Роман с вампиром - Вика Варлей

"Лови момент, другого — не будет!" Она набралась смелости и кокетливо поинтересовалась:

— Вы мне можете уделить минутку Вашего драгоценного времени?

— Да.

— У Вас есть знакомые по армейским делам? Моему Ваське семнадцать.

Окружающая их толпа дипломатично рассыпалась. Хозяин задумался. Порывшись в памяти, судя по всему, что- то там нашел.

— Черт, я сейчас занят! Телефон не помню, где у меня записан, но вообще человек один есть. Скорее всего, поможет. Найду и скажу. У тебя ведь не горит?

Вика счастливо заулыбалась, пробормотала слова благодарности. Проглотив остатки вина, довольная, направилась к своему столу.

Через полчаса вещи собраны, компьютер выключен, распоряжения что сделать в ее отсутствие получены. Все это время в холле раздавался шум и девичьи вскрикивания. У нее осталось немного времени, чтобы посмотреть, что происходит. Успеет. Виктория направилась к туда, где раздавались громкие голоса. В холле проходили конкурсы. Она протиснулась сквозь толпу оживленных зрителей вперед. Хотя бы один конкурс не пропустить!

Зеркало, висевшее в туалете, переместилось на одну из стен холла. Начальник юридического отдела, стараясь перекричать гудящую толпу, бравурно объявил: "Девушки, участвующие в соревновании, должны, встав перед зеркалом, разрекламировать себя с лучшей стороны. Та, чья речь больше всех понравится, получит приз и звание "Королева красоты". Одна из сотрудниц строительного отдела дернула Вику за рукав и громко крикнула:

— А почему Виктория Алексеевна не участвует?

— Я не в форме!

— Зачем это ей? Она и так королева, — раздался голос за спиной. Обернувшись, Колесникова увидела Ирину. Та хитро подмигнула. Показав в ответ кулак, девушка взглянула на часы, потом пошла за своей сумкой. Ей точно пора. В это время одна из конкурсанток смущенно рассказывала о своих глазах и любимой работе. До слуха доносились лишь обрывки фраз. Финансовый директор попрощалась с сотрудниками, заскочила к скучающему за скачиванием фильмов Мухину, и, получив напутствие вернуться обратно живой и невредимой, нажала на кнопку лифта. Но тут заметила, что к зеркалу уверенной походкой направляется Катя. Та, очевидно, решила обойти соперницу. "Сейчас что-то будет!" — поняла Колесникова и решила подождать.

Двадцатилетняя Катя, откинув волосы назад, смело и одобрительно посмотрела на себя в зеркало и начала:

— Я — высокая, интересная, обаятельная. У меня красивые бедра, высокая полная грудь и тонкая талия. Длинные стройные ноги. Мужчины обращают на них внимание. Просто сходят с ума! Она на секунду прервалась, затем еще уверенней и еще громче продолжила:

— У меня большие голубые глаза. Когда светит солнце, они приобретают цвет васильков. В них светится ум, заметный окружающим. Конечно, я не слишком умная, — тут же поправилась она, — мужчины этого не любят. У меня также красивые волнистые белокурые волосы до плеч. Я люблю эту длину, она мне очень идет. Когда я встряхиваю волосами, все мужчины оборачиваются мне вслед.

Вика прикрыла ладонью рот, пряча усмешку. Большие глаза! Большие близко посаженные глаза! Скользнула еще раз взглядом по выцветшим коротким ресницам, нездорового цвета коже, напоминающему лошадиный овалу лица. А эти ужасные тусклые волосы непонятного грязного оттенка. "Ну и ну! Ну и самомнение! Чье вниманье она пытается привлечь?" Колесникова с любопытством пробежалась взглядом по лицам и остановилась на "императоре". Он, как и все, улыбался, и, как все, во время монолога сохранял непроницаемую маску. Уловив устремленный на него проницательный взор, повернулся. Так же проницательно посмотрел на Вику. Впился темным глубоким взглядом. Тут же нажав на кнопку, девушка исчезла в лифте.

