Глубокоуважаемый микроб (сборник) - Кир Булычев

Растворить в воде горячей

Две-три ложки на стакан.

И считай до сорока:

Суть лечебную обрящешь!

— Как вы сказали? — взволновалась бабушка. Она боялась забыть.

— Вам записать или будем учить? — спросил космонавт. — Кофейный напиток «Бодрое утро».

— Лучше бы записать, память пошаливает.

Космонавт записал четверостишие печатными буквами.

Потом сказал:

— Лучше не кипятить. Доведите до кипения, но не кипятите.

— Поняла. — Бабушка с трудом оторвалась от бумажки. — Две-три ложки на стакан, суть лечебную обрящешь!

Она не видела космонавта. У нее была высокая цель в жизни.

Космонавт пошел в гостиницу, обольстил дежурную и получил койку в полулюксе. Там жили еще три человека. Из области.

Не снимая обуви, космонавт улегся на свою койку и стал думать. Думалось хорошо, потому что в разгар трудового дня никого в полулюксе не было.

Первый шаг, сделанный им, еще ничего не значил. Даже в случае удачи. Слух, пущенный таким способом, мог заглохнуть, натолкнувшись на нелюбопытного посредника. Следовало придумать следующий ход в том же направлении. Ведь прежде чем пришелец мог приняться за основную идею, ему следовало сбить город с толку, раскачать его, как лодку, запутать, как ребенка в дремучем лесу.

Нужна была следующая нелепица.

— Эврика! — воскликнул пришелец, поднимаясь с койки после получасового раздумья. — Эврика!

Разумеется, слово «эврика» — лишь приблизительный перевод его высказывания.

Пришелец вышел на центральную улицу и стал разыскивать предмет своей следующей диверсии.

Он подошел к лотку, с которого полная усатая женщина торговала нетипичными для Гусляра фруктами, а именно бананами, ананасами, киви и манго. Три или четыре человека стояли в очереди, не волнуясь, не крича и не боясь, что фрукты кончатся, — такие наступили времена!

Космонавт подождал, пока подойдет его очередь, выбрал гроздь бананов пожелтее и не стал уходить далеко, чтобы скушать бананы тайком, а, наоборот, вышел к детской песочнице, в которой учились возводить замки малыши. Их мамы и бабушки сидели на лавочках рядом.

Подстелив большой носовой платок, космонавт положил гроздь бананов на лавочку рядом с собой. Потом отломил от грозди один банан и медленно, даже демонстративно очистил его. И делал он это так элегантно, что молодые мамы смотрели на него и подспудно думали: как жаль, что судьба выдала мне в мужья Петю или подсунула Васю. Почему бы ей не подождать и не выдать меня за этого скромного, полного внутреннего достоинства человека?

И тут этот достойный человек в мгновение ока разрушил приятный образ.

Очистив банан, он выбросил в урну сам плод, оставив в руке шкурку. И принялся пожирать шкурку со странной, нечеловеческой жадностью.

Только попрошу не думать, будто космонавту это доставляло удовольствие. Наоборот, космонавт в обычной жизни никогда бы не пошел на такой извращенный трюк.

Некоторые мамаши начали ахать, другие отворачивались. А космонавт думал, что для следующего эксперимента ему следует взять куриные яйца. Можно очень эффектно выливать содержимое себе под ноги и хрустеть скорлупой.

Мамаши разочарованно молчали, а чья-то бабушка, держа в руке пачку напитка «Бодрое утро», направилась к пришельцу, чтобы сделать ему внушение. Но сделать внушения она не успела, так как ее обогнала девочка Вера трех лет. Девочка Вера подошла к дяде, который ел кожуру банана, и сказала:

— Ты дурак, да?

— Нет, — ответил космонавт, с радостью прислушиваясь к тишине, упавшей на садик. — Я не дурак.

— Зачем ты кожуру кушаешь? Надо кушать банан.

— Ты не права, девочка, — ответил космонавт. — Я ем то, что полезно.

— Тогда ты ешь, что полезно, а мне дай, что неполезно. — И девочка Вера показала на остальные бананы. Тут ее мама, приятного вида, склонная к полноте крашеная блондинка, подбежала к пришельцу, подхватила Верочку и потянула ее прочь, сказав при этом:

— Вы уж простите ребенка, она у меня такая впечатлительная.

— Вот, — сказала бабушка с пачкой «Бодрого утра». — Так вот детей портют. Показывают им какие-нибудь глупости, а они повторяют.

— Ах, — удивился пришелец, — вы, наверное, не читали книги профессора Полежаева «Живите долго, живите с удовольствием»?

