Осада - Трой Деннинг

В глазах Рухи появился одобрительный огонек.

— Ты еще можешь это пережить. Я думаю, что ты наконец-то научился контролировать свое «теневое я».

Она взглянула на пару шадоварских каменотесов, которые остановились, чтобы посмотреть, как они проходят, и добавила:

— Но, возможно, мы привлекли бы меньше внимания, если бы замаскировались и нашли безопасное место, чтобы оставить Ариса.

— На данный момент скорость лучше, чем скрытность — сказал Галаэрон. — Чем скорее мы окажемся во дворце, тем труднее будет Теламонту Тантулу отправить отряд своих лордов-призраков обратно в анклав.

— Хорошо сказано, — согласился Арис, окидывая взглядом недостроенный город. — Кроме того, в радиусе двадцати миль отсюда нет места, где можно спрятать каменного великана.

Это не было преувеличением. Хотя Шторм телепортировала их в поле всего в четверти мили от Арабеля, путь к воротам был достаточно долгим, чтобы засвидетельствовать опустошение, произведенное драконом Налавараутаторил и ее газнетами и орками. Даже через год после ужасной войны на некогда пышных полях не росло ничего, кроме нескольких черных чертополохов и ковров вонючего мха, в то время как огромный лес, который когда-то процветал к югу и западу от города, все еще боролся с первыми тонкими листьями в своем пологе. Несмотря на свое присутствие в Арабеле, шадовары не помогали делу. С таянием Высокого Льда, несущего так много дождя и прохладного воздуха на запад к Глубоководью, устойчивый ветер дул на север через Кормир, неся с собой жару южных земель и духоту Драконьего Моря. Если бы зефир, пролетая над королевством, сбросил хотя бы часть своей влаги, перемена погоды могла бы действительно помочь делу. Вместо этого воздух оставался скупым на воду, пока не врезался в северные Штормовые Рога и резко не остывал. В результате королевство переживало самую страшную, самую жаркую, самую ужасную засуху за тысячу лет, в то время как две его самые большие реки, Звездная Вода и Поток Виверны, затопляли свои берега и смывали целые деревни.

Галаэрон был далеко не уверен, что ему удастся добиться аудиенции у правителей королевства, не говоря уже о том, чтобы убедить кормирцев в том, что Анклав Шейдов является причиной их проблем. Но, как и сказала Шторм, они будут жаждать объяснений и готовы выслушать. Все, что ему нужно было сделать, – это передать теневой покров в руки Вангердагаста. После этого королевский волшебник убедится сам.

Они добрались до городского дворца, который, к великому разочарованию Галаэрона, был перестроен со второго этажа из того же жемчужного камня, что и вилла Дузари. На вершинах самых высоких шпилей десятки шадоварских полировщиков ползали по башенкам, как пауки, нанося последние штрихи на великолепное здание. К счастью, стражники у дверей все еще носили пурпурного дракона Кормира, иначе Галаэрон решил бы, что шадовары забрали Арабель себе и немедленно бы ушёл. Когда троица поднялась по ступенькам, двое стражников скрестили алебарды перед входом. Сержант, не старше своих товарищей, но с изуродованным шрамами лицом и повязкой на глазу, выступил вперед, чтобы обратиться к ним.

— У вас есть дело к правительнице Мирмин? — требовательно спросил он.

Галаэрон покачал головой.

— У нас дело к принцессе Алусейр и ее волшебнику — сказал он. — Это касается аномальной погоды, от которой Кормир страдает в последнее время.

Сержант, казалось, не слышал последней части его объяснений.

— Это дворец Мирмин Ллал — сказал он. — Стальной Регент держит свой дом и своего волшебника, в Сюзейле.

В голове Галаэрона зазвенели тревожные колокольчики.

— Ты хочешь сказать, что Арабель больше не является частью Кормира?

Сержант прищурил один глаз.

— Я хочу сказать, что если только у тебя нет дела к Мирмин Ллал.

— У нас есть достоверные сведения, что принцесса Алусейр и Вангердагаст находятся внутри, — прервала его Руха. Она вынула из-под халата булавку арфиста и вложила ему в руку. Пожалуйста, передайте это ей вместе с сообщением, что наши жизни может зависеть от быстрой аудиенции, и, возможно, судьба посевного сезона Кормира тоже.

— Арфисты? — Сержант едва взглянул на булавку. — Почему ты сразу не сказала?

Он повернулся и исчез во дворце, но через мгновение вернулся с долговязым человеком с лошадиным лицом, в алом плаще и пурпурном кушаке. Новоприбывший вернул Рухе булавку и махнул рукой, приглашая их войти в грандиозный приемный зал дворца, такой большой, что, наклонившись при входе, даже Арис мог стоять прямо.

—Добро пожаловать. Я Донеф Марлиир, Верховный Страж Ее Величества — сказал мужчина. — Прошу прощения за задержку, но мы научились быть осторожными с информацией о Ее Величестве.

— Мы понимаем, — сказала Руха, возвращая булавку на место. — Я – Руха.

— Да, я знаю, — Донеф широко улыбнулся. Галаэрон проигнорировал его и посмотрел вниз на длинную галерею колонн, где он был разочарован, увидев больше шадовар, чем людей, полирующих и шлифующих.

Даунет продолжал говорить с Рухой.

— Среди Арфистов не так уж много бединских ведьм.

— Только одна, я уверена, — рассмеялась Руха. Она махнула рукой в сторону Галаэрона.

— Это Галаэрон Нихмеду.

Брови Донефа удивленно приподнялись, но он сумел взять себя в руки.

— Рад встрече, Галаэрон. Я слышал о вашей храбрости. — Он

протянул руку и по-человечески сжал запястье Галаэрона. — Принц Ривален сказал мне, что его отец очень обеспокоен вашим исчезновением.

— Да, я в этом уверен, — ответил Галаэрон, удивленный холодностью собственного голоса. — У него есть на то веские причины.

Брови Донефа приподнялись, и Руха сказала:

— Это связано с нашим визитом.

Она полуобернулась, чтобы помахать Арису.

— А это…

— Арис из Тысячи Лиц, — закончил Донеф. Он сделал паузу и низко поклонился. — Когда дворец будет закончен, Мирмин собирается выставить одну из твоих работ, «Спуск Армии Теней», здесь, в вестибюле.

— Она знает? — У великана отвисла челюсть. — Как она ее получила?

Донеф восторженно улыбнулся.

— Подарок от принца Ривалена, конечно.

Верховный Страж повел их по величественному боковому коридору к двум хорошо охраняемым двойным дверям, и сердце Галаэрона упало. Он уже видел, что Ривален и его дары завоевали сердца кормирцев, что у него нет никаких шансов завоевать доверие Алусейр. Скоро он либо умрет, либо вернется в анклав, и, увидев, как близко его «теневое я» подошло к тому, чтобы убить Ариса, он понял, что выберет. Он не хотел ничего больше, чем использовать свою теневую