Глава 43

С уходом отца многое изменилось. После всех ссор, скандалов и выяснений кто прав, а кто виноват, наступила тишина. Тишина, странная для всех обитателей дома. Несколько месяцев Маша ходила, прислушиваясь к новым звукам, думая все больше обо всем, что было в ее семье, что случилось в ее жизни, заново, глазами другого человека оценивая все, что произошло. Радовало спокойствие и расслабленность в глазах детей, выдернутых из тех мельничьих жерновов, в которых длительное время находились. Но в душе покоя не было. Как ей дальше жить? Что делать? Она еще молода, могла бы и новую семью создать, но кто ее с таким "приданным" возьмет? Маша, не раз тяжело вздыхая, стояла у окна и смотрела на жизнь за стеклом. Все нужно начинать заново. И какая она — эта жизнь? Вдруг, совсем неожиданно она поняла, что всю свою жизнь смотрит сквозь это стекло и ничего не знает. Ничего! Да и когда ей было что-то узнавать? Все время уходило на стирку, уборку, готовку, уход за детьми и на эту до боли знакомую дорогу на работу. Чувство страха, как смертельный вирус, заползало в мысли, оставаясь там и парализуя. Как ей быть дальше? Она же совсем одна! Без защиты и поддержки! Сама отказалась от алиментов мужа! Если бы не помощь Вики, добросовестно отдающей ей всю свою зарплату и ничего не требующей взамен, было бы совсем худо. Нет, она ничего не знает об этой жизни. Единственным значимым событием был ее брак с Алексеем. Да и сделала этот смелый шаг лишь потому, что тогда так принято было — выходить замуж к определенному возрасту. И не принято было разводиться. Ходила, как заводная кукла столько лет по проторенной тропе. Дом — работа. Работа — дом. Не особо задумываясь, что говорить и как, что она делает и как, и что ей самой нужно для счастья? Чего она хочет на самом деле? "Мне нужен мужчина и нужны деньги, — решила она, наконец. — Одна я не смогу". Деньги! Деньги! Деньги! Сначала расплатится с долгами. Как много она еще должна! Залезла, гордая собственной значимостью, в хомут. А вот вылезет ли? А если нет? Страшно! И какой ей мужчина нужен? И какие они вообще бывают? Что это такое? И как себя с ними правильно вести? С Алексеем у нее ничего не получилось. Да, честно говоря, не особо она задумывалась и вообще хотела ли, чтобы получилось. И нужна ли она будет теперь кому-то? Одинокие — то и без детей никак устроить свою жизнь не могут, а уж она то и подавно! Действительно, нарожала! Придется ей, скорее всего, засунуть свою гордость куда подальше и создавать для мужика комфортные условия, стать нужной, удобной — иначе сбежит. А одиночество — невыносимо! Смысла в жизни без любви нет. Не видит. И собой не мешало бы заняться. Мария подошла к зеркалу. В первый раз за долгие годы посмотрела на себя со стороны. На лице застыл ужас. Господи! В кого превратилась! Нужно срочно что-то делать! Вот если были бы деньги! Только где их взять?

Как-то вечером, стоя на кухне и пододвинув табуретку под ногу, позвала:

— Вик!

Дочь быстро подошла.

— Не знаю, как строить дальше свою жизнь. Что делать. Мне нужен мужчина. Кому я нужна с тремя детьми? Вы уже взрослые — хорошо. А Ваську куда?

Пауза.

— Ты согласишься взять на себя брата? Жить с ним? Я буду помогать. Что молчишь?

Дочь испуганно, с искрой вины в глазах, спросила:

— Не знаю. А как же я?

Мать раздраженно повела плечом: "Это все ее новый кавалер! Оказывает на нее какое-то влияние. Иначе, сразу бы согласилась — всегда безотказная была. Стоило лишь попросить".

Вика переспросила:

— А мне как жить? Я тоже так не смогу.

— Почему? Ты хорошо зарабатываешь. Больше, чем я. Денег вам хватит. Расплатимся с долгами — разменяемся. Что молчишь?

Глава 44

Вот и в самолете. Можно расслабленно выдохнуть. После всех бросков уставшего тела от такси до аэропорта. Мысленно прикинула; ведь она уже семнадцать часов в пути. Хорошо, что до Кипра лететь недолго: "Пристегните ремни, мы взлетаем", "Что вы будете пить?", "Что вы будете, курицу или мясо?", "Чай или кофе?", "Пристегните, пожалуйста, ремни, мы начинаем посадку". И ты на месте. Вика не любила длительные поездки ни в машине, ни в самолете. Через час нахождения в сидячем положении у нее начинало мучительно ломить ноги. И все мысли были лишь об одном — куда их засунуть и когда это кончится. В окно иллюминатора ярко светило, вещая о том, что скоро пассажиры из заснеженной Москвы попадут в лето с голубым небом, цветущей зеленью и теплым ласковым солнцем. Через два с половиной часа самолет приземлился в Ларнаке. Пройдя таможенный и паспортный контроль, а затем получив обратно выплюнутый транспортером синий чемоданчик, она поспешила к выходу, где ее давно и нетерпеливо ждал Сашка. Заметив знакомую куртку и знакомое улыбающееся лицо, он бросился навстречу и сгреб ее, счастливую, в охапку.

Неделя пролетела как один день. Или как месяц. Вика уже ничего не понимала. Бессчетное количество раз выслушивала и не без удовольствия "Моя красота", "Я тебя лю", "Так за тобой соскучился". Нацеловавшись вдоволь, они гуляли по живописной набережной, смотрели на изумрудное море, фотографировались на фоне причудливых пальм и ярких цветов, жарили шашлыки. Сашка избавил ее от необходимости что-то делать самой. Улавливал малейшее ее желание и тут же исполнял. С утра Вика находила возле кровати цветы и завтрак в постель, вечером ее ждал совместный душ и страстные поцелуи. Всю неделю Саша старательно превращал ее жизнь в чудесную сказку. Не боялся давать, не боялся дарить, и, видя радость на лице Вики, радостно улыбался в ответ. Она чувствовала себя как маленький ребенок в материнском лоне; так спокойно, надежно, уютно ей давно не было, и, благодарная, она отдавала ему всю ласку и тепло, на которое была способна.