— Нет, не попадалась, — сказала бабушка, с некоторым ужасом глядя на то, как молодой человек очистил второй банан, снова выбросил серединку, а жует шкурку.

— Там черным по белому сказано на основе статистики. Именно кожура банана обладает удивительным омолаживающим эффектом. Люди, регулярно принимающие по четыре кожуры ежедневно перед едой, не только приобретают, извините, удивительную потенцию в любви, но и все морщины на них разглаживаются, не говоря о надпочечниках.

— Вот уж, — сказана бабушка с презрением, — люди скажут!

— А вот вы попробуйте купить в Японии банан! — сказал космонавт. — Да что в Японии — поезжайте в Москву. У нас там за бананами с вечера очереди выстраиваются.

— Ну уж и вправду. — пропела бабушка.

Одна из мамаш потянула своего ребеночка к выходу из садика.

— Ты куда, Дуся? — спросила ее товарка.

— Так пора уже, у меня Георгий через полчаса прийти на обед должен.

И сказала она это таким лживым голосом, что остальные поняли — Дуся спешит скупить все бананы.

Понял это и космонавт, который ласково кинул вслед Дусе:

— Помногу кожуры зараз опасно! Может произойти катастрофическое омоложение организма.

Со свойственной русскому народу отзывчивостью Дуся крикнула в ответ:

— Не учи ученую!

Этот крик как бы послужил сигналом прочим женщинам собирать своих детей и покидать садик.

Последней ушла бабушка, прижимая к груди пачку «Бодрого утра».

Космонавт вытянул ноги в купленных с утра ботинках фирмы «Саламандер», о чем давно мечтал, и, потянувшись, стал придумывать новую каверзу для гуслярцев.

Следовало охватить опасными слухами иные слои населения.

Для этого космонавт пошел к винному магазину.

Прошли те времена, когда за водкой люди давились, убивали друг друга. Теперь ее — залейся.

Но, несмотря на это, у гуслярских любителей спиртного есть прочная память о местах, с которыми связаны светлые воспоминания. Главное такое место — винный отдел гастронома № 1. И чего сюда только не привозили! И чего здесь только не выбрасывали, и за чем здесь только не давились! Святое место. Разве можно покупать теперь водку в другом магазине, даже если она везде без очереди?

— Что любопытно, — сказал космонавт, обращаясь к людям у витрины, — что любопытно, так это нарушение технологии.

— А в чем дело? — недоверчиво спросил человек с детским прозвищем Красноносый Олень.

Сейчас не время и не место объяснять, при каких драматических обстоятельствах Вениамин Уткин потерял свое имя и приобрел индейское прозвище.

— Газеты читать надо, — сказал космонавт строго. В этой аудитории приходилось говорить строго, другой речи многие не понимали.

— В газетах ничего уже нет, — заметил Погосян. — Газеты все продались.

— А «Экспертизу» вы читали? — спросил, не смущаясь афронтом, пришелец.

— Это какую такую экспертизу?

— В «Экспертизе» — приложении к «Известиям» сказано, что сейчас по всему миру ищут виноватого. Из-за конкурентной борьбы водка «Российская» уже вторую неделю выпускается на два градуса крепче, чем раньше. В ней, вы мне не поверите, сорок два градуса!

— Врешь, — сказал тогда Красноносый Олень. — Я вчера ее пил. Водка как водка.

— То-то тебя вчера в канаве видели, — заметил Погосян.

— Вот видите, — сказал пришелец. — Не выдержал товарищ. Вы же понимаете, что не водка важна. Лишний градус — вот что человека ломит!

— А то! — сказал человек из толпы.

— «Российская», — сказал пришелец, — но не любая «Российская», а только с зеленой этикеткой.

Тут мимо прошли две девушки, которые на ходу, оживленно беседуя, жевали шкурки бананов. Зрелище было настолько необычным, что собеседники на минуту забыли о водке, а космонавт порадовался тому, что его действия уже начали приносить плоды.

— На два градуса, говоришь? — спросил Погосян, человек доверчивый и простой. — Это что же получается?

— А получается, что ты выпил литр. А на самом деле не литр, а литр и пятьдесят грамм, — пояснил человек из толпы.

— Бесплатно? — спросил Красноносый Олень.

— Вот именно, — сказал пришелец и отправился дальше смущать город подобно дьяволу, хотя конечно же дьяволом он не был, а был самым простым бухгалтером, который нечаянно попал на чужую планету и должен был с нее улететь.

Беспокойство, царившее в человеческом муравейнике, космонавта радовало. Его прикидки оказались правильными, интуиция его не обманывала. Но, для того чтобы нанести городу Великий Гусляр последний сокрушительный удар, требовались время и дополнительные мозговые усилия.