Игра престолов (Книга I) - Джордж Мартин

– Они хотели увидеть мальчика, – сказал оружейник. – Поэтому я отвел их в кузницу.

– Мальчика? – отозвался Нед. Он не имел ни малейшего представления, о ком шла речь. – Быть может, и я тоже захочу посмотреть мальчика.

Тобхо Мотт с прохладной взвешенностью поглядел на него.

– Как вам угодно, милорд, – сказал он без малейшего следа былой любезности. И повел Неда к задней двери, потом через узкий двор в каменную пещеру, где и совершалась работа. Когда оружейник открыл дверь, порыв жаркого воздуха заставил Неда ощутить себя ступающим в пасть дракона. В каждом углу кузницы пылал очаг, пахло дымом и серой. Бродячие оружейники отрывались от молотов и клещей только для того, чтобы стереть пот со лба, тем временем нагие до пояса ученики вздымали мехи. Мастер подозвал высокого парня. Он был не старше Робба, руки и грудь молодого кузнеца змеились мышцами. – Это лорд Старк, новая десница короля, – объяснил он.

Мальчик поглядел на Неда впалыми глазами и откинул со лба пропитанные потом волосы, густые, непричесанные и черные, словно чернила. Тень первой бороды уже легла на его лицо.

– Это Джендри. Он силен для своих лет, к тому же любит работать. Покажи деснице шлем, который ты сделал.

Почти застенчиво мальчик отвел их к скамье, на которой лежал стальной шлем, сделанный в виде бычьей головы с двумя огромными изогнутыми рогами.

Нед повертел шлем в ладонях, лучшая сталь, еще не полированная, но работа великолепна.

– Отличная вещь. Я был бы рад, если бы ты продал мне ее.

Парень выхватил шлем из рук Неда.

– Он не для продажи!

Тобхо Мотта словно поразил ужас.

– Парень, перед тобой десница короля, и если шлем нужен его светлости, лучше подари его. Он почтил тебя уже одной только просьбой.

– Я сделал его для себя, – сказал парень упрямым голосом.

– Тысяча извинений, милорд, – заторопился мастер. – Такой шлем может сделать любой странствующий кузнец. Простите его, а я обещаю изготовить вам шлем, подобного которому вы еще не видели.

– Он не сделал ничего такого, что нуждалось бы в моем прошении. Джендри, а когда лорд Аррен приходил к тебе, о чем он спрашивал?

– Он задавал мне вопросы… и все, милорд.

– А какие вопросы?

– Как я поживаю, хорошо ли со мной обращаются, люблю ли я свою работу, и еще раз спрашивал о моей матери. Кто она и на кого похожа…

– И что ты сказал ему? – спросил Нед.

Мальчишка откинул назад волосы, только что упавшие обратно на лоб.

– Она умерла, когда я был еще мал. Такая светловолосая, пела мне иногда, а работала она в пивной.

– И лорд Станнис тоже расспрашивал тебя?

– Лысый? Нет, он не сказал ни слова, только глядел на меня так, как будто бы я изнасиловал его дочь.

– Прибери свой грязный язык, – сказал мастер. – Это же десница самого короля. – Юноша потупил глаза. – Смышленый парнишка, но упрямый. Этот шлем… все тут зовут парня Бычьей Башкой, вот он и сделал такой.

Нед прикоснулся к голове мальчика и погладил густые черные волосы.

– Погляди на меня, Джендри! – Ученик кузнеца поднял лицо. Нед посмотрел на его щеки, глаза, жгущие синим огнем. Да, подумал он, теперь и я вижу это. – Возвращайся к работе, парень. Зря я оторвал тебя от дел. – Вместе с мастером они направились назад. – А кто заплатил за его обучение? – спросил Нед непринужденным тоном.

Мотт встревожился.

– Вы видели парня. Какой сильный! Руки его созданы для молота. Он много обещает, и я взял его бесплатно.

– А теперь говори правду, – предложил Нед. – Улицы полны крепких ребят, но в тот день, когда ты начнешь брать учеников бесплатно, сразу рухнет Стена. Кто платил за него?

– Лорд, – начал мастер нерешительно, – он не назвался, и у него не было герба на плате. Он заплатил золотом – дал в два раза больше, чем обычно, и сказал, что платит, во-первых, за обучение, а во-вторых, за молчание.

– Опиши его.

– Крепкий, круглый в плечах и не такой высокий, как вы. Каштановая борода, но в ней была рыжина, клянусь. Богатый плащ, это я помню, тяжелый пурпурный бархат, шитый серебряными нитями, но капюшон прятал голову, и я не разглядел лица. – Он помедлил мгновение. – Милорд, я не хочу неприятностей.

– Никто из нас не хочет неприятностей, но, увы, настали тревожные времена, мастер Мотт, – строго произнес Нед. – Ты знаешь, кто этот мальчик?

– Я всего лишь оружейник, милорд, и знаю лишь то, что мне говорят.

– Ты знаешь, кто этот мальчик, – терпеливо повторил Нед. – И это не вопрос!

– Парень этот – мой ученик, – ответил мастер и поглядел в глаза Неда взглядом упрямым и твердым, как старое железо. – А кем был до того, как попал ко мне, не мое дело.

Нед кивнул, он решил, что оружейник Тобхо Мотт нравится ему.

– Если настанет день, когда Джендри захочет взяться за меч, а не за молот, пришли его ко мне. Он похож на воина. А пока я благодарю тебя, мастер Мотт, и обещаю, что если мне потребуется шлем, чтобы пугать детей, я немедленно отправлюсь к тебе.

Охрана ждала снаружи возле коней.

– Ну как, что-нибудь отыскали, милорд? – спросил Джекс, когда Нед сел в седло.

– Нашел, – ответил Нед в раздумье. Что потребовалось Джону Аррену от королевского бастарда и почему любопытство стоило ему жизни?

Кейтилин

– Миледи, вам следовало бы покрыть голову, – сказал сир Родрик. Кони их шли на север. – Простудитесь.

– Это всего лишь вода, сир Родрик. – ответила Кейтилин.

Влажные волосы облепили ее лицо, прилипли ко лбу, она вполне понимала, насколько неопрятной кажется ныне, но это ее не смущало. Южный дождь – ласковый, теплый. Кейтилин нравилось прикосновение капель к лицу, мягкое, как поцелуй матери. Она словно бы вернулась в свое детство, в долгие серые дни Риверрана. Кейтилин вспомнила богорощу, поникшие ветви, тяжелые от воды, смех брата, гонявшегося за ней между грудами сырой листвы. Она вспомнила, как делала вместе с Лизой пирожки из грязи, почувствовала их приятную тяжесть, коричневую скользкую глину, выступавшую между пальцев. Хихикая, они подавали их Мизинцу, тот однажды даже наелся глины и прохворал целую неделю. Какими маленькими они тогда были!

Кейтилин почти забыла об этом. На севере дождь всегда был холодным и жестоким, иногда ночами он превращался в лед. Дождь этот мог напитать урожай, а мог и убить, и даже взрослые люди прятались от него. Под северным дождем маленькие девочки не играли.

– А я весь промок, – пожаловался сир Родрик. – До костей. – Лес плотно обступил их, ровный стук дождя по листве сопровождал негромкое чавканье, когда лошади высвобождали копыта из грязи. – Сегодня нам потребуется костер и горячая еда.

– У перекрестка есть постоялый двор, – сказала ему Кейтилин. В юности она нередко ночевала там, когда путешествовала с отцом. Лорд Хостер Талли в расцвете сил не знал отдыха, он всегда куда-нибудь да ездил. Кейтилин еще помнила содержательницу постоялого двора, толстуху по имени Маша Хедль, днем и ночью жевавшую кислолист и всегда находившую для девочки улыбку и сладкий пирог. Пироги ее сочились медом и были приятны на вкус, но тогда Кейтилин боялась этой улыбки, потому что жвачка навсегда окрасила зубы Маши в багровый цвет, превращая ее улыбку в кровавый ужас.

– Гостиница, – сказал сир Родрик печально. – Если бы. Но мы не сумеем остановиться там и остаться неизвестными, лучше отыскать небольшую крепость. – Он умолк, заслышав впереди на дороге звуки: плеск воды, звяканье металла, ржание коней. – Всадники, – предупредил сир Родрик, опуская руку на рукоять меча. Даже на Королевском тракте осторожность никому не вредила.

Звуки приближались из-за неторопливого изгиба дороги, и они наконец заметили встречных: колонну вооруженных мужчин, с шумом переправлявшуюся через раздувшийся ручей. Кейтилин остановилась, пропуская их. Знамя в руке первого из всадников намокло и висело тряпкой, но воины были облачены в индиговые плащи, и на их плечах летел серебряный орел Сигарда.

– Маллистеры, – шепнул сир Родрик, как будто она не знала. – Миледи, лучше опустите капюшон на голову. – Кейтилин не шевельнулась.

Лорд Ясон Маллистер ехал во главе своих рыцарей, сын Патрек около, а сквайры следовали за ними. Путь их лежал к Королевской Гавани, на турнир десницы, это было понятно. В течение последней недели путников на Королевском тракте было что мух. Рыцари и свободные всадники, певцы с арфами и барабанами, тяжелые фургоны, груженные хмелем, зерном, бочонками с медом; торговцы, ремесленники, шлюхи – все они направлялись на юг.

Кейтилин отважно поглядела на лорда Ясона. Последний раз она видела его на собственном брачном пиру, он обменивался шутками с ее дядей. Маллистеры были знаменосцами Талли, и он поднес новобрачной пышные дары. Каштановые волосы с тех пор успела сбрызнуть морская соль, и время убрало лишнее с его лица, и все же годы не умерили гордости лорда Ясона. Он ехал как человек, который ничего не страшится. Кейтилин позавидовала ему: ей пришлось научиться страху. Когда всадники подъехали, лорд Ясон коротко кивнул, но это был только жест – любезность знатного лорда к встреченным путникам. Узнавание ни на мгновение не промелькнуло в его свирепых глазах, а сын лорда даже не соизволил поглядеть на нее.