Земля чудес - Василий Головачев

Спасателям же в кабине «Быстрого», сумевшим забраться в корабль через оставшийся открытым люк, было не до размышлений о причинах конфликта. Они снова решали проблему спасения собственного корабля и своих жизней.

Главный двигатель корабля не справлялся с несущей его в глубь трубы силой. Несмотря на максимально допустимый режим, тяги двигателя не хватало на торможение, и корабль продолжал неумолимо проваливаться «вниз», как затонувший парусник в пучину моря.

Денис попытался подвести «челнок» поближе к поверхности трубы, где сила воздействия на него была значительно меньше. Но тангенциальные рыскания корпуса «челнока» свели на нет все усилия пилота. Стукнувшись пару раз кормой о гладкие бугры внутренней стенки трубы, «Быстрый» потерял стабилизаторы, закрутился штопором, и экипажу с большим трудом удалось уравновесить его и развернуть кормой к засасывающей бездне.

Между тем корабль углубился в трубу уже на пять с лишним километров, и до конца ее плотной части осталось не более четырех километров. Дальше должен был начинаться хвост Окурка, состоящий из утратившего плотность материала, превращавшегося в постепенно редеющую газовую струю. Чем грозило кораблю столкновение с этой странной субстанцией, можно было только гадать. Причин же силы, затягивающей «челнок» в трубу, не знал никто, в том числе и Глинич, единственный на борту специалист по метеоритам и космическим телам естественного происхождения. Область его компетенции не распространялась на объекты, подобные Окурку, так как теперь было понятно, что он скорее всего искусственное сооружение.

Пролетели еще один километр.

Стенки трубы стали сближаться, уменьшая ее внутренний диаметр. Гладкие вздутия и бугры на внутренней поверхности трубы обзавелись острыми гребнями и ложбинами наподобие русел рек и ручьев.

Скорость падения начала возрастать.

— Что будем делать, командир? — не выдержал Шилов. — Может, катапультируемся, пока не поздно?

— Чтобы разбиться об эти ребра? — кивнул на ледяные торосы Абдулов.

— Нас же засосет! Мы все равно разобьемся!

— Не психуй!

— Я не психую. Но что-то же надо предпринимать!

Денис вдруг в свете прожектора заметил нечто вроде гигантского рва, заканчивающегося фестончатым карнизом. Медлить было нельзя, и он повел корабль ближе к стенке трубы, рискуя разбиться о торосы.

— Держитесь! Аварийная посадка!

«Быстрый» ударился о дно ложбины и заскользил по ней кормой вперед, ломая корпусом попадавшиеся на пути ледяные иглы, грибообразные наросты и сталактиты.

— Взорвемся к чертовой матери! — крикнул Шилов.

Денис облился холодным потом. Его пальцы забегали по клавишам ручного управления вектором тяги, словно он играл на пианоле.

Корабль вжался в поверхность рва плотнее, стал останавливаться, вздрагивая от ударов о препятствия.

— Слава, гарпун!

Абдулов, целившийся из последнего страховочного гарпунометателя, выстрелил.

Удар, рывок, грохот, треск лопающихся перегородок!

Корабль встал на дыбы, но трос не дал ему перевернуться, бросил на дно рва, лопнул от рывка. А затем «Быстрый» ударился соплами о карниз, корма смялась в гармошку, и корабль остановился.

Последним движением пальцев Денис отключил двигатель и потерял сознание…

В себя все пришли довольно быстро.

Кабина была разгерметизирована, воздух из нее вышел, но космонавты находились в скафандрах и не задохнулись. От удара же их спасли сработавшие системы защиты кресел, аналогичные воздушным подушкам в автомобилях.

— Все живы? — осведомился Денис, чувствуя во рту привкус крови.

В мигающем красном свете аварийного светильника стали видны летающие по кабине обломки приборов и технических конструкций. Зашевелился Шилов:

— Где я?

— Все там же, — отозвался невнятно Абдулов.

— Ничего не вижу…

— Сбрось подушку.

Из-под кресел вынеслись струи изморози — космонавты освобождались от оболочек противоударных систем.

— Ни фига себе! — пробормотал Шилов, озираясь. — Крошево! Ни одного целого прибора!

— Похоже, приплыли, — угрюмо добавил Абдулов. — Отсюда мы уже не взлетим.

— Отставить панические вопли! — сказал Денис, пытаясь говорить уверенным голосом. — Мы пока живы, а это главное. Что произошло, когда вы увидели чужой «челнок»?

