Силуэты снов (СИ) - Шитова Наталия

Я слышала, что Марсен и кто‑то из слуг уже вбегают в дом. Я не сомневалась также, что Марсен оставил человека у запасного выхода, и может быть, даже не одного. Но вот в том, что прислуга посмеет оказать серьёзное сопротивление женщине с эмблемой в виде кошки, в этом я имела полное право сомневаться.

Я подёргала дверь, и только тут поняла, что захлопнула её, а чтобы открыть её, нужно было или иметь ключ, или знать код. Времени на то, чтобы искать их, не было. В моем распоряжении было несколько секунд. Я вынула пистолет из кобуры. Он был тяжеленным и слишком большим для моей ладони. Так… Ни мушки, ни прицела… Рычажок… Предохранитель? Точно… А это? Не иначе, спусковая кнопка…

Эх, где наша не пропадала, если не попытаюсь, все может кончиться хуже, чем можно было предполагать.

Я сдвинула рычажок. Из дула пистолета вырвался ярко‑красный луч. От неожиданности я чуть не выронила пистолет, и только мелькнувшая мысль о том, что это ещё не выстрел, помогла сосредоточиться. Ну конечно, это же лазерный прицельный луч…

Я подняла пистолет двумя руками, навела луч на замок двери и нажала на кнопку. Резкий свист, синие холодные искры посыпались на меня, я нажала на дверь и почти вывалилась в коридор. Очень вовремя, Марсен был уже недалеко.

Я побежала вниз по лестнице, едва не запнувшись за собственную подставленную швабру… Так и есть, внизу у выхода двое парней, возбуждённых, растерянных. Они сделали попытку преградить мне дорогу.

— А ну, назад! — рявкнула я как можно грознее в надежде, что они хоть немного замешкаются. Они, действительно, замерли, один даже машинально начал кланяться.

Не останавливаясь, слёта я прыгнула, выставив вперёд ногу. Один из слуг отшатнулся, второй, сбитый ударом моей ноги, рухнул на землю. Я тоже упала, но поднялась быстрее и побежала к вертолётной стоянке. Там стояли две машины.

Уже влезая в кабину одного из вертолётов, я поняла, что весь мой план рушится. Марсен и остальные были уже совсем рядом, и, если мне даже удастся подняться в воздух, Марсен прилепится сзади.

Помня уроки Марсена, я потянула рычаг на себя, и послушная устойчивая машина медленно пошла вверх. У меня оставалась последняя возможность оторваться от преследования. На высоте метров трёх я развернула машину и, направив её на второй вертолёт, зависла над ним. Марсен уже был готов взлетать.

Напрягшись, я подняла пистолет одной рукой и нажала на спуск. Лопасти винта разлетелись в клочья, синие искры дождём засыпали землю…

Уронив обессилевшую руку на колени, я закусила губы и потянула рычаг. Вертолёт взмыл ввысь, едва не налетев на дерево. Бросив удивительный пистолет Марсена под ноги, я немного размяла задеревеневшую руку и смогла, наконец, ею воспользоваться. Дело пошло веселее. Машина выправилась, и я повела ее туда, где по моим расчётам должна быть желанная мне дверь в Дерзкий мир.

Я надеялась, что не ошиблась в направлении, и мне не придётся плутать над верхушками деревьев до тех пор, пока Виллен по тревоге не пришлёт перехватчиков.

Мне самой не верилось, что мой глупый, в сущности, план удался. Может быть все и получилось только потому, что от меня ждали чего‑то немыслимого. А все оказалось настолько просто, что Марсен просто перемудрил.

В ушах зазвенели знакомые колокольчики, но я побоялась отреагировать на призыв. Мне не хотелось, чтобы Марсен понял направление моего полёта. Ведь стоит только открыться контакту, как подслушивание перейдёт в подсматривание. Я никак не могла понять механизм контактов. Даже в моем теперешнем состоянии я не могла читать мысли бодрствующих людей, не могла поговорить с ними без их согласия. Да, можно было послушать и подсмотреть в том случае, если знаешь, в каком направлении посылать импульс. Но было довольно просто поставить защиту от контакта. Просто не захотеть. И все.

Наверное все‑таки неразделённые сознания так же различаются между собой по силе и разнообразию своих способностей, как любой человек отличается от остальных. Так, например, обитатели Первого мира не чувствовали дверей, но многие были отличными сканерами. Подсмотреть, подслушать, даже загипнотизировать на расстоянии — для них пара пустяков. Гипнотизировать я не пробовала, да и не испытывала ни малейшего желания. Но вот поиски чужой волны мне хорошо удавались. Да и двери я, кажется, чувствовала. И все же самым удивительным человеком среди мне подобных до сих пор оставался Извеков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Валерий не задумывался об этих тонкостях, да ему и не позволили бы овладеть лишней информацией. Он считал, что каждый человек, оставшись без аналогов, сможет делать из людей оборотней. И как хорошо, что это были лишь иллюзии Валерия, а в жизни все не так уж страшно и, что самое главное, не так уж однозначно, как хотелось бы некоторым.

Направление моего полёта оказалось верным. Не скажу, чтобы полет доставлял мне удовольствие. Стоило только снять с рычага одну руку, машину начинало мотать из стороны в сторону. Поэтому возвращение тяжёлого пистолета обратно в кобуру стоило мне трёх попыток: я шарила по полу одной рукой и думала о том, что кривая траектория вот‑вот закончится столкновением с верхушкой, и вертолёт окажется верхом на дереве. Но все обошлось, и вскоре вдали я заметила знакомую местность, а через несколько секунд почувствовала призыв. Теперь я точно знала, что это такое — это зов Дерзкого мира. Это мог быть только он.

Посадка оказалась более трудной задачей, тем более, если учесть то, что садиться нужно было среди густых крон деревьев. Я решила оставить вертолёт настолько далеко от оврага, насколько это было можно, ведь не оставалось сомнений, что погоня за мной и поиски будут весьма тщательными.

Наверное, я перекалечила вертолёт, почти упав на землю метров с пятнадцати, и мне ещё очень повезло, что я сама не разбилась. Когда я вылезла из повреждённой и уткнувшейся почти носом в землю машины, ноги уже плохо держали меня, потому что побороть дрожь после столь неожиданного побега и неровного полёта оказалось трудновато.

И все‑таки я была у цели, и уже никто не смог бы меня остановить. Если бы сейчас передо мной оказались преследователи, я, наверное, уже не стала бы изобретать уловки, а просто открыла бы огонь по живым людям. Настолько силен был зов пещеры.

Я уже была близко от оврага, когда звон колокольчиков запульсировал настойчиво и требовательно.

«Что ты хочешь, Марсен?»

«Я прошу тебя, не делай этого!»

«Я не позволю вам меня остановить. Извини, что разбила обе ваши машины, но скажи спасибо, что я не сделала ещё чего‑нибудь.»

«Тебе не стоило делать этого, Рэста!»

«Ничего не поделаешь.»

Марсен не стал возражать. Но контакт продолжался, вряд ли Марсен понял бы за минуту, где я нахожусь, но рисковать не стоило. Поэтому я послала ему напоследок:

«Охраняй Виллена за нас двоих, если он для тебя так много значит!» — и решительно оборвала контакт…

Я съехала по песку на дно оврага. Пещера была все та же, и все так же тянула и тянула меня внутрь. Когда я подошла, оказалось, что она низкая, узкая, и песчаные стены ее готовы вот‑вот обрушиться. Я вошла внутрь и тут же пожалела, что не подумала о фонаре. Правда, где бы я его нашла?

Я прошла почти наощупь до конца пещерки. Это был путь длиной всего метров в пять. Коснувшись рукой задней стенки пещеры, я почувствовала, как из‑под пальцев потёк вниз песок. Я провела рукой ещё раз, и сразу же мои ноги по самые щиколотки оказались засыпаны песком. Песок обтекал со стен пещеры, мягко шурша. Кто же сделал эту пещеру? Ведь ее вырыли, это ясно. Казалось, что кто‑то оставил её, не успев докопать до конца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я почувствовала, как песок липнет к внезапно взмокшей ладони. Страшно. Очень страшно. Страшно, что вся пещера рухнет, и меня задавит песком раньше, чем я пойму, как нужно действовать.

Я вынула из кобуры пистолет и зажгла прицельный луч. Его сконцентрированный свет не мог освещать ничего, кроме той точки, на которую был направлен, поэтому никак не мог заменить мне фонарь. Появилось чёткое желание повернуть обратно, выйти из этого опасного места. Я почти натурально представила, как осыпается толща песка, и я остаюсь внутри, раздавленная тяжестью и задохнувшаяся. И даже сильное притяжение моего мира уже не спасёт и не поможет мне тогда.