Адепт - Олег Бубела

— Прