Зимняя война - Андрей Готлибович Шопперт

Так малость. Чтобы полковник Лаури Тааветти Тиайнен подписал воззвание к командиру 13-й дивизии, которая вот-вот должна тут появиться, если знания из Реальной Истории ещё не устарели.

Полковник на соотечественника глядел хмуро и на здравствования не ответил, вместо этого вопрос задал:

– Жив ли начальник штаба дивизии подполковник Куистио?

– Все документы собраны, тела захоронены. Братская могила получилась. Скорее всего в ней и тело вашего начальника штаба. Если поможете разобрать документы, то сделаем фанерные таблички с надписями краской.

– Хорошо. Завтра могу приступить. – А полковник этот на кайзеровского генерала какого-нибудь похож, худой, с впалыми щёками, усами кавалерийскими. Ещё бы монокль и прямо вылитый.

– Кто командир 13-й пехотной дивизии. Вы же понимаете, господин полковник, что её постигнет та же участь. Вот вас двое от всей дивизии осталось. От кого финки детей рожать будут. И с этой дивизией мы как с вами церемониться не будем. Просто авиацией уничтожим.

– Командир дивизии полковник Ханнуксела, начальник штаба дивизии майор Раатикайнен. И я, конечно, не буду подписывать вашу листовку. На то и солдаты, чтобы умирать, защищая родину. Мне стыдно, что я не погиб. Разговор окончен. Пусть этот предатель здесь больше не появляется. – И раненый перевернулся, отворачиваясь от посетителей. При этом ему ведь пришлось на раненую руку лечь. Больно. Кряхтел, но лежал неподвижно.

Ну, нет, так нет. Хоть узнал к кому обращаться в листовке. Дивизию Сашка Скоробогатов нашёл на следующий день. Поспешала со стороны кюли Лоймола. Вечером высыпят из самолёта листовки, а если к утру не выложат на снегу большой крест, который Брехт предлагал им на снегу из деревьев выложить, то в следующий обед-то господ егерей ждёт удар с неба. Рычагов уже руки потирает.

Событие семьдесят второе

Основа стратегии: если враг знает, где ты, – будь в другом месте.

– Смотрите, Амазасп Хачатурович, Сортавала это практически остров, оно, она, он, в общем, эта кюля отделена с севера рекой от Кольского полуострова. Только это летом реки – это реки, а сейчас может и не проходимы реки для танков, но для пехоты и лёгких броневиков вполне. Какой вывод мы из этого можем сделать? – Брехт показал ка карте реку Хелюлянйоки.

Будущий маршал будет же штабистом в Великую Отечественную пусть разработает план захвата этого городка.

Бабаджанян карандаш отобрал у Ивана Яковлевича и две стрелки нарисовал, одну с востока, а вторую с севера.

– Нам тэпер нужно перебросить всэ броневики вот сюда к сэвэру, а сдэлат вид, что будем наступать с востока. И артобстрел нанести по восточным рубежам финнов. А пэред самой атакой с севера пустить на позиции егерей авиацию.

Нда. За что тут отправлять в генеральный штаб? Давайте возьмём два молотка и вдарим по эти муравьям.

– А с юга? – попытался Брехт подсказать. Ну, может человек просто не понимает всех возможностей дивизии.

– Там морэ. Озэро.

– Кстати, тут нахватался у нашего финна. Йоки в окончании многих рек в финляндии – это просто – река. Река – Хелюля. А озеро будет Ярви. Амазасп Хачатурович, там лёд на этом Ярви. И я надеюсь, что финский полковник или подполковник, что оборону построил в Сортавале смотрит на карту как и вы.

– Если верить добытому языку там 37- й пехотный полк разбитой нами 13-й дивизии. Командир – подполковник Ярвинен. – Влез Вальтер, сейчас после того как в дивизии снова особиста не стало, пневманию схватил, ещё и пленными комиссар занимается. – От полка осталась половина. Но у них и артиллерия есть и минометы, Кроме того некоторые пленные предполагают, что финны мобилизуют всех мужчин в Сортавале. Посёлок не маленький, стоит очень большой деревообрабатывающий завод и мебельный комбинат, известный на всю Европу.

– Пусть будет полк. Без разницы. Всё что вы сказали, Амазасп Хачатурович, мы конечно сделаем. Только мы ударим с трёх сторон. И с этой стороны, – Брехт показал на пролив между островом Риеккалансаари и посёлком Сортавала, – они нас не ждут.

– Пролив Ворссунсалми, – прочитал Вальтер, – На гидросамолётах туда диверсантов со снайперами доставим?

– Салми, между прочим, переводится как «Пролив». Точно. В сумерках предрассветных сделаем пару рейсов. А вечером, но пока светло, нужно туда пару десятков человек одним «Клиппером» забросить, чтобы они нашли посадочную площадку ровную без всяких торосов и когда утром «Клипперы» и МП-1 прилетят десант высаживать посадочные огни зажгли.

– А если их финны обнаружат.

– Ну, значит уйдут на остров. Он размером со Швейцарию. Переседят денёк. А чтобы товарищам финнам было не до обнаружения, нужно по ним беспокоящий огонь чуть раньше начать и не прекращать до самого утра. Раз, там, в несколько минут забрасывать, как их моряки называют, «чемодан» 152-х мм им в подарок. И из танков наших артиллерийских постреливать. Чего ржаветь без дела? Там дальность полёта снаряда позволяет и с четырёх километров палить. А то война закончится, а они и не проявят себя в бою. За что ордена давать?

– Харошый план. Вам, Иван Яковлевич, нужно в акадэмию Генерального Штаба поступать. – Вернул карандаш будущий маршал, ткнув им в потолок палатки предварительно.

– Учёного учить, только портить. Всё, закончили. Начинаем готовиться. И так сутки потеряли эту 13-ю дивизию по кусочкам, как слона, поглощая.

Командира 13-й дивизии полковника Ханнуксела нашли мёртвым, попал под бомбёжку вместе со штабом дивизии. И в коллекцию Брехту разведчики принесли новые ордена. Один вообще был замечательный. Такая большая серебряная звезда. Называется: «Орден Креста Свободы». Тяжёлый. Старлей – переводчик говорит, что почти самая главная награда Финляндии. Главней только «орден Белой Розы Финляндии». Ничего, и его добудем.

Глава 25

Событие семьдесят третье

Лучшая защита от вражеского огня – меткий огонь наших собственных пушек.

Финны не резиновые. Они, конечно, обладают тягучим языком, но это мало помогает растягивать, небольшие, в общем-то, военные силёнки, по огромным территориям. Когда командир 13-й пехотной дивизии полковник Ханнуксел увёл из-под Лоймолы большую часть своей дивизии на помощь 12-й пехотной, обороняющей более важное направление на юге, то тем самым практически оголил фронт с северо-востока.

Комдив Рычагов Павел Васильевич почувствовал безнаказанность, нет у финнов практически авиации,