Если ты осмелишься - Хармони Уэст

воздвигнута. Зажатый между нами, и на этот раз непроницаемый.

— Не показывай мне больше своего гребаного лица. Потому что я могу обещать, что тебе не понравится то, что произойдет, если я это сделаю. Насколько я понимаю, Вайолет, которую я знал, умерла в ту же ночь, что и моя сестра. — Я отпускаю ее, зная, что никогда больше не прикоснусь к ней. Она тоже это знает. — Ты мертва для меня.

Глава 32

ДО

Вайолет

Трей на этой вечеринке. Но и Уэс тоже, так что я никуда не пойду.

В гостиной Хлоя протягивает мне красный пластиковый стаканчик, полный темной жидкости. Ее родители уехали из города на выходные, и Хлоя и Уэс в полной мере используют свой пустой дом, чтобы устроить первую вечеринку на летних каникулах.

Уэс на кухне с другими Дьяволами, вызывающими друг друга на соревнования по выпивке. Я не знаю, когда и как, но я планирую остаться с ним наедине сегодня вечером.

— У меня из ушей течет кровь? — Я кричу Хлое сквозь музыку.

— Пойду скажу Люку, чтобы он сделал потише!

— Вы двое уже официально?

Они практически приклеены к друг к другу со времен карнавала. Она отхлебывает из своей чашки.

— Я жду, когда трахну его. Надо попробовать, прежде чем покупать.

Я смеюсь и подношу стаканчик к губам.

— Почти уверена, что пробовать с ним было бы свиданием, а покупать — браком.

Она пожимает плечами.

— А как насчет тебя и Уэса?

Прежде чем я успеваю проглотить хоть каплю, я расплескиваю свой напиток.

— Что ты имеешь в виду?

Никто из нас еще не рассказал Хлое о поцелуе на карнавале. Мы ждали подходящего момента, чтобы сообщить ей новость.

— О боже мой. — Она закатывает глаза. — Сколько еще мне нужно сталкивать вас двоих, прежде чем ты, наконец, придешь в себя?

— Подожди. Что?

— Вайолет. Я не хотела быть такой уж скрытной. Я потратила месяцы, пытаясь свести тебя и Уэса. Оставила вас наедине, устроила засаду с двойным свиданием, потащила тебя в дом моих родителей на выходные. Я буквально бросила тебя с ним на карнавале.

У меня отвисает челюсть.

— Так… подожди. Все это время ты хотела, чтобы я встречалась с твоим братом?

Я не могу в это поверить. В течение нескольких месяцев мы с Уэсом беспокоились о том, чтобы не расстроить Хлою, поддавшись влечению между нами, и это именно то, чего она хотела.

Она толкает меня в плечо.

— Разумеется! Насколько это было бы круто? Ты могла бы выйти за него замуж, и мы были бы настоящими сестрами! К тому же, мне больше не пришлось бы иметь дело с унылой задницей Уэса.

— Он никогда не казался мне унылым. Уэс всегда был очаровательным, умным, забавным, опасным, сексуальным…

— Потому что тебе посчастливилось не расти вместе с ним. Он ведет себя так, будто он какой-то крутой парень, который просто хочет играть в хоккей и мотаться по округе, но то, что его обманули, действительно сломило его. Он так боялся снова получить подобную травму, что больше никого к себе не подпускал. Но в тот день, когда он встретил тебя, я могла сказать, что ты была единственной девушкой, у которой был шанс изменить это.

Мое сердце болит и согревается одновременно. Болит из-за боли, через которую прошел Уэс. Согреваясь надеждой, что Хлоя права — что Уэс впускает меня. Разрушая стены, которые он возвел, чтобы сохранить свое сердце в безопасности, чтобы он мог наконец доверить его кому-то. Довериться мне в этом.

— А что, если мы расстанемся? — Спрашиваю я. — Ты сказала, что не хочешь оказаться посередине.

Она усмехается.

— Как будто меня это волнует. Я по-прежнему буду твоей лучшей подругой, а он по-прежнему будет моим братом. Ваши отношения не имеют ко мне никакого отношения.

Я смеюсь, игриво шлепая ее по руке.

— Тогда почему ты сказала Уэсу, что не хочешь, чтобы мы встречались?

— Потому что это сделало бы тебя запретным плодом. — Она делает большой глоток из своего бокала. — Если бы он знал, что не сможет заполучить тебя, он хотел бы тебя намного больше. Если бы он почувствовал, что я замышляю свести вас двоих, он бы сбежал в горы. Ему нужно было понять, что он снова готов к отношениям самостоятельно, а не потому, что я оказывала на него давление.

— Я знала, что ты что-то задумала. — Я качаю головой. Оглядываясь назад, коварство Хлои было очевидным, но в то время я позволила себе игнорировать все признаки, не желая тешить себя надеждами, что Уэс когда-нибудь заинтересуется мной, если это означало, что мое сердце будет разбито.

Хотя ее ложь и интриги могли быть сомнительными, ее мотивы были чисты. Хлоя просто хотела лучшего для Уэса. И для меня.

Она допивает свою чашку, прежде чем схватить меня за руку.

— Пойдем п-поплаваем.

Я смеюсь.

— Ты уже что-то невнятно говоришь? Ты такая слабенькая.

— Ты такая слабенькая. — Она толкает меня локтем, прежде чем икнуть.

— Ты готовилась к игре без меня? — Я ахаю в притворном ужасе, когда Хлоя выходит во внутренний дворик.

— Я бы никогда. — Она спотыкается, направляясь к раздвижной стеклянной двери, но мне удается поймать ее, прежде чем она падает.

— Ты уверена, что хочешь поплавать? — Я хихикаю. — Может быть, тебе нужно присесть на минутку. Я почти уверена, что прямо сейчас ты представляешь опасность для себя. Возможно, и для других.

— Плавание поможет мне протрезветь.

Я почти уверена, что слышала, что душ помогает кому-то протрезветь, так что, возможно, она права.

Она ведет меня по траве, как будто катается на коньках, вызывая у меня очередной приступ хихиканья, пока мы не достигаем края бассейна. Мистер Новак открыл бассейн только на прошлой неделе, и, вероятно, в начале сезона здесь все еще холодно, особенно сейчас, когда наступила ночь. Но если Хлоя в деле, то и я в деле.

— Мы должны прыгнуть, — заявляет она.

— Прямо в одежде?

— Ни за что, это моя лучшая одежда.

Я смеюсь. На ней джинсовые шорты и розовая футболка с дыркой на подоле.

Мы раздеваемся, все время хихикая.

— Ты уверена, что хочешь этого? Вода, наверное, еще ледяная.

— Не будь р-ребенком, — невнятно произносит она.

Но она продолжает топтаться у края бассейна, не прыгая в воду и не хватая меня за руку, чтобы потащить за собой.

Я наклоняюсь к ней и говорю:

— Я бросаю тебе вызов.

Впервые она колеблется, ее лицо почти ничего не выражает, когда она смотрит в чернильную глубину.

Но мы никогда