Призрак неведомой войны: Призрак неведомой войны. Осознание. Решение - Михаил Александрович Михеев

больше. Разумеется, осторожность – плюс очко умственным способностям противника, но для киборга это было плохой новостью. Он-то рассчитывал уничтожить магов первыми, но кого теперь уничтожать, спрашивается? А ведь его учили анализу разведданных, пускай и довольно поверхностно.

Вообще, со здравым смыслом у местных все было в ажуре. Дикари-дикари, а понимают… Артур вспомнил, как они давили мятеж на Нью-Тбилиси. Все же там было в разы проще. Когда местные решили поиграть в сепаратизм и объявили о своей независимости, правительство лишь пожало плечами – никакими особенными достоинствами планета не отличалась, производств, сколь-либо важных или, тем паче, уникальных, на ней тоже не было. Хотите жить сами по себе – да живите, пожалуйста. Только учтите, что сразу окажетесь отрезаны от благ цивилизации, а заодно и банковской системы. Но решивших поиграть в сепаратизм аборигенов это не остановило. Флаг им в руки…

За год на планету пришли три грузовых корабля, притом что до этого космопорт принимал пять-шесть кораблей ежедневно, а собственные корабли Нью-Тбилиси не пускали в другие порты. Вы хотели независимости – так ешьте ее полной ложкой. Кризис был жуткий, тем более что выяснилось: бюджет был полностью дотационным, но дотации-то давались в долг, который непонятно было, как отдавать. Однако потом на фоне кризиса мутной волной поднялись приверженцы нового религиозного течения и устроили жуткую резню. Именно после этого, в ответ на крики о помощи, было все же принято решение вмешаться. Религиозный бунт подавили быстро и малой кровью, фанатиков отстреляли, на планете ввели внешнее управление, и она из весьма процветающего, позиционирующего себя как культурный центр сектора мира превратилась в заштатную колонию, не имеющую даже представителя в парламенте.

Так вот, Артур тогда принимал участие в подавлении беспорядков и был в группе снайперов. За один день ему удалось записать на свой личный счет сорок шесть церковных деятелей, в том числе местного духовного лидера Михаилэ Насрадзе, до тех беспорядков известного в криминальном мире как Миша Кожаный. И стрелять во весь этот сброд было одно удовольствие – в своих ярких, пышных одеждах, они были похожи на попугаев и выделялись в любой толпе. Словом, мишени ходячие, причем достаточно легкие. Здесь же все было намного сложнее.

Однако все это были не более чем трудности, заложенная же в киборга программа трактовала ситуацию однозначно: необходимо не заниматься обоснованием того, почему какую-либо задачу невозможно выполнить, а искать варианты ее выполнения. Сейчас же в распоряжении Артура было достаточно сил и средств для того, чтобы проломить любую преграду, хотя, конечно, позитронной бомбы, которая идеально вписалась бы в ситуацию, под рукой не оказалось. А ведь были они когда-то на складе, были, только вот непонятно, куда делись за прошедшие века.

Армия противника, втянувшись в ущелье, подтвердила мысли Артура. То, что по скалам и впрямь не хуже горных коз скакали солдаты разведывательных групп, было еще полбеды. Куда хуже был тот факт, что отряды шли с достаточно приличным интервалом, и даже обрушь сейчас киборг эти скалы, что он, кстати, вполне мог сделать, более трети армии накрыть бы не удалось – не так уж и велик был опасный участок. Однако сейчас Артура это не беспокоило, куда больше его интересовал вариант, остановятся ли передовые части на плато, или рванут вперед, не дожидаясь отстающих. Подобный расклад был ему невыгоден, хотя и тоже решаем.

Оказалось, все же остановились – лезть в глубину чужой территории по частям противник не рискнул. Правда, выпустили вперед разведку, которая обшарила плато и опушку леса, но уж от них-то спрятаться труда не составило. Киборг попросту отошел подальше, продолжая получать информацию с беспилотника, и, чтобы не терять даром времени, спокойно пообедал.

Проход вражеской армии через ущелье затянулся до вечера, и когда последние отряды выбрались на плато, уже смеркалось. Теперь стала понятной неспешность их полководца – он попросту старался подстраховаться, осторожничал, стремительности предпочитая надежность. То ли жизнь солдат берег, то ли собственную репутацию, неважно. В любом случае, помочь в противостоянии с противником, имеющим на вооружении оружие и тактику, на тысячелетия обогнавшие его собственные, это не могло.

Однако же зрелище ночного лагеря было, можно сказать, эпическое. Похоже, тот, кто привел сюда эту орду, хорошо понимал, что скрыть такую массу войск у него не получится, и постарался сыграть от обратного, дабы создать у возможного наблюдателя преувеличенное впечатление о ее мощи – голая психология, ничего более. В результате лагерь раскинулся широко, горели многочисленные костры, и их мерцание в ночи создавало картину, достойную кисти великих художников. Только вот Артур ценителем прекрасного не был – перед ним были цифры, характеризующие число тех, кто подлежал уничтожению, и их дислокацию, не более того.

Удар он нанес под утро, когда все, даже многие часовые, крепко спали. Успев еще подумать о том, что это время становится для него уже привычным, киборг отдал приказ, и оба беспилотника, висящие в экономичном режиме практически на границе стратосферы, пошли вниз. Еще один нюанс, о котором Артур не счел нужным информировать товарищей – они могли не только вести наблюдение, но и наносить удар. Встроенная в корпус машины кассета несла в себе под сотню шариковых бомб с горошину размером каждая – заряды в них были не в пример слабже, чем в плазменных гранатах, но зато их было много, и сейчас невидимые и неслышимые в ночи машины устремились в атаку.

Полыхнуло знатно. Две серии бомб легли под углом друг к другу, проведя огненные линии, одну точно в центре лагеря, другую – на его краю, с той стороны, куда утром должна была пойти вражеская армия. Не все бомбы взорвались, очевидно, некоторые не прошли испытание временем, но и тех, которые сработали, хватило, чтобы залить лагерь огненной волной. Голубовато-красный поток хлынул на спящих людей, мгновенно испепеляя тех, кто не успел бежать, и создавая после себя идеальный ландшафт для съемок какого-нибудь третьесортного фильма ужасов. Какие там, в эпицентре удара, были потери, Артур мог предположить только приблизительно, но куда страшнее потерь была паника.

Обожженные, оглушенные взрывами люди бросились во все стороны, как тараканы из-под тапка, и большинство, те, кто не потерял окончательно из-за паники возможность соображать, бросились туда, где не горело – в сторону ущелья. Однако возможность соображать и возможность принимать в такой ситуации правильные решения – разные вещи. Паникующие люди просто не сообразили, что их загоняют в ловушку, что там, где не горит, опаснее всего. Когда большая часть вражеской армии была в ущелье, наступило время для второго