Седьмой Совершенный - Самид Агаев

— Имран, — сказал он, — какая неожиданная встреча. Да знаешь ли ты, приятель, что я тебя ищу на небе, а ты мне встретился на земле. Какими судьбами?

— Да вот, решил сюрприз вам сделать, — ответил Имран. — Дай, думаю, порадую людей.

— Сюда, ко мне! — крикнул Меджкем.

В комнату вошли «купцы».

«Шесть, семь, восемь вместе с хозяином, — подсчитал Имран, — многовато будет». Не сопротивляясь, он дал себя обыскать и связать руки.

— Ничего у него нет, — сказал первый.

— Где бумага? — спросил Меджкем.

Имран пожал плечами. Меджкем обнажил кинжал и приставил острием к горлу пленника.

— Говори, или я вырежу тебе кадык.

— Это будет очень кстати, — ответил Имран, — я как раз горло простудил, глотать больно.

— Ведите его вниз, — распорядился Меджкем.

Сопровождаемый тычками и ругательствами Имран сошел на первый этаж.

— Убери посторонних, — сказал хозяину Меджкем.

— Заведение закрыто, — объявил хозяин, — уходите, уходите.

Трое из них встали и покинули помещение. Старуха, сидевшая у очага, зашлась в кашле.

— Тебя тоже касается, — сказал корчмарь.

— Благородный господин, дозволь еще немного погреться, — запричитала женщина. — Больная я не дойду, помру по дороге, на тебе грех будет.

Хозяин посмотрел на Меджкема, тот махнул рукой.

Через торчавший в потолке крюк, куда подвешивали разделанных животных, пропустили веревку и привязали к ней руки пленника — получилась дыба.

— У меня к тебе два вопроса, — сказал Меджкем.

— Это очень много, — ответил Имран.

— Первый, — продолжал Меджкем, — где бумага, второй — где твой сообщник. Ответишь — будешь жить.

— Сам-то веришь в то, что говоришь? — усмехнулся Имран.

— Главное, чтобы ты верил. Говори, не тяни время, не усугубляй свою участь.

— Вряд ли ее можно еще чем-то усугубить.

— Ошибаешься, — сказал Меджкем и сделал знак своим подручным. Один из них подтянул Имрана вверх, так, что ноги его оторвались от пола, другой это был суфий, из голенища сапога достал кнут, размотал его и вытянул пленника. Имран закричал.

— Нет, так не пойдет, — сказал Меджкем, — оголите ему спину.

Имрана раздели по пояс и вновь подняли вверх. Под ударами Имран вопил так, что Меджкем, поморщась, заложил себе пальцами уши. Он махнул рукой. Имрана опустили. На теле его вспухли багровые рубцы.

— Ну, что, скажешь? — спросил Меджкем.

— Он что, палачом работал? — кивая на суфия, спросил Имран.

— Где твой сообщник? — спросил Меджкем.

— В Багдаде, — ответил Имран.

— Что он там делает?

— Как всегда, пьянствует.

— Бумага где?

— Какая бумага?

— Ты не знаешь, какая бумага?

— Нет.

— Зачем же ты здесь?

— Он сказал, чтобы я приехал сюда, показал знак, взял то, что дадут, и привез ему.

— Врет, — сказал окружающим Меджкем, — поднимайте.

С короткими перерывами Имрана продолжали избивать в течении часа. Затем корчмарь робко обратился к Меджкему.

— Разрешите, господин, я пойду, задам корма скотине.

— Иди, — разрешил Меджкем, — впрочем, постой. Я тоже выйду с тобой. Держите его, не отпускайте.

Едва они вышли во двор, как державший пленника на весу отпустил веревку.

— Рука занемела, — объяснил он экзекутору.

Имран рухнул на пол. Тело его было объято пламенем, но сознание было ясно, как никогда. Пальцы его связанных рук были свободны, и Имран лихорадочно соображал, сможет ли он достать нож из подошвы, разрезать веревку и убить всех троих оставшихся в комнате людей. По всему выходило, что не успеет. Вдруг Имран поймал взгляд старухи, как-то странно смотревшей на него из под накидки.

«Любопытная карга», — подумал Имран, но в следующий миг в руках у карги оказались две чурки из поленницы, находившейся рядом с очагом. Старуха вдруг выпрямилась и обрушила поленья на головы двух купцов, стоявших рядом. Мгновение спустя старуха и суфий, вцепившись друг в друга, с грохотом упали на пол. Каждый пытался не дать противнику пустить в ход кинжал. Имран освободил руки, поднялся, схватил, нависавшего над старухой суфия за волосы и одним движением перерезал ему горло.

Ахмад Башир сбросил с себя агонизируюшее тело и поднялся.

— Какой страстный мужчина, — задыхаясь, произнес он, — еще бы немного, и я бы не смогла уберечь свою честь.

Имран молчал.

