Речная нимфа - Элейн Кроуфорд

В таком случае разбудить его не так-то просто.

Жоржетта на цыпочках прошла к двери и начала по миллиметру поднимать щеколду. Раздался скрежет, Пирс шевельнулся, и она отскочила, покрывшись ледяной испариной. Взгляд ее заметался по каюте, упал на кувшин с водой, и в голове мелькнула сумасшедшая мысль опустить этот кувшин на затылок Пирса, чтобы тот перестал просыпаться от каждого звука.

Осторожно подняв кувшин, она убедилась, что он полон до краев. Удар таким тяжелым предметом скорее всего навсегда лишил бы мужа возможности шевелиться. Уже наклоняя кувшин, чтобы отлить половину, Жоржетта осознала нелепость собственного поведения.

Допустим, она обезвредит Пирса на достаточно долгое время, чтобы покинуть пароход. А дальше? Куда она пойдет? Такой рискованный поступок имел смысл только в том случае, если бы рядом причалил пароход на Сан-Франциско. «Рано или поздно такой момент настанет, — подумала девушка, — а пока придется лечь рядом с этим негодяем».

Она налила воды в тазик, умылась, вымыла с мылом шею и плечи и собралась опустить сорочку до пояса, но тут сзади послышался шорох. Она обернулась так резко, что чуть было не свалила тазик.

Пирс лежал теперь на спине, но дышал так же ровно и выглядел крепко спящим. С минуту Жоржетта стояла в нерешительности с мылом в одной руке и мочалкой в другой, потом вздохнула и вернулась к прерванному занятию, предварительно потушив лампу.

На то, чтобы завершить туалет, отколоть шиньон и переодеться в новенькую ночную сорочку, потребовалось не так уж мало времени. Девушка постоянно прислушивалась, но никаких подозрительных звуков не услышала. Наконец все дела из тех, что делаются перед отходом ко сну, были переделаны. Убедившись, что тесемка сорочки стянута у самого горла, Жоржетта приблизилась к постели, на которую полосками падал лунный свет, проникавший через ставни. Откинув одеяло, она для начала на ощупь убедилась, что муж по-прежнему оставался на своей стороне, и укрепила свою решимость, в сотый раз мысленно повторив, что ничего не случится. До сих пор он не домогался ее, значит, опасаться нечего.

Жоржетта не желала признаваться себе, что втайне надеется на это. Она остро ощущала, до чего тонка ткань сорочки, и вспоминала, как выглядел Пирс, когда сидел на краю койки почти голым.

Осторожно опустившись на свою сторону постели, она медленно потянула на себя покрывало. А потом на всякий случай напряглась для отпора и стала ждать.

Ничего не происходило. Неужели негодяй вообще ее не замечает? Вот, значит, как? Теперь-то она знает наверняка! Знает, что ему на нее наплевать, что он ее просто не желает больше! Ну и черт с ним! Но уж теперь пусть пеняет на себя! Если раньше она вела себя кротко, то теперь, когда стало ясно, что она ему безразлична, он не долго останется ее тюремщиком.

Море разыгралось не на шутку. Длинный волнорез тянулся вдаль — туда, где бесновались волны. Жоржетта стояла в самом начале его, когда увидела вдали судно — клипер, отданный на волю стихии, но храбро боровшийся с ней. Девушка приподняла юбки и побежала по волнорезу. Он тянулся все вдаль и вдаль, и не было видно конца, с которого можно было бы подать судну знак.

Она бежала и бежала, а волнорез удлинялся с каждым шагом. Судно под полными парусами уходило прочь.

— Стойте! — закричала она, ускоряя бег. — Не уплывайте!

И вдруг волнорез закончился. Здесь волны бросались на сваи с такой яростью, что все сооружение ходило ходуном.

— Стойте!

Крик потерялся в вое ветра. Судно удалялось. Отчаяние и боль потери охватили Жоржетту. Моряки на судне не видели, как она махала им, не слышали ее криков. Она была брошена, покинута, она осталась совсем одна. Ей больше не увидеть семью и отца, который без нее погибнет.

И вдруг свершилось чудо: судно изменило курс и двинулось к ней. Оно летело, рассекая волны, высоко подняв форштевень, белея громадой парусов. Радость переполнила девушку. Спасена!

Высокая волна набежала и отхлынула, внезапно обнажив подводную скалу, скользкую от водорослей. Скала была прямо по курсу быстро идущего клипера.

— Осторожно! Риф!

Жоржетта лихорадочно замахала руками, но некому было заметить это — ни на носу, ни на мостике никого не было. Судно с размаху налетело на риф, послышался ужасающий треск ломающегося дерева. Сзади налетела волна, подхватила раненое судно и бросила его на скалу, разломив почти пополам.

Клипер начал быстро погружаться, с него донеслись слабые крики о помощи, и несколько человеческих фигурок полезли на мачты в поисках спасения. Приглядевшись, Жоржетта ахнула — среди них был Пирс! Это он спешил ей на помощь и вот теперь должен был погибнуть, если ничего не предпринять.

Девушка заметалась по широкому волнорезу, бросилась назад в поисках хоть чего-нибудь, пусть даже ялика. Но кругом были только взбаламученные штормом воды.

С возгласом отчаяния Жоржетта снова повернулась к тонущему судну, как раз в тот момент, когда один из матросов исчез в морской пучине. Верхняя часть мачты с треском обломилась, увлекая еще нескольких за собой в мешанине парусов и вантов. Бог знает каким чудом, она встретила взгляд Пирса, который еще держался. Он молча молил о помощи.

Тогда она побежала назад на берег. Там она увидела крытое пальмовыми листьями бунгало — местный салун — и вбежала туда, оборвав занавес из кусочков бамбука. Внутри было полно народу, все пили, орали, ссорились.

— Помогите! — крикнула Жоржетта, хватая за рукав ближайшего. — Мой муж тонет!

Мужчина, по виду матрос, повернулся к ней с озабоченным лицом, но это выражение быстро сменилось насмешкой.

— Эй, ребята! Это наш малыш Жорж! Здоров он сочинять! И глядите-ка, переоделся в женское! Сейчас он нам сыграет славную комедию!

Он подхватил девушку и забросил на высокий помост. Все, кто был в заведении, собрались вокруг, и когда она глянула вниз, там было море ухмыляющихся, насмешливых лиц.

— Мы любим нашего Жоржа! — сказал кто-то щербатый, гнусный на вид. — Наплети нам с три короба, Жорж!

— Но это правда! Я и в самом деле женщина! Я замужем, и мой муж тонет! Вы должны, должны мне поверить!

Раздались многоголосый хохот и улюлюканье.

— Давай, давай, Жорж! Хорошо начал! Расскажи, как ты прикидываешься Ласточкой!

— Ле-ди Лас-точ-ка! Ле-ди Лас-точ-ка! — скандировали они.

Кто-то в такт стучал кулаком по столу, кто-то топал ногами, кто-то свистел.

— Верьте мне, верьте! — тщетно взывала она.

— Ласточка! Ласточка! Мы хотим слышать про Ласточку!

— Послушайте же!

— Ласточка!

— Помогите! Помогите-е!!!