Асы контрразведки - Сергей Москвин

– Гражданин, ваши документы!

Блэк резко обернулся и тут же отругал себя за излишнюю поспешность. К нему направлялись двое патрульных милиционеров, которые, конечно же, не могли не заметить, с какой скоростью он повернулся в их сторону. Но милиционеры если и заметили проворство остановленного ими пассажира, то не придали этому значения. Они подошли и встали перед Блэком, но не уступом, как он ожидал, а бок о бок, рядом друг с другом, что исключало возможность взаимной страховки. И один из милиционеров, с галунами старшины на погонах, повторил свое требование:

– Попрошу ваши документы!

– Все в порядке, старшина. Свои, – Блэк достал из кармана офицерское удостоверение личности и протянул его милиционеру.

В отличие от водительских прав диверсанта, удостоверение было абсолютно подлинным. Блэк нашел его в кармане погибшего капитана после очередного расстрела в Чечне российской автоколонны осенью двухтысячного года. В отличие от капитана, прошитого навылет пулеметной очередью, его офицерское удостоверение нисколько не пострадало, и Блэк забрал документ себе. Позже чеченские умельцы, по заказу диверсанта, вклеили туда его фотографию.

Не вынимая документ из обложки, старший патруля перелистал удостоверение и уже собирался возвратить его Блэку, но в этот момент его более бдительный напарник спросил:

– А в Москву зачем?

– В командировку, – быстро ответил диверсант и вновь пожалел о своей поспешности: «А если они потребуют предъявить командировочное удостоверение?!»

Нужно было срочно спасать положение, и он, широко улыбнувшись, сказал:

– Шучу. Просто у меня в Москве знакомая. Вот я к ней на выходные из Воскресенска, там наша часть стоит, и приехал.

Милиционеры понимающе переглянулись, после чего старший патруля возвратил диверсанту удостоверение:

– Ну, раз так, счастливо отдохнуть, товарищ капитан.

– И вам успешной службы, – ответил Блэк, пряча удостоверение в карман.

Милиционеры двинулись дальше через зал ожидания. Блэк проводил их взглядом и, убедившись, что они не смотрят на него, прошел к камерам хранения. Ячейка номер сто двадцать шесть оказалась в нижнем ряду. Блэк присел возле нее на корточки и быстро набрал названный заказчиком код. Щелкнул механический замок, дверца открылась, и Блэк увидел стоящий в нише кейс-»дипломат». «Дипломат» оказался довольно тяжелым. Блэк почувствовал это, когда вынимал его из ячейки. «Сколько здесь: миллион, полмиллиона?!» – Блэк представил, как открывает кейс, набитый пачками стодолларовых купюр, однако, несмотря на нестерпимое желание, не решился сделать это на вокзале.

С кейсом в руках он вышел на привокзальную площадь, обошел здание вокзала и, увидев перед собой обнесенную бетонным забором стройку, сейчас же завернул туда. Вокруг было пусто. Строители еще не явились на работу, или в субботу у них был выходной. Блэк присел на корточки возле штабеля железобетонных плит, положил «дипломат» себе на колени, дрожащими от волнения пальцами отщелкнул замки и приоткрыл крышку.

Кейс действительно был набит под завязку, но не деньгами, а глянцевыми журналами в ярких обложках. Взбешенный таким предательством заказчиков, Блэк вытряхнул содержимое «дипломата» себе под ноги и лишь тогда заметил, что вместе с журналами оттуда вывалился почтовый бумажный конверт. Диверсант поднял конверт. В нем оказалась какая-то бумага и еще что-то твердое. Блэк поспешно оторвал край конверта, и к нему на ладонь выскользнули несколько пластиковых кредитных карточек. Блэк пересчитал карточки: их оказалось десять штук, потом вытащил вложенный в конверт лист бумаги. На нем не было ни одного слова, лишь два столбца многозначных чисел, расположенных рядом друг с другом. Блэк выбрал наугад одну из карточек. Третьей строчкой в левом столбце значился ее номер. Остальные девять чисел из этого столбца оказались номерами других карт. Блэк сложил карточки обратно в конверт, туда же засунул листок с их номерами, а сам конверт спрятал во внутренний карман. Потом он собрал рассыпанные по земле журналы и запихнул обратно в «дипломат». После обнаруженного в кейсе письма его отношение к заказчикам переменилось, но возникло и немало вопросов, на которые Блэк рассчитывал получить ответ в телефонном разговоре.

Заказчик позвонил ровно в девять часов, через два часа после первого звонка.

– Вы получили наше послание? – поинтересовался он.

– Получил, – коротко ответил Блэк, предоставляя возможность говорить своему собеседнику.

– Сразу после нашего разговора на каждую из полученных вами карт будет переведено по тридцать тысяч долларов. А после выполнения работы эта сумма возрастет в десять раз. Получить деньги вы сможете в любом банке мира по пин-кодам, указанным в нашем послании. Надеюсь, вас устраивает такой вариант?

– Гм, – Блэк усмехнулся. – Вообще-то я предпочитаю расчеты наличными.

– Мне понятно ваше беспокойство, – ровным голосом ответил собеседник, словно ожидал подобного вопроса. – Но в данном случае оно совершенно напрасно. Если вы выполните работу, то зарекомендуете себя как исключительно способный… исполнитель, услугами которого можно воспользоваться и в дальнейшем. Такими людьми наша организация не разбрасывается и ни в коем случае не нарушит достигнутую с ними договоренность.

– Гм, звучит убедительно, – ответил диверсант.

– У вас есть еще какие-нибудь пожелания?

– Нет.

– В таком случае действуйте. Да хранит вас Аллах! – сказал заказчик и отключился.

«Пусть хранит и тебя, по крайней мере до тех пор, пока ты не переведешь мне оставшуюся сумму», – мысленно ответил ему диверсант.

До последнего времени Блэк имел дело только с наличными. Банковские переводы, счета, чеки и векселя являлись атрибутами другого мира, а в Чечне признавались лишь два платежных средства: наличный доллар или ствол автомата. И только сейчас Блэк окончательно ощутил, что прорвался из мира войны в совершенно иную среду, где пластиковая кредитная карта признавалась ничуть не меньше наличных денег, а треть и даже три миллиона долларов умещались не в рюкзаке, а обычном кармане. Ощущение было новым и приятным. Оно опьяняло сильнее неразбавленного спирта или крепкого наркотика, заставляя презрительно смотреть на бредущих навстречу прохожих, никогда не державших в руках и даже не видевших кредитные карты Лондонского, Дрезденского или Цюрихского банков.

– Че лыбишься, бичара? Давно в грызло не получал?

Молодой крепкий качок, ростом на полголовы выше Блэка, идущий под руку с ярко накрашенной полупьяной девицей, угрожающе надвинулся на него. Парню или его хмельной подружке явно не понравился взгляд попавшегося им навстречу бедно одетого низкорослого мужика, и сейчас качок жаждал расплаты за оскорбительный взгляд, расправы над наглецом.

Блэк резко остановился. Ему словно мочой в лицо плеснули, и волна ярости, точно так же, как в далеком детстве, захлестнула его. Правая рука самопроизвольно нырнула за полу штормовки и выдернула засунутый за пояс пистолет. Увидев в руке обтрепанного мужика, у которого, по идее, не могло быть даже завалящего выкидного ножа, настоящий пистолет, качок испуганно попятился назад. Рядом истерично завизжала его подружка. Но Блэка уже ничто не могло остановить. Закипевшая ярость требовала выхода. Он взмахнул рукой и со всей силы ударил отступающего парня в лоб рукояткой «ТТ». Ноги у качка подогнулись, и он начал заваливаться на асфальт. Но пока он падал, Блэк еще дважды обрушил на его голову рукоять своего пистолета, затем развернулся к истерично визжащей девице и, направив пистолет ей в лицо, проговорил:

– Заткнись, блядь.

Глядящий смертью черный зрачок пистолетного ствола произвел на девицу впечатление. Она вмиг замолчала. Правда, для этого ей пришлось так прикусить нижнюю губу, что из уголков рта выбежали струйки крови. Разом наступившая тишина подействовала на Блэка отрезвляюще. Он сунул пистолет за пояс и, заметив подъехавший к остановке троллейбус, со всех ног бросился к нему. Он несся, расталкивая прохожих, и успел-таки вскочить на подножку троллейбуса до того, как закрылись его двери. Как следует отдышавшись и полностью овладев собой, через пару остановок Блэк вышел из троллейбуса.

Встреченный придурок с отбитыми мозгами, посмевший обозвать его бичом, невольно подсказал Блэку, что ему необходимо сменить образ. Трезво рассудив, диверсант пришел к выводу, что его внешний вид, который обыденно воспринимался в Дагестане и на автомобильной трассе по дороге в Москву, в самой Москве может спровоцировать драку, что и подтвердил последний случай. Да и само ощущение обладания огромной суммой заставило Блэка по-иному взглянуть на себя. Собственная брезентовая штормовка и заляпанные грязью кроссовки и джинсы вызвали у него отвращение, и, недолго думая, он завернул в попавшийся ему на пути универсальный магазин.