— Свяжи этих, — сказал Ахмад Башир, указывая на «купцов». Из соседней комнаты выглянул мальчик и остолбенел от ужаса. — Не высовывайся, если хочешь жить, — предупредил его Ахмад Башир, вставая к дверям.

Мальчик закивал и скрылся.

Имран встал под крюк и поднял руки.

Ахмад Башир одобрительно показал приятелю кулак с поднятым большим пальцем.

За окном начинало смеркаться. В помещении был полумрак, нарушаемый лишь всполохами очага.

Меджкем вошел в комнату, потирая руки, со словами:

— Ну что, не хочешь ответить на мои вопросы?

Он еще не осознал, что в комнате произошли изменения. Его мозг не поспел за временем. В следующий миг кулак Ахмад Башира опустился на его голову и Меджкем, раскинув руки, упал вперед, к ногам Имрана.

Ахмад Башир подошел к поверженному противнику и вытащил у него из ножен саблю и кинжал. После этого связал ему руки и ноги. Имран устало опустил руки и, застонав, сел на лавку. Ахмад Башир присоединился к нему.

— Ты что, за мной ехал? — спросил Имран.

— Не сразу, — коротко ответил Ахмад Башир.

Он пнул Меджкема, тот зашевелился, издав звук, похожий на мычание. Ахмад Башир схватил его за подмышки, поднатужился и поставил на ноги, затем зацепил связанные руки за крюк. Меджкем потерял дар речи и только безумными глазами оглядывал комнату, пытаясь понять, что здесь произошло за те несколько минут, что он отсутствовал.

— Ты это искал, приятель? — спросил Ахмад Башир, поднося к его носу протокол.

Меджкем все понял и обмяк.

— Врежь ему, Имран, — предложил Ахмад Башир. — Нет? Ну, тогда я сам. Ты не представляешь, чего мне стоило усидеть на месте, когда они тебя бичевали.

Ахмад Башир поднялся, взял кнут и несколько раз вытянул Меджкема по спине. Теперь завопил Меджкем, эта перемена участи была настолько смешна, что Имран не удержался и захохотал.

Ахмад Башир ткнул пленника кнутовищем в ребра и показал протокол:

— Я тебя спросил, ты это ищешь?

— Да, это.

— А деньги при тебе?

— Нет.

— Скажи, где деньги и я отпущу тебя. Не веришь? Клянусь его здоровьем, — сказал Ахмад Башир, указывая на Имрана.

— У меня нет денег, — повторил Меджкем.

— Как нет? Мы же договорились. Я вам протокол, а вы мне деньги. Что же за подлый народ исмаилиты! Где этот, в белом, хозяин твой. Отвечай, ослиная голова. Он мне обещал миллион динаров. Я свое условие выполнил, давай деньги.

Дверь отворилась, и в проеме возник корчмарь. Он замер на месте, как вкопанный, лихорадочно соображая, что здесь произошло и чем ему это может грозить.

— Иди сюда, суслик, — сказал Ахмад Башир. Дрожа от страха, хозяин приблизился. — Узнаешь меня? — грозно спросил Ахмад Башир.

— Не убивайте меня, господин, — взмолился корчмарь. — Я человек маленький, что власть прикажет, то и делаю.

— Что тебе было приказано?

— Было приказано послать слугу в Кайруан, когда вы появитесь. Но потом приехали эти люди и сказали, что будут ждать вас здесь.

— Ладно, приберите здесь. Есть у тебя мази какие-нибудь от ран?

— Есть, господин.

— Давай, позови кого-нибудь, пусть займутся моим другом.

— Слушаюсь господин.

— Поесть принеси и вина.

— Вина нет, — быстро сказал трактирщик.

— Как это вина нет? — недоуменно спросил Ахмад Башир. — В том кувшине много осталось, я ведь не все допил, я помню.

— Эти господа допили, — бодая головой, сказал хозяин.

— А вот этого я тебе не прощу, — предупредил Меджкема Ахмад Башир. Тогда и еды не надо.

— Где деньги? — спросил Ахмад Башир у Меджкема.

— Какие деньги? Я не знаю ни про какие деньги. Кроме того, я хочу предупредить вас, что вы затеяли опасную игру.

— Где твой хозяин? — спросил Ахмад Башир.

— В Раккаде.

— В Раккаде, а деньги где?

— Подожди, — остановил Ахмад Башир Имрана, порывавшегося, что-то сказать. Он подошел к одному из лежащих на полу связанных купцов, наклонился к нему и спросил:

— У вас с ним один хозяин?

Купец закивал.

— Как его зовут?

— Повелитель правоверных.

Ахмад Башир вернулся к Меджкему. Тот сказал:

— Заговор Мухаммада раскрыт. Нас послал Убайдалах арестовать тебя.

Ахмад Башир повернулся к Имрану.

— Ты имел дело с племянником, — пояснил Имран, — а это люди самого халифа.

— Это я понял, — яростно сказал Ахмад Башир, — я не понял, что мне делать с этим, — он показал на протокол.