— Мы ничего не успели сообразить. Что-то сверкнуло, рядом с нами рвануло, и нас отбросило назад к трубе. Уже потом мы сообразили, что это был взрыв ракеты. Нас обстреляли из зенитно-ракетного комплекса!

— Никто вас не запрашивал по радио? Сразу обстреляли?

— Абсолютно!

— Ничего не понимаю!

— Мы тоже. — Шилов выругался. — Узнаю, кто это сделал, китайцы ли, исламисты, американцы, — башки откручу!

— Сначала выберись отсюда.

— Феликс Эдуардович, что молчишь?

— Дышу, — с кряхтеньем отозвался Глинич.

— Ну и отлично! Начинаем осматриваться и анализировать положение. Потом посовещаемся и решим, что делать дальше. Вопросы?

Вопросов не последовало. Даже оптимистично относящийся ко всем жизненным неурядицам старлей Шилов не смог заставить себя пошутить. Ситуация складывалась далеко не оптимистичная, и он это понимал.

На контроль состояния бортовых систем спасателя ушло чуть больше часа. Вывод был неутешителен: «Быстрый» уже не мог стартовать, потеряв почти всю свою электронику, а главное — он истратил почти все топливо. Его энергоресурса могло хватить максимум на пять суток при экономном расходовании энергии.

— Воду мы тоже потеряли, — добавил Абдулов. — Бак пробит, часть воды вылилась, остальное замерзло. Запасов еды хватит на месяц, но это нас не спасает.

— Какие будут предложения? — поинтересовался Денис.

— Придется ползти к открытому концу трубы, — криво усмехнулся Шилов, — и сдаваться китайцам в плен.

— Перспектива не из приятных. А если они снова начнут стрельбу?

— У тебя есть другой вариант?

— Почему бы нам не проверить, куда ведет другой конец трубы? — подал голос Феликс Эдуардович. — Ее твердая часть заканчивается всего в километре от нас. Вдруг повезет и мы вылезем в космос с другой стороны?

Стало тихо.

Потом раздался смешок Шилова:

— Безумству храбрых поем мы песню… А вы, однако, господин военный эксперт, рисковый парень.

Глинич промолчал.

— Хорошо, пойдем вниз, — подвел итоги совещания Денис. — Если не удастся пройти там, вернемся и поползем вверх. Берем только самое необходимое: НЗ, кислород, липучки, фонари.

— А оружие?

— Мы не воевать сюда прилетели.

— Но китайцы могут снова…

— Не стоит отвечать тем же, мы не китайцы. Возьмем еще пару ракетниц на всякий случай, выпустим несколько красных ракет, наши на базе поймут, в чем дело.

— Вряд ли они успеют снять нас с Окурка за пять дней.

— Будем надеяться на лучшее. Собираемся и выходим.

Космонавты принялись за экипировку и вскоре собрались у тамбура, увешанные спецконтейнерами, превращавшими их в диковинных иноземных существ. Выбрались через люк наружу и один за другим, связанные страховочными фалами, поползли на гребень рва, внутри которого лежал разбитый, изуродованный шрамами и пробоинами космический спасатель «Быстрый».

Сила, затянувшая корабль в трубу Окурка, продолжала действовать и здесь, поэтому решили не поднимать головы лишний раз, чтобы не подвергаться опасности быть подхваченными и унесенными «ветром». Остановились на несколько секунд, посмотрели сверху на брошенный корабль, выглядевший сиротливо и печально.

— Прощай, дружище… — пробормотал Абдулов.

Чем дальше в глубь трубы продвигались космонавты, тем у@@же становилась труба. Через час она сузилась до стометрового диаметра, а потом и того меньше, превратилась в ледяной тоннель с изрезанными трещинами стенами. Мало того, твердая до этого момента поверхность льда начала терять плотность, превратилась в подобие желе, вздрагивающее от каждого прикосновения. Впереди же, как ни всматривались космонавты в надежде разглядеть черную бездну космоса, по-прежнему была видна сплошная белизна, испещренная синеватыми и бирюзовыми прожилками трещин.

— Ох, чует мое сердце, вляпаемся мы в какое-нибудь болото, — пропыхтел Шилов.

— Я бы тоже повернул назад, — признался Абдулов. — Чуете? Мы ползем по киселю — все трясется под руками.

— Кто еще за возвращение?

— Я против, — отозвался Глинич. — Столько ползли, мучились, и вдруг — назад? Давайте еще чуть-чуть продвинемся, хотя бы на полкилометра.

— Что ты собираешься там обнаружить?

— Сам не знаю. Но Окурок — не просто кусок водородно-гелиевого льда, его создали искусственно для каких-то целей.

— Почему ты так решил?