Сложные оборотни госпожи Дарианы - Наталья Варварова

Странно, ведь у нее был жених. Она хвасталась им битый год, объясняя, как важно приличной девушке связать судьбу с альфой, да еще и обеспеченным. Я, честно, слушала ее истории вполуха. Уловила только то, что избранник полностью устраивал ее семью и был значительно старше сестры.

Когда очередь дошла до нее, она сделала вежливый книксен. Поджатые губы свидетельствовали о том, что Элоиза недовольна. Она была чрезвычайно обидчива и так же стремительно отходила. Иногда после очередной ссоры наступало осознание, что я могла бы вести себя так же, если бы не стойкие гены папы. Кого-кого, а истериков среди Вольфдерлайнов не водилось. Поговорить нам с Элоизой не дали.

— Дара, потом, все потом, — шепнула она после стандартного приветствия. Ее маман высилась рядом и крепко держала дочь за локоть. Тетку я не любила. Да, моя мама вызывала противоречивые чувства, но эта же была настоящей мегерой. Я увидела на запястье сестры следы пальцев. Обе цепко оглядели Маркуса, затем отступили с прощальным кивком.

Не ошибусь, если скажу, что все это длилось около получаса. Наконец после того, как мою руку поцеловали в последний раз и в последний раз проскрипели корсетом в поклоне, папа дал объявление.

— Мы с дочерью благодарим вас за то, что нашли время составить нам компанию в этот день. Формально торжества посвящены тому, что Дариане исполнилось сто шестьдесят. Это случилось неделю назад, но отмечаем, как и принято, в полнолуние. Детство моей девочки позади, она входит в пору юности. Символический момент для любой семьи и особенный — для нашей. С этого дня она становится госпожой главного Дома трех Лун и должна принять бремя, которое под силу только ей.

После слов про бремя я задрожала. Физически не выношу моменты, когда от тебя чего-то ждут. Я теряюсь. Отец, всегда стремившийся избегать столь пугающего меня пафоса, сейчас был вынужден к нему прибегнуть. Толпа замерла. Ей как раз нужны эти слова и эта церемония. Иначе мне бы просто вручили шкатулку с кристаллом у отца в кабинете и кротко погладили по голове.

— Выносите святыню свободного народа! — отдал приказ Рудольф Вольфдерлайн.