Мой верный страж - Лиза Клейпас

— Соображаю, — настаивала Виктория.

— Послушай, цветочек, — в голосе Гранта сквозило напряжение, — это был чертовски трудный день и для меня тоже. Боюсь, что если зайду к тебе вечером… — Он помедлил, подбирая подходящие слова. — У меня не хватит…

— Сил? — подсказала она.

— Самообладания.

— О-о… — Виктория сглотнула, уставившись в его непроницаемое лицо. — Но если ты…

— Иди, — буркнул он. Легко оторвав девушку от себя и повернув к лестнице, он подтолкнул ее вперед. — Я не могу поручиться за себя сегодня. Отдохни. Увидимся утром, Виктория.

Нахмурившись, Виктория двинулась вверх по лестнице, оглядываясь на Гранта. Дождавшись, пока она добралась до лестничной площадки, он повернулся и направился в библиотеку на поиски столь необходимого ему бренди.

С помощью слуг Виктория вымылась и дважды прополоскала волосы, блаженно вздохнув, когда вода смыла всю грязь. Ванна смягчила боль в усталых мышцах и изгнала холод из костей. Все это в сочетании со сдобренным бренди молоком благотворно сказалось на ее состоянии. Облачившись в чистую муслиновую ночную рубашку и пеньюар со множеством крошечных перламутровых пуговок спереди, она дремала, сидя перед камином, пока слуги осторожно расчесывали влажные волосы, высушивая красноватые пряди у огня.

— Хотите еще молока? — спросила миссис Баттонс. — Или, может, чего-нибудь поесть? Тосты… суп… или яйцо…

— Нет, спасибо. — Виктория потерла глаза и зевнула. Видя ее усталость и желание остаться одной, экономка кивнула Мэри, и они направились к двери.

— Позвоните, если вам что-нибудь понадобится, мисс Дивейн, — мягко сказала миссис Баттонс.

Виктория вытянула ноги к огню, наблюдая за золотистыми отблесками, игравшими на пальцах ног. Она гадала, закончил ли Грант мыться или уже спит в комнате для гостей, уверенная, что он сдержит слово и не придет к ней, считая, что ей необходимо выспаться. Она не сомневалась, что он прав. Но испытывала потребность быть с ним, найти покой в его ласковых объятиях и утешить его в ответ.

Минувшим вечером она была на волосок от смерти — всего лишь через месяц после первого покушения на ее жизнь. Сознавая это, Виктория отчаянно желала наслаждаться каждым мгновением до конца своих дней. Сон и в самом деле был напрасной тратой времени… особенно, если учесть, что мужчина, которого она любит, находится в двух шагах от нее.

Неожиданно для себя, Виктория оказалась у дверей апартаментов для гостей. Дрожащими пальцами она повернула ручку и вошла в маленькую прихожую, которая вела в спальню. Как и в хозяйских покоях, в камине горел огонь, освещавший комнату неровным красноватым сиянием с пляшущими по углам тенями.

А на кровати… То, что предстало взору Виктории, заставило ее замереть на месте, взволнованную и возбужденную, с гулко забившимся сердцем. Небрежно раскинувшись, лежал Грант, свесив одну ногу и согнув в колене другую. В руке он держал книгу, которую читал, слегка наморщив лоб и мрачно сжав губы. Его мощная фигура была совершенно обнаженной.

Пламя камина окрасило его кожу в янтарный цвет, разбросало золотые блики по блестящим черным волосам. Пораженная Виктория не могла насмотреться на столь роскошную наготу.

Она поняла, что пора подать голос, поскольку его сузившийся взгляд переключился на нее и он машинально прикрылся раскрытой книгой. Этот инстинктивный жест показался ей забавным, а его грозная гримаса только усилила комический эффект. Крепко сжав губы, она сдержала смех и двинулась в комнату.

— Тебе не следует читать при таком скверном освещении, — назидательно произнесла она дрогнувшим голосом. — Ты слишком напрягаешь зрение.

Он нахмурился еще сильнее:

— Еще один орган моего тела может перенапрячься, если ты не вернешься к себе в комнату.

Не обращая внимания на его предупреждение, она закрыла дверь и осторожно приблизилась к кровати.

— Мне не спится.

Грант сел на постели, свесив ноги, продолжая прикрывать книгой чресла. Мышцы его живс5та вздрогнули.

— Ты провалишься в сон, как только коснешься головой подушки и закроешь глаза. — Он скользнул взглядом по тонкому муслину пеньюара, и Виктория услышала, как его дыхание участилось. Воодушевленная, она подошла ближе. — Я уже сказал тебе, Виктория, — предостерег он. — Не сегодня.

— Разве ты не хочешь быть со мной?

— Для меня важнее всего в данный момент твое здоровье.

— Самое лучшее для меня — это ты. — Глядя в неистовые зеленые глаза, она коснулась верхней пуговицы пеньюара и попробовала ее расстегнуть. Нервозность сделала ее неуклюжей, и ей не сразу удалось вытащить перламутровую пуговицу из шелковой петельки. Грант молчал, не сводя с нее немигающего взгляда. Вспыхнув от внезапного смущения, она дернула застежку и пуговка, оторвавшись, упала на ковер. С возрастающей досадой Виктория поняла, что осталось еще более дюжины пуговиц. При таких темпах ей понадобится вся ночь только на то, чтобы снять пеньюар. Она посмотрела на Гранта и скорчила кислую мину. — Я не слишком искусная соблазнительница, да?

В ту же секунду он швырнул книгу через всю комнату, и она с глухим стуком упала на пол. Виктория ахнула, внезапно оказавшись в воздухе и опустившись на кровать. Грант склонился над ней, заслонив широкими плечами пламя камина.

— Учитывая, что я тверже железа, — сказал он севшим голосом, — я бы сказал, что кое-что у тебя все же получилось.

Виктория почувствовала, как возбужденное естество уперлось ей в живот, а мускулистое бедро раздвинуло колени. Она нерешительно обвила руками его талию, положив ладони на твердую спину.

— Ты такой горячий, — прошептала она, блуждая прохладными пальцами по его гибкой спине.

Дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы Гранта, словно ему было больно, и Виктория неуверенно замерла.

— Что-нибудь не так?

— Нет, нет… — Зарывшись лицом в ее разметавшиеся локоны, он признался:

— Когда ты касаешься меня, я перестаю понимать, где я: в аду или в раю.

— Это хорошо?

— Это прекрасно, — невнятно произнес он.

Улыбнувшись, она сомкнула руки у него за спиной, с силой притянув его к себе. Нашептывая слова любви, Грант осыпал ее легкими поцелуями, тем временем неспешно расстегивая ее пеньюар.

— Поцелуй меня, — выдохнула Виктория и со стоном прильнула к нему.

Почувствовав, что пеньюар распахнулся, она попыталась избавиться от ставшего лишним предмета одежды. Грант помог ей сбросить воздушное одеяние. Теперь только ночная рубашка разделяла их тела. Он ласкал ее грудь через тонкий муслин, пока затвердевший сосок не уперся ему в ладонь.

Дрожа от возбуждения, Виктория касалась его тела, восхищаясь тугими мускулами. Грант охотно откликался на ее прикосновения. Она вздрогнула от непроизвольных толчков его возбужденного естества, вспомнив их первое соитие и последовавшую за ним боль.