Пересмешник - Алексей Пехов

— Читал сегодня газеты? — Талер все еще возился с мушкетоном.

— Да.

— «Срочные новости»?

— Нет. Ты же знаешь, что я крайне редко ее покупаю. Они взяли моду пережаривать факты. К тому же здесь еще и личная неприязнь.

Когда надо мной был суд, именно «Срочные новости» не оставили от моей репутации камня на камне.

— Пишут, что война все-таки будет. Шейх Малозана вы вел в Срединное море несколько казематных броненосцев.

— Все-таки решился?

— Ну у него нет выбора, иначе какой он шейх? Потеряет хватку и покажет себя слабым, так его прирежет собственный брат или сын, чтобы занять павлиний трон и хрустальный гарем. У них, на Востоке, с этим все быстро. К тому же терять Кирус Малозан не желает.

— Значит, в скором времени жди стрельбы.

— Угу. — Он облизал губы. — Я вот подумал… Только не смейся. Наверное, запишусь в армию.

Я нахмурился, внимательно посмотрел на него:

— Хотелось бы узнать причину этого решения. Он задумался, вздохнул, отложил ружье в сторону:

— Почему бы и нет? Мне до смерти надоел Рапгар.

— Угу. В увеселительной поездке на фронт ключевое слово — смерть. Можешь поверить, Двухвостая кошка рыскает там повсюду. Не то чтобы я боялся умереть сам, но хоть это и звучит несколько эгоистично, мне не нравится, когда умирают мои друзья.

— Ну Двухвостая — это у вас, лучэров. У людей гораздо менее приятный образ — старуха с косой. — Он невесело улыбнулся. — Меня действительно ничего здесь не держит, Пересмешник. Ни семьи, ни дома как такового. Даже любимая работа давно не в радость. Хочу перемен в этой жизни. Мне тридцать. Пора хоть что-то менять.

— Ты считаешь, что война — это лучшая возможность для перемен?

Он задумался, прикусил губу и в сомнении взъерошил свои длинные непослушные каштановые волосы:

— Кажется, в моем случае это так. Уверен, что армии нужны хорошие стрелки. Да и инструкторы по стрельбе им тоже не помешают.

— Думаю, они как-нибудь справились бы без тебя. Впрочем, я не имею права тебя отговаривать. Ты взрослый человек, решаешь сам. Единственное, что хочу тебе сказать, — подумай о том, что скажет Кат. Она ведь с ума сойдет, когда узнает.

Его уши стали красными, и он пробормотал:

— Катарина всегда принимала всякие пустяки близко к сердцу.

— Вот только я не уверен, что она относит тебя к категории пустяков. Просто я хочу тебя предупредить, что на этот раз тебе придется с ней объясняться без моей помощи. Не желаю видеть ее слез.

— Я не собирался перекладывать на тебя такую ответственность. Разумеется, когда придет время, я с ней поговорю.

— Надеюсь, это время не придет и все ограничится грозными заявлениями. Никакая черная жижа не стоит гибели тысяч живых существ.

Вошла Шафья с подносом, и мы временно закрыли эту тему. Когда девушка поставила перед Талером тарелку с бараньими ребрышками в меду, шафране и базилике, внизу сухо грохнуло, в серванте задребезжал хрусталь, а я от неожиданности пролил себе на рубашку соус.

— Что за…?! — воскликнул я, вскакивая с места.

В холле раздраженно завыла стафия, кто-то завопил от ужаса, раздались тихие хлопки, а затем настолько низкий звук, что у меня заныли все кости.

— Не высовывайся! — приказным тоном сказал мне Талер. — Там стреляют.

— Что?!

— У них на пистолетах глушители звука. Мы их разработали только два месяца назад. Я такой выстрел узнаю с закрытыми глазами.

— Шафья! Иди в ту комнату. Спрячься. Закрой за собой дверь и не открывай, пока я тебе не скажу.

Девушка заколебалась:

— Внизу Полли. Я должна ей помочь, саил.

— У Полли, в отличие от тебя, два сердца, сковородка и скалка. На кухню к ней никто не сунется. С ней Эстер. Спрячься!

Она яростно сверкнула глазами, несогласная с моим приказом, но послушалась и, подхватив со стола десертный нож, убежала. Талер вытащил из карманов болоньевого плаща оружие, кинул мне короткоствольный револьвер и коробку патронов.

Опять раздались приглушенные хлопки, загрохотало на лестнице, я высунулся в коридор, заметил Бласетта, крикнул, привлекая его внимание. Увидел, что за ним бежит человек в капюшоне и с пистолетом в руке, выстрелил без всяких колебаний, попал, и тот покатился по ступеням вниз, скрывшись с моих глаз.

— Эстер разорвала одного, но затем что-то произошло, и ее заковало в клетку, чэр, — скороговоркой сказал запыхавшийся дворецкий.

— Ненавижу магов! — прорычал Талер. — Вот и вся польза от стафии! Сколько их там?

— Восемь. Или девять, господин.

Он кивнул и с мрачным видом засыпал в дуло мушкетона сияющие голубым бусины электрической картечи. Я не препятствовал.

— Хотел бы я знать, кто они такие и что им надо, — процедил мой друг.

— У них красные колпаки, господин, — тут же отозвался Бласетт, которого мы отправили под стол. — Боюсь, что это именно те, кто их обычно носит.

Я тут же вспомнил Эрин, ее желтый платок и мага, создавшего светлячков. Кажется, господа, также, как и я, разыскивающие девушку, решили вернуться, и на этот раз их намерения были гораздо серьезнее, чем банальное запугивание.

— Держи коридор! — сказал я Талеру. — Мне надо добраться до кабинета.

Он кивнул, хищно осклабившись. Я выскочил из залы и тут же рухнул на пол, потому что по лестнице поднялись трое и раздалось хаотичное «Хлоп! Хлоп!». Выстрелы из их пистолетов больше напоминали детские хлопки в ладоши.

— Не поднимай головы! — рявкнул где-то за моей спиной Талер, а затем громыхнула маленькая пушка.

Около двадцати голубых росчерков рассекли коридор, словно рассерженные пчелы, врезались в стрелков, превратив их в кровавые ошметки плоти, и продырявили стену, разворотив декоративные деревянные панели и портрет моего далекого предка. Помещение стало быстро заволакивать дымом. Мушкетон в руках Талера исходил им, словно фабричная труба Пепелка. Решив, что все разговоры о порче имущества можно отложить на более позднее время, я бросился к кабинету.

Он находился в противоположном конце здания, и мне следовало преодолеть П-образный коридор из конца в конец, а также еще одну лестницу. По пути я заскочил в спальню.

— Что, забери тебя Всеединый, творится в твоем доме?! — сразу же заорал Стэфан.

— Позже! — буркнул я ему, хватая со стола подобравшуюся Анхель.

— Эй! Возьми меня! — возмутился амнис.

Но я предпочел трости пистолет и выскочил обратно в коридор, не слушая его проклятий. Позади меня, заглушенные расстоянием, раздались четыре выстрела. Талер продолжал оборонять лестницу. Мой особняк каким-то немыслимым образом превратился в тир, где бегали живые мишени.