Оболганная победа Сталина. Штурм Линии Маннергейма - Баир Иринчеев

Когда стемнело, русские танки отправились в тыл заправляться горючим и пополнить боекомплект. Русская пехота также отошла назад и развела костры. Троица моих товарищей видела это, когда под покровом ночи сумела проскользнуть мимо русского боевого охранения и вышла на вторую линию обороны.

В результате в «Миллионнике» осталось четверо: фенрик Скаде, пулеметчик Олин, рядовой Гуннар Сторм из шестой роты и неизвестный финский сапер. Солдаты экипировались для прорыва из ДОТ, оставив внутри все лишнее, и стали ждать команды фенрика на прорыв. Фенрик Скаде, единственный офицер, хорошо знал расположение финских траншей и огневых точек, и солдаты полагались на него. Когда, по мнению Скаде, наступил хороший момент для прорыва, все четверо выскочили из ДОТ. Пройдя всего 20 метров по ходу сообщения на север, они увидели в ходу сообщения группу красноармейцев. В результате группе пришлось отступить обратно в ДОТ и запереться изнутри. Красноармейцы сразу окружили вход и предложили финнам сдаться. Скаде сдаваться в плен не собирался. Красноармейцы начали кидать в амбразуры гранаты, но все четверо уцелели.

Через какое-то время эти переговоры красноармейцам надоели, и ДОТ был подорван. Взрывом убило троих, рядовой Сторм был контужен и тяжело ранен, но остался жив. Он потерял сознание, через какое-то время очнулся, и обнаружил, что вся его левая кисть превратилась в кровавое месиво. Сторм пополз к пролому в стене, который образовался после подрыва. Когда он появился в проломе, красноармейцы открыли по нему огонь, но не попали. Какой-то командир приказал прекратить огонь, подбежал к Сторму и помог ему выбраться из пролома и встать на ноги. Таким образом, Сторм оказался последним, кто выбрался из ДОТ живым, искалеченный, как сам ДОТ».

Легенда о «Миллионнике» продолжала жить и после войны. В 1999 году руины ДОТ посетил ветеран 8-го пехотного полка, безуспешно штурмовавший ДОТ 12 февраля 1940 года. В 1999 году ветеран по-прежнему верил, что в ДОТ погибло 18 его товарищей.

Остается непонятным, когда именно был совершен окончательный подрыв «Миллионника», убивший его последних защитников. Рафаэль Форт говорит о том, что подрыв был произведен днем 13 февраля, но это единственное упоминание этого дня. Это означало бы, что Скаде, Олин, Сторм и неизвестный финский сапер ночевали в «Миллионнике» еще одну ночь с 12 на 13 февраля. В пользу версии Форта говорит оперативная сводка 255-го стрелкового полка № 140 от 03.00 13 февраля 1940 года, в которой упоминается только один взятый пленный, то есть сам Рафаэль Форт. Так или иначе уже днем 12 февраля ДОТ перестал действовать как боевая единица, так как в нем оставалось всего четыре бойца и вряд ли они вели огонь из пулеметов ДОТ.

Вернемся в центр укрепленного района, где 12 февраля 1940 года части 245-го стрелкового полка продолжили наступление вдоль дороги на Кямяря в сторону второй оборонительной линии финнов.

Уже в середине дня оборона в районе командного бункера рухнула и финны начали неорганизованный отход на вторую линию обороны. Необходимо отметить, что телефонная связь была полностью разрушена уже 11 февраля и больше не восстанавливалась. Использование связных также было малоэффективным в условиях прорыва обороны и всеобщего хаоса, так как многие связные погибали или прибывали с донесениями и приказами через час после написания донесения или приказа. Сплошной линии фронта не было, части 245-го стрелкового полка, саперы, связисты, отступающие остатки рот 9-го пехотного полка, контратакующие роты 8-го пехотного полка — все перемешались на поле боя. Днем 12 февраля, когда финским частям уже был отдан приказ на отход на вторую линию обороны, выяснилось, что группа радистов, посланная утром в командный бункер, сумела туда пробраться и установила связь с штабом 8-го пехотного полка. Штаб 8-го полка сразу дал им приказ на отход, но было уже поздно. Группа оказалась блокированной в командном бункере. По данным капитана Оксанена, в командном бункере оставалось также 29 раненых, в большей части шведскоязычных солдат из 9-го пехотного полка. Красноармейцы окружили бункер и заставили всех сдаться, угрожая взорвать бункер. Из 29 попавших в плен только девять вернулись в Финляндию после войны. Другие документы и рассказы очевидцев эти данные не подтверждают.

К вечеру 12 февраля все финские части отошли на вторую оборонительную линию. К месту прорыва были срочно переброшены резервы — 13-й и 14-й пехотные полки, которые должны были перейти в контрнаступление ранним утром 13 февраля. Два батальона 14-го пехотного полка должны были начать наступление в 07.30 из района севернее озера Сумма-ярви и выйти на рубеж реки Маяйоки, батальоны 13-го пехотного полка должны были присоединиться к наступлению в районе дороги на Кямяря. Батальоны 14-го пехотного полка сумели выполнить задачу и вышли к реке Маяйоки, откуда днем были вытеснены обратно советскими танками и пехотой. У дороги на Кямяря батальоны 13-го пехотного полка были раздерганы на затыкание дыр в обороне и не сумели начать наступление. В утреннем бою был смертельно ранен командир 14-го пехотного полка полковник Вяйно Полттила.

В 11.00 советская артиллерия начала артподготовку, и вскоре стрелки и танки бросились в атаку на финскую линию обороны. Финны надеялись, что противотанковый ров задержит танки, но советские саперы подорвали стены рва, открыв тем самым путь танкам. Финские противотанковые пушки были утеряны при прорыве основной полосы обороны, теперь у финнов остались только противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Однако советские танки не спешили приблизиться к траншеям на расстояние броска гранаты, а методично расстреливали финские позиции из пушек и пулеметов. Часть советских танков под командованием капитана Архипова проскочила финские позиции и направилась к финнам в тыл, застав врасплох артиллеристов 2-го тяжелого дивизиона:

«Вошли в просеку, двинулись по ней на северо-восток. Километра через два свернули на другую просеку, увидели впереди с десяток толстых бревен. Скрученные проволокой, они были подвешены к деревьям на тросах как раз поперек просеки и на высоте танковой башни. Это было новое для нас препятствие — противобашенный барьер. При плохой видимости — в туман, ночью, в сумерках — танк, если он на полном ходу врежется в барьер, как минимум погнет пушку и башенный пулемет, а как максимум может и без башни остаться.

Лес вокруг старый, деревья толстые — ни обойти, ни свалить. Но на то она и есть — солдатская смекалка. Противник рассчитывал, что мы хотя бы задержимся перед препятствием, пока размотаем тросы да распутаем проволоку. А наши ребята вышли из танков с пилами, и за пятнадцать минут от барьера и следа не оставили.