Экспансия - Алекс Каменев

тумана подрагивали, словно имели дыхание. И ползли по ступенькам вниз, растекаясь густой патокой от фигуры в серебристых доспехах.

Теона говорила, хотя уже стало понятно, что разговоры ни к чему не приведут. Джессика не заметила, кто ударил первым, заклятье прилетело откуда-то сверху и бессильно завязло в белоснежной мареве.

Бой вспыхнул с яростной силой.

Боевые чары полетели со всех сторон. Огненные плети, призрачные сети, паутины мрака, протуберанцы пламени, видимые только в колдовском зрении воздушные лезвия — на ледышку обрушился шквал заклинаний.

Свирепый натиск не ослабевал. С обреченностью смертников они давили, пытаясь дотянутся до воина с остроконечной снежинкой на броне.

Но все было бесполезно. Виктор стоял несокрушимой скалой, окруженной стихией Вечного Льда.

А потом Лед решил прогуляется по залу. Он обволакивал, давил и сжимал в своих смертельных объятиях. Это было одновременно красиво и страшно. Разум поневоле вспомнил девиз клана Строгановых:

«Все превращается в лед».

Все действительно превращалось в лед и это ничего не могло изменить.

Необузданная сила призванной стихии давила с неуклонностью рока. Зал наполнялся жестоким холодом Вечного Льда.

Он не взрывался, как импульсивное Пламя, не вспыхивал как яркая Молния, он неумолимо накатывал, волнами захлестывая вражеские порядки, нисколько не сомневаясь в собственном праве поглотить все тепло этого мира.

Ткань мира рвалась от влитой мощи бушующих вокруг чистых сил.

Ему пытались противостоять, пытались сопротивляется. Но все вязло в накатывающей белой хмари.

Ледышка давил с силой многотонного пресса.

И они дрогнули. Ряды американских магов смешались. Попятились. Джессика попыталась что-нибудь крикнуть, приободрить, но страх уже поселился и в ее сердце.

Шла борьба чистых сил. И Виктор в ней выигрывал. Чудовищная мощь, что колыхалась за его спиной не давала ни единого шанса. В воздухе закружили снежинки, температура скакнула ниже нуля, в зале стало стремительно холодать.

Виктор шел вперед в окружении белой мглы. И шаг за шагом они отступали назад, пока не оказались прижаты к стенке.

— Сейчас! — выкрикнула Теона.

Джессика ослабевшими пальцами провела по иконке на экране коммуникатора, отправляя сигнал. Один из младших ван Хоторнов тут же сделал портал. Слабый джампер, он не годился для схватки, но на один переход у него сил хватило.

На плечи навалилась тяжесть. Джессика охнула, опускаясь на одно колено, словно ее придавила сверху плита в несколько тонн.

Монолит перенесли прямо на нижние уровни бункера и по сигналу сняли с него блокиратор. Область подавления магии разом накрыла всю базу, сковав течении магии в один миг.

В зал вбегали солдаты с автоматическим оружием, окружая фигуру в серебристых доспехах. Нет, уже в не доспехах, колдовская броня высшей боевой ипостаси дрогнула и растаяла в воздухе, оставляя принца в обычном белом военном комбезе со знаками различия рядового Детей Вьюги.

Виктор, закаленный ветеран клановых войн, ни единым движением не высказал удивления происходящим.

— Сила ломит солому, так вроде у вас у русских говорят, — Теона медленно спускалась со среднего яруса, где рядами стояли панели комп-терминалов. — Сдавайся. Все кончено.

Ледышка задумчиво приподнял меч. Растерянным он не выглядел. Оценивающе оглядел автоматчиков и посмотрел на Теону.

— Сегодня вы познаете Ярость Вечного Льда, — холодно пообещал принц Строгановых.

И ткань реальности вновь разорвалась на лоскуты.

Глава 17

17.

Мир Ак-Танар.

Северное полушарие.

База экспедиционных войск Империума.

Жилой модуль. 13:05

Вспышка перед глазами, звуковой удар по ушам, резкий перепад давления, и черепная коробка, будто сдавленная тисками.

Принудительный портал, построенный на рефлексах, буквально вытолкнул меня из зала салийского военного комплекса.

Построенный буквально на одной силе воле пространственный переход не отличался стабильностью. Меня швыряло и болтало, словно брошенную в горный поток мелкую щепку.

Выход в реальный мир прошел грубо, как удар. Меня выбросило в помещения жил-мода, как выпущенный снаряд. Почти сразу рябь в воздухе смялась, превратившись в изломанную линию.

— Что это было? — хрипло спросил я и закашлялся.

Я лежал рядом с кроватью, врезаться в которую мне повезло. Тело болело, будто по нему сначала проехались танком, а затем великаны им сыграли в футбол. Из ушей и носа шла кровь.

Рядом стонала Полина. Судя по виду, сестрице пришлось не проще, чем мне.

— Кажется я ключицу сломала, — пожаловалась она, переворачиваясь на спину. Выглядела княжна неважно. Арктический комбез пестрел рваными прорехами, в местах порезов кровоточили свежие ссадины.

Я сплюнул, машинально отметив, что густая слюна перемешана с кровью. Как же паршиво. Будто вывернуло наизнанку, а обратно вернуть в исходное состояние забыли.

Из горла вырвался кашель. Я еще раз харкнул кровью, беспардонно пачкая чистый пол.

Дерьмо.

— Ты помнишь что случилось? — просипела Полина, она уже сидела прислонившись к кровати и медленно тянула воду из невесть откуда взявшейся пластиковой бутылки.

Я молча протянул руку, она поделилась. Глоток. Освежающий, бодрящий, холодным ручейком проскальзывающий по горлу. Хорошо.

— Все шло по плану. Эти придурки притащили Монолит и врубили его. Прошло секунд пять, мне предлагали сдаться. А потом ты, я так понимаю, попыталась его отключить и пришлось уносить ноги, — я провел рукой по губе, задумчиво изучив бегущую из носа кровь.

Здорово приложило. Все равно что в барокамере резко повысить или понизить давление. Чертов экстренный переход.

— Как ты успел уйти? Я поздно все поняла и не успела предупредить, — Полина повинилась.

Я дернул плечом.

— Чутье. Когда все завертелось, я даже толком не понял, что происходит, а передо мной уже открывался портал.

Отточенные на многочисленных тренировках рефлексы позволили выжить, разум еще не осознал степень опасности, а они уже врубились, выводя хозяина из-под удара.

— Так что там произошло? — я отбросил пустую бутылку.

Полина помолчала, собираясь с мыслями, на текущую из носа и ушей кровь, она не обращала внимание.