Посты сменяются на рассвете - Владимир Понизовский

С семейством Пеевых Никифоровы дружбу поддерживали. Правда, она стала менее пылкой, скорее традиционной: нечастые визиты, малосодержательные разговоры за столом. Почему бы генералу и не поддерживать отношения с известным столичным адвокатом? Второй же стороной его жизни, если она и существовала, Никифоров предпочитал не интересоваться.

Но вот наступил 1941 год. В январе премьер Болгарии Филов нанес визит Гитлеру в Зальцбурге. При встрече фюрер потребовал, чтобы Болгария как можно скорей присоединилась к пакту держав оси — Германии, Италии и Японии. Ни для кого в военных и политических кругах не было секретом, что это нужно Гитлеру для завоевания Балкан. Филов согласился. Однако, опасаясь гнева болгарского народа, поставил условие: правительство царя Бориса подпишет пакт, если на болгарской границе будут сконцентрированы германские войска. Гитлеру именно это и было нужно. Фашистские дивизии начали срочно перебрасываться к рубежам Болгарии. В конце февраля Филов отправился на новую встречу с Гитлером в Вену и первого марта подписал протокол о присоединении Болгарии к пакту держав оси. На следующий же день немецко-фашистские войска вступили на землю Болгарии. Одновременно в стране начались повальные аресты коммунистов, разгон прогрессивных организаций. Началось строительство концлагерей по гитлеровскому образцу.

Третьего марта 1941 года Никифоровы нанесли визит Пеевым. Женщины увлеклись в гостиной обсуждением весенних мод, а их мужья уединились в кабинете. Закурили. Молчали. О безделицах говорить не хотелось. А о главном, о том, что тревожило... Давненько они не открывали друг другу душу.

Первым прервал молчание Александр. Он подошел к полке, снял томик в сафьяновом переплете, перелистал.

— Слушай:

Россия! Свято нам оно,То имя, милое, родное.Оно, во мраке огневое,Для нас надеждою полно...

— Наша юность... — после паузы задумчиво проговорил Никифор. — Юнкерское училище — и ты, наш трибун... А теперь у нас уже виски белые...

— Зато не только романтические мечтания, но и возможность помочь родине, — прервал его Александр. — Мы давно не говорили с тобой откровенно. Скажи: как ты относишься к тому, что войска Гитлера в Софии? Ты хочешь, чтобы Болгария вместе с Германией начала войну против России? Ответь честно, Никифор. Или ничего не говори.

Генерал задумался. Потом сказал:

— Я отвечу, Сашо... Присоединение Болгарии к фашистской оси — преступление против нашего народа, против всего славянства. Война же против России приведет Болгарию к третьей национальной катастрофе — более страшной, чем две пережитые.

— Я был уверен, что ты ответишь именно так, — кивнул Пеев. — И я уверен, что ты понимаешь: именно планами нападения на Советский Союз продиктована политика Гитлера на Балканах. Фюрер готовит себе выгодный плацдарм.

— Пожалуй, так.

— А теперь самое главное. — Александр пристально посмотрел на друга. — Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы расстроить планы Гитлера и царя Бориса.

— Мы? Ты и я? Разве это в наших силах, Сашо?

— По крайней мере, мы можем держать Советский Союз в курсе всех военно-политических событий, которые происходят в Болгарии, сообщать о происках фашистской Германии. Это, Никифор, в наших с тобой силах!..

Генерал Никифоров без колебаний согласился помогать Пееву. Словно бы разом вырвалось на поверхность то, что долго и насильственно сдерживал в самом себе: ведь он видел и сознавал, что в Болгарии попирается национальная гордость, что царь и профашистское правительство душат свободу. Он лучше многих понимал: страна неотвратимо приближается к краху... Да, от решения, которое он принял, зависят его положение в обществе, карьера, благополучие семьи, сама его жизнь. Но что значит все это по сравнению с судьбой Родины? Он — солдат. Не царя, а своего отечества...

Знание обстановки, участие в заседаниях высшего военного совета, обширные связи среди генералитета и во дворце помогали ему быстро находить ответы на вопросы, которые интересовали Пеева. Как развивается болгаро-немецкое военное сотрудничество? Где дислоцированы германские войска в Болгарии и на всем Балканском полуострове? В каких направлениях они передвигаются? В чем суть переговоров правительства с Берлином? Каковы планы царя в связи с присоединением Болгарии к пакту агрессивных держав?

Пеев и Никифоров встречались, как и прежде, нечасто: за столиком сладкарницы на углу у Городского сада или во время прогулок по Софии. Иногда адвокат являлся в служебный кабинет генерала в судебном отделе: мол, пришел по делам своих подопечных. В наиболее срочных случаях они использовали для передачи сведений связных — своих жен и жену радиста Попова.

Вскоре Пеев сказал Никифорову, что Центр утвердил его членом группы. Отныне его псевдоним — Журин.

Тринадцатого июня 1941 года генерал Никифоров явился на доклад к министру. В приемной его остановил адъютант:

— Вам придется подождать. У министра германский посланник.

Наконец дверь кабинета распахнулась. Михов проводил Бекерле до машины. Вернулся, пригласил Никифорова. Его доклад слушал рассеянно. Лицо его было озабоченным. Прервал на полуслове:

— Все это малозначительно. Приближаются куда более важные события.

— Какие события? — стараясь не проявлять чрезмерного интереса, спросил Никифоров.

— Только что Бекерле сообщил мне решение фюрера: Германия начнет войну против России в конце этого месяца. — Министр встал из-за стола, нервно заходил по кабинету. — Все приготовления завершены. Нападение произойдет по всей линии сухопутной границы, а также с воздуха и с морей. — Он перевел дыхание и бодро добавил: — Фюрер убежден, что это будет блицкриг. Война завершится полной победой за три недели. — Замолчал. И вдруг спохватился: — Вы понимаете, что это сугубо секретная информация. Но я так взволнован, что не мог не поделиться с вами!

Никифоров не стал продолжать доклад. Собрав бумаги в папку, он поспешил к выходу.

В тот же вечер станция на улице Царя Самуила вышла в эфир по запасному, аварийному каналу связи. На этом канале операторы в Центре дежурили круглосуточно.

«Журин сообщает: по сведениям, полученным непосредственно от военного министра, Германия в конце месяца совершит нападение на Советский Союз. Все приготовления завершены. Нападение произойдет...»

8

28 апреля 1943 года, поздно вечером, уже после того как генерал Никифоров вернулся со службы, он был снова срочно вызван в министерство.