Безупречная жена - Стефани Лоуренс

Он поговорит с ней по душам и утрясет проблему.

Но он забыл, какая она прилежная ученица. Несмотря на все его старания, случай поговорить с Антонией наедине представился только на следующий вечер, на балу у леди Гаррис, во время первого вальса. Прикоснувшись к ней, Филипп почувствовал, как она дрожит. Но он крепче обнял ее и увлек вслед за другими кружащимися парами.

– Антония…

– Убранство в доме у леди Гаррис весьма впечатляет, не так ли, милорд? Кому бы еще пришло в голову оформить зал в виде сказочной пещеры эльфов и окружить его миниатюрными пушечками!

Филипп поджал губы.

– Лорд Гаррис служил на флоте и имел отношение к артиллерии. Но я хотел…

– Как вы полагаете, они правда могут выстрелить? – Она оживленно вскинула брови. – Не думаю, что это разумно, ведь здесь полно сорванцов вроде Джеффри.

– Сомневаюсь, что кто-то из них над этим задумывается. Антония…

– Я уверена, что вы ошибаетесь, милорд. Наверняка именно сейчас Джеффри пришла в голову мысль выстрелить из пушки.

Филипп медленно втянул в себя воздух, про себя досчитал до десяти. Затем задумался и досчитал до двадцати, на всякий случай. И ринулся в атаку:

– Антония, я хотел объяснить…

– Милорд, вам абсолютно незачем это делать. – Антония уверенно вскинула подбородок и устремила глаза поверх правого плеча Филиппа. – Тут нечего объяснять – это я должна попросить у вас прощения. Уверяю вас, что подобный инцидент больше не повторится. Я сознаю, что допустила нескромность. И можете мне поверить – нет причины дольше обсуждать этот случай.

Она, видимо, собралась с силами и решилась быстро скользнуть глазами по его лицу. Ее выражение было суровым и жестким.

– Антония, но это…

Она пропустила такт и споткнулась, Филипп поддержал ее. На мгновение он подумал, что она специально запнулась, но ее быстрые испуганные взгляды по сторонам доказали ему, что это не так.

– Никто не заметил, ничего страшного. – Они снова плавно закружились, и он расслабил пальцы. – Так вот…

– Если вы не против, милорд, я хотела бы сосредоточиться на танце.

Филипп выругался про себя. Дрожь в ее голосе была непритворной. Обуздав нетерпение, он продолжил движение в танце, ловко маневрируя между другими парами. Потом заговорил снова – учтиво и мягко:

– Мы должны переговорить наедине, Антония.

Она снова мимолетно взглянула на него и отвела взгляд. Филипп так и чувствовал, как она дрожит от напряжения.

Антонии потребовалась целая минута, чтобы собраться с силами и убедиться, что она сможет сказать ему твердое «нет».

– Я уверена, милорд, что отныне разумнее будет следовать традиционным путем. До официального оглашения наших отношений я со всем почтением предлагаю нам не встречаться с глазу на глаз.

Филиппу понадобилась вся его выдержка, чтобы подавить спонтанную реакцию на это предложение. Потушить примитивную гневную вспышку, грозившую в одно мгновение уничтожить весь его хваленый светский лоск.

– Антония, – произнес он с убийственным хладнокровием, – если вы полагаете…

– Вы видели новый монокль леди Хэчкок? Хьюго говорит, что в нем глаза у этой матроны как у окуня.

– Меня не интересует монокль леди Хэчкок.

– Да? – распахнула глаза Антония. – Ну тогда, может быть, вы еще не слышали последнюю сплетню? – И она без умолку затараторила о каких-то пустяках.

Филипп слышал в ее голосе надлом, видел, как часто она переводит дыхание. С досадой он отказался от дальнейших попыток объясниться и вынужден был молча слушать, пока не вернул Антонию обратно к ее многочисленной свите.

Девушка поблагодарила его за танец. Филипп смерил ее таким взглядом, который должен был – как он надеялся – пробрать ее до костей, после чего решительно развернулся на каблуках и направился в гостиную, где шла карточная игра.

На следующий день он застал Антонию в малой гостиной, в компании горничной. Когда он вошел, она быстро подняла глаза. Девушка, грациозно склонившись, сидела за стоящим посреди комнаты круглым столом, по которому тут и там были разбросаны лоскутки шелка и парчи, разноцветные ленты, обрывки тесьмы, шелковые шнурки, бахрома. Сжимая пальцами толстую иглу, она сосредоточенно нашивала вырезанный из парчи круг на кусок толстой бумаги.

– Добрый день, милорд. – Удивленно заморгав, Антония не устояла перед искушением полюбоваться его грацией – и тут заметила, что он держит в руках перчатки. – Вы собираетесь кататься?

– Именно так. – Он небрежно остановился у стола. – Хотел спросить, дорогая, не присоединитесь ли вы ко мне? Последнее время вы все прячетесь, свежий воздух определенно принесет вам пользу.

Сосредоточив взгляд на его галстуке, Антония снова моргнула и потупилась.

– К сожалению, милорд, вы застали меня в неподходящий момент. – Она указала на лежавшие перед ней лоскуты ткани. – Я вчера порвала ридикюль и тороплюсь сделать новый в тон платью для сегодняшнего бала у леди Хеммингхерст.

– Какая жалость! – Губы Филиппа, не дрогнув, изобразили любезную улыбку. – Тем более что сегодня отличная погода, и я собирался на некоторое время доверить вам вожжи.

Пальцы Антонии застыли. Она медленно подняла голову и встретилась взглядом с Филиппом. Тот постарался не показать ей своего торжества – впервые с непрошеного вторжения леди Ардейл в их жизнь она посмотрела на него так открыто и прямо.

Но тут увидел в ее глазах упрек.

– На вашем фаэтоне? – спросила она.

Филипп, чуть помешкав, кивнул. Антония со вздохом отвела глаза.

– Должна сознаться, милорд, что меня сегодня немного подташнивает – кажется, в этом виноваты вчерашние сэндвичи с лососиной на балу у леди Таррис. Сейчас так трудно быть уверенным в свежести рыбы. – Она продолжала, расправляя перед собой отрезок шелковой бахромы: – Так что, к сожалению, никак не могу принять ваше щедрое – на самом деле очень заманчивое – предложение. Я не осмелюсь сегодня сесть в фаэтон – в нем слишком укачивает. – Тут ее лицо умело просияло, она вскинула глаза, однако с его глазами не встретилась. – Может быть, нам прокатиться в экипаже?

Филипп почувствовал, как напряглось его лицо, и постарался прищуриться, что непременно выдало бы его. Секунду помедлив, он ответил спокойно:

– К сожалению, экипаж остался в усадьбе.

Тем более что она прекрасно знала об этом.

Антония с деланым сожалением вздохнула:

– В таком случае мне придется отказаться от вашего приглашения, милорд. – И, посылая улыбку в его сторону, добавила: – Кланяйтесь от меня мистеру Сэттерли, если встретите его.

Она снова упорно уклонялась встречаться с ним взглядом. После неловкой паузы он бесстрастно промолвил: