту, который, между прочим, не так давно преступил закон.

— Ничего я не преступала, — возразила я, недовольно передернув плечами, поскольку Дольшер как раз принялся ласково водить подушечкой большого пальца по моей шее.

— Однако собиралась. — Дольшер, не обращая внимания на мое сопротивление, крепче привлек меня к себе. — Если бы нарушила — попала бы ко мне в кабалу не на пять лет, а на двадцать пять. Хотя я бы от такого не отказался.

— Так Киота еще обязана отработать на тебя пять лет? — Дайра затрясла головой, будто не в силах поверить услышанному. Дождалась утвердительного кивка Дольшера и потрясенно выдохнула: — Ну, братец, ты даешь! Даже не знаю, как тебя назвать после этого, чтобы не обидеть. И как только Киота тебя терпит? Да будь я на ее месте — послала бы ко всем демонам!

— Его пошлешь, пожалуй, — угрюмо проговорила я. — Все равно не пойдет.

Дольшер негромко рассмеялся, ни капли не обидевшись на мое замечание и сочтя разговор оконченным. Но тут вновь вмешался Вашарий, который явно желал выяснить все подробности нашей сделки до малейшей детали.

— Позвольте уточнить, — попросил он, глядя на меня с искоркой любопытства в непроницаемых глазах. — Киота, насколько я понял, мой кузен поймал вас на каком-то правонарушении. По всей видимости, не очень серьезном, которое наверняка карается лишь штрафом. И вынудил вас согласиться на пять лет работы в департаменте за счет его отработки. Так?

— Угу. — Я печально кивнула.

— И что же вы натворили? — Вашарий изогнул бровь. — Насколько я успел вас узнать, вы весьма здравомыслящая и законопослушная девушка.

— Спасибо за комплимент. — Я невесело улыбнулась. — Однако дело в том, что эта самая здравомыслящая и законопослушная девушка в моем лице пошла на величайшую глупость — почти согласилась на оказание магической услуги постороннему лицу без наличия лицензии на частную магическую практику.

— Почти согласились? — Вашарий не отставал от меня, вцепившись, словно голодный вампир в невинную девицу. — Странная формулировка.

— Вообще-то трактир, где меня должен был ждать заказчик, взорвали, — сказала я, досадливо поморщившись от его настойчивости, уже успевшей меня утомить. — Хотя не сомневаюсь, что это была лишь ловушка. Первая в череде последовавших после этого неприятностей.

— То есть услуга не была оказана? — на всякий случай уточнил и так понятную вещь Вашарий. Дождался моего кивка и перевел взгляд на Дольшера, молчаливо требуя каких-то объяснений.

— Ну что ты на меня так уставился? — Дольшер с раздражением ссадил меня со своих коленей и спрыгнул с подоконника. — Да, намерение оказать магическую услугу без наличия лицензии тоже является преступлением и карается штрафом. Неужели не знал?

— Вообще-то я в курсе этого, — спокойно ответил Вашарий. — Но обычно судьи ограничиваются лишь устным предупреждением. Если, конечно, человек не попадается с завидным постоянством и услуга не выходит за рамки действующего законодательства. Впрочем, ладно, проехали. И на сколько же ты оштрафовал Киоту?

— Она должна отработать в магическом департаменте пять лет. — Дольшер пожал плечами. — Сейчас в счет погашения ее долга идет половина зарплаты. Умножь пять хардиев на шестьдесят месяцев работы. Триста хардиев.

— Сколько? — Дайра аж задохнулась от возмущения. — Дольшер, какой ты изверг по отношению к бедной девочке! Триста хардиев! Пять лет рабства! Тиран и сатрап!

— Да что вы ко мне все пристали-то? — огрызнулся Дольшер. — Такое чувство, будто я плачу Киоте из собственного кармана. Она государственная служащая. Если будет хорошо работать — отдаст свой долг гораздо раньше.

— Но пять лет! — не унималась Дайра. — Как она будет жить пять лет на такие гроши?