Золотой череп. Воронка душ (СИ) - Павел Селеверстов

— Вы что? — закричал Всебор. — Неужели серьёзно собираетесь меня туда бросить?

— Не держи зла, парень! — скривился Берк. — Мне ты ничего не сделал, это твои личные счёты с Харальдом.

— Нам всё равно кого мочить, — добавил Дольц. — Все мы однажды на том свете окажемся. Просто тебе не повезло отправиться туда раньше.

— Ну, хватит! — рявкнул бородач. — Заканчивайте спектакль и домой.

Из колодца донёсся приглушённый, напоминающий скрежет металла, звук. Его можно было принять за работу ветра, но чутьё подсказывало, что это не так.

— Постойте, давайте договоримся! — хватая руками воздух, выкрикнул Всебор. — Я знаю, где лежит много золото. Вы в жизни столько не видели.

— Чего не придумаешь, чтобы спасти шкуру, — оскалился Берк. — Бесполезно! Золота много не бывает.

— П-п-пошёл! — крикнул Харальд, пиная Всебора в бок — Я сказал конец потехе, значит конец.

Падение оказалось стремительным. Всебор упал в вязкую вонючую жижу и ударился обо что-то плечом. От боли звенело в голове, ныла распухшая скула, но он был жив, и это внушало оптимизм. Всебор перевернулся на спину и, стиснув зубы, застонал. Грязь оказалась холодной, к тому же отвратительный запах не располагал к длительному бездействию. С большим трудом ему удалось подняться на ноги и, наконец, осмотреться.

— Эй! Чужестранец! — эхом разнёсся голос Харальда. — Не щёлкай клювом, ты там в гостях.

Раскачиваясь из стороны в сторону, Всебор запрокинул голову и посмотрел на пятно света вверху. Наёмники стояли над провалом и глумливо смеялись.

— Похоже, эти дурни всегда так развлекаются, — прошептал Всебор. — И наверняка я не первый кто оказался в этой дыре.

— Наслаждайся великосветским обществом, — добавил Харальд. — А нам пора.

Потешаясь над жертвой, наёмники бросили вниз пару камней и ушли. Ещё какое-то время Всебор слышал их голоса. Харальд грязно ругался, а его приятели не менее красноречиво отвечали. Судя по всему, бородач решил поделить золото, но сделал это в соответствии с собственными представлениями о личном вкладе каждого компаньона. Впрочем, голоса вскоре смолкли.

— Кретины! — фыркнул Всебор. — Как же меня так угораздило?

Он посмотрел на свои окровавленные ладони, смахнул со щеки налипшую грязь. Только сейчас пришло осознание, насколько отчаянным было его положение. Если о визите к калибарскому королю знали все его товарищи, то о проделках Харальда не знал даже Барбота. Никто не догадается искать его в «Колодце свиней», и если у него не получится выбраться, он просто погибнет от голода.

Всебор покачал головой и горько усмехнулся. Глаза привыкли к полумраку, и теперь он мог разглядеть гнусную яму, в которую его бросили головорезы Харальда.

Повсюду валялись кости животных, несколько свиных черепов прямо у ног. Испарения от гниющих останков создавали густой туман, который не рассеивался даже от сквозняка.

— Если это дозорная башня, значит, должны быть подземные ходы, — размышляя вслух, проговорил Всебор. — Иначе, как бы сюда доставляли боеприпасы.

Взвизгнули во мраке крысы, и до слуха донёсся гулкий перезвон железок. Так могли звенеть только цепи. По спине пробежал холодок, и от плохих предчувствий стало не по себе. Всебору показалось, что кто-то в тумане движется в его сторону.

— Живой кто есть? — позвал он. — Ты такой же пленник, как и я?

Цепи перестали звенеть, прекратили пищать и крысы. Ничего больше не нарушало тишины, кроме капающей воды конденсата. Но именно это и настораживало. Отгоняя дурноту, Всебор потряс головой и сделал пару шагов. Харольд и его помощники не стали убивать, значит, были абсолютно уверены, что их жертва никогда не выберется из «Колодца свиней».

— Плохи мои дела, — прошептал Всебор. — Но если я найду здесь таких же друзей по несчастью, то может быть…

Туман всколыхнулся, пронзительно заскрежетала цепь, и по колодцу разнеслось эхо от яростного вопля. В его сторону метнулась взлохмаченная почерневшая от тлена тварь. От неожиданности Всебор вскрикнул. Нападение «отверженного» оказалось настолько стремительным, что он не успел отреагировать и, споткнувшись о свиной череп, упал в вязкую жижу.

— Будь ты проклят, Харальд! — истошно закричал Всебор. — Подлый, гнусный наёмник.

Разбрызгивая кровавую слюну, мертвец гулко щёлкал зубами, но дотянуться до жертвы не мог. Его удерживал железный ошейник, к которому была прикреплена цепь.

— «Вот о каком обществе, говорил этот подонок, — с ужасом подумал Всебор. — Общество «отверженных», которые не дадут спастись».

Он чётко осознал плачевность ситуации, а когда за спиной зазвенели цепи, стало понятно, что почерневший мертвяк в колодце не один.

Всебор вскочил на ноги, схватил первое, что подвернулось под руку и с размаху ударил ближайшего упыря. Чутьё подсказывало — нужно держаться центра колодца. Многоголосое рычание оглушило, захотелось зажмурить глаза, заткнуть уши. Всебор стоял под пятном света, а вокруг бесновались четыре голодные твари. Их приковали цепями к стене подвала, и только благодаря этому он всё ещё был жив. От жуткой смерти Всебора отделяла пара шагов.

Слипшиеся волосы, безумные мутные зрачки, костлявые покрытые плесенью руки, свирепый оскал чёрных зубов — всё показалось до боли знакомым, но сейчас никто не прикрывал ему спину, а его жизнь полностью зависела от прочности ржавых звеньев. Он не смел, сдвинуться с места, потому что не знал, насколько длинны цепи, он не знал, как прочно они закреплены, и как долго смогут удерживать изголодавшихся мертвецов.

— Ну и ситуация, — проговорил Всебор. — Врагу не пожелал бы, оказаться на моём месте.

Он с тоской посмотрел на светлый круг вверху. Голубое чистое небо, мелькающие над колодцем птицы, редкие пучки зелёной травы в кирпичной кладке. Как всё это было далеко.

Всебор покосился на крупную берцовую кость в руке, и от злости заскрежетал зубами. Против нечувствительных к боли созданий то ещё оружие, и всё-таки за отсутствием лучшего, даже обглоданная свиная кость могла сослужить службу.

— Пошли вон твари! — закричал он. — Куда вам до тиаберийских людоедов, мигом зубы вышибу.

Конечно, атаковать он не собирался, да и напугать безмозглых людоедов не мог. Но этот выпад нужен был ему самому, он всколыхнул в душе возмущение и заставил сосредоточиться на спасении.

— «Никогда не падай духом, — вспомнил он слова Броля. — Ведь сражение не проиграно, пока есть надежда на победу».

Прошёл час. «Отверженные» рычали и в бессильной ярости рвали цепи. Неугомонность тварей и постоянный шум, который они создавали, сначала вызывали раздражение, но он быстро к этому привык и воспринимал всё это как естественный фон.