Земля Серебряных Яблок - Нэнси Фармер

— А знаете, что еще странно? — промолвил Джек. — Здесь нет ни одной пчелы.

— Зато есть бабочки, — заметила Торгиль.

Действительно, над лугом порхал целый рой. Бабочки были такие огромные и так ярко расцвеченные, что почти не отличались от цветов.

— Моя мать держит пчел, — объяснил Джек. Он твердо знал, что это так; и однако ж попытался представить себе ферму и ульи — и отчего-то не смог. Память словно туманом заволокло. — Мама говорит, пчелы переносят жизненную силу с одного растения на другое.

— Как интересно, — равнодушно откликнулась Пега, плетя венок.

В ее ловких пальцах рождалось что-то вроде короны. По спине у Джека пробежал холодок: ни одного цветка он не знал. Цветы были на диво красивые, как все в этом мире, — но незнакомые, чужие. Луг усыпали почти маргаритки, что-то вроде бархатцев, приблизительно лютики, чересчур крупная живокость.

Джек потянулся за посохом и сосредоточился, ожидая ощутить в руке знакомую вибрацию, отголосок волшебной силы. Но ничего ровным счетом не произошло.

«Да тут все мертвое, как в водовороте».

— Это место не настоящее! — закричал мальчик.

— А кажется совсем настоящим, — возразила Пега, срывая травинки.

— Это — те самые чары, о которых говорил мистер Опенок!

— Кто? — пробормотала Торгиль.

— Да ты отлично знаешь кто. Тот парень, который вместе со своими нелепыми приятелями кинул нас в водоворот.

Но не успел Джек додумать эту мысль, как воспоминание словно распалось на части. Пытаясь сложить фрагменты воедино, мальчуган вдруг услышал вдали чудесный, восхитительный звук: мелодичный, чистый голос охотничьего рога. И еще — собачий лай, если, конечно, можно сравнить этот ликующий шум с гамом и гвалтом, что поднимают обычные псы. Этот лай звучал прославлением лета, зеленых крон и стремительного бега. В нем звенела чистая, незамутненная радость. А едва Джек подумал, что ничего лучше уже не последует, раздались голоса.

Чтобы их описать, в языке недоставало слов. Природа наделила Джека тонким музыкальным слухом и одним из лучших голосов в Срединном мире, но все это ровным счетом ничего не стоило в сравнении с эльфами. А ведь они даже не пели. Их повседневная речь звучала мелодичнее любой земной песни.

Олени кинулись врассыпную. Рог протрубил снова, и из зеленой чащи появились загонщики. Они бежали впереди отряда всадников, колотя по кустам палками, — выгоняли дичь. То были люди невысокого роста и совсем нагие, если не считать набедренных повязок. Кожу их испещряли прихотливые витые узоры, под стать лесным теням, — так что загонщики почти терялись на фоне деревьев.

«Да это же пикты!»

Это вам не торговцы вразнос, что бродят по дорогам Срединного мира и продают изделия из металла да глины. То были древние, населявшие самые страшные Джековы кошмары: это они пытались выторговать себе Люси, это они совершают под луной тайные обряды!

Пикты остановились, издавая громкие шипящие звуки. Всадники сдержали коней и подозвали собак.

— Что это у нас тут такое? — раздался певучий голос.

Джек поднял глаза: лица прекраснее он в жизни не видел! На золотых кудрях незнакомца искрилась серебряная корона. Поверх туники цвета буковой листвы развевался плащ более темного оттенка плюща. Широкогрудый пикт с клочковатой бородой и вислыми бровями ухватил коня за уздечку: тот неспокойно встряхивал головой.

— Оставь, Брюд. Ты его пугаешь, — промолвил всадник. — Что ж, чужестранцы! Что делаете вы в наших владениях? Чему обязаны мы удовольствием видеть вас пред собою?

Незнакомец улыбнулся, сверкнув безупречными зубами, и Джека переполнила необъяснимая радость. Позади теснились прочие всадники. Их скакуны ничем не напоминали дюжего боевого коня, которым владел Джон Стрельник. Это вам не животные с массивными копытами, косматой шкурой и коротко подстриженными хвостами — чтобы репьи не набивались. Эти кони были едва ли не грациознее оленей. В глазах светился ум, гривы и хвосты переливались серебром.

«Эльфийские кони», — подумал Джек с замирающим сердцем.

Он их сразу узнал. Олав Однобровый добыл одного такого, разграбив деревню Гицура Пальцедробителя.

Что до всадников, Джек едва смел поднять на них глаза. Их красота просто ослепляла. В отряде были и мужчины и женщины, все — в одеждах разных оттенков зеленого, и всем чужды изъяны, докучающие смертным. Ни тебе кривых зубов, ни ущербных лиц, ни следов болезней, несчастий и голода. Внезапно Джек увидел своих спутников глазами этих совершенных созданий. Торгиль — груба и вульгарна, а Пегу — бедняжку Пегу! — и человеком-то назовешь едва ли. Что до его собственной внешности, тут Джек не питал ни малейших иллюзий.

— У вас никак кошка языки пооткусывала? — весело рассмеялся охотник.

— Не дразни их, Гоури, — проговорила одна из женщин. — Они же только-только из Срединного мира. Хотя насчет малышки я не уверена. Она похожа на подменыша.

— Она из рода людей, милая Этне, — отозвался охотник. — Чую: человечьим духом разит.

— Тогда их должно отвести в наши чертоги, — объявила Этне. — Королеве, несомненно, захочется взглянуть на них.

И отряд ускакал прочь, под трубный гуд и собачий лай. Брюд и пикты остались.

— Вы пошшшли, — прошипел Брюд, как если бы человеческая речь давалась ему с трудом.

Его спутники похватали палки — и взяли Джека со спутниками под стражу.

Глава 31

Темная река

Тут бы впору испугаться, да только Джек был настолько очарован, что для тревог не осталось места. Лес, через который они шли, был невыразимо прекрасен. Каждое дерево казалось по-своему идеальным — иначе, чем все остальные. В каждом просвете открывались новые нежданные чудеса. С белой скалы сбегал водопад. В заводи тут и там плавали огромные цветы — такие и человека выдержат. А вот и поле нарциссов — во всяком случае, цветы эти очень походили на нарциссы, хоть и вымахали с человеческий рост. Джек с нетерпением высматривал новые дива. Мрачного отряда пиктов он почти не замечал — и не задумывался о том, что сойти с дороги он не волен.

С отдаленной скалы в воздух сорвался орел. Размахом крыльев он превосходил всех птиц Срединного мира, а в когтях с легкостью унес бы лося. Орел издал вызывающий клекот, но даже этот клич звучал не пугающе, а просто-таки восхитительно.

— Здоровенный какой, прямо как в Ётунхейме! — пробормотал Джек.

— Но другой, — полусонно откликнулась Торгиль.

— Да, этот — крупнее и более коричневый. — Описать, что такого особенного в этом орле, отчего-то оказалось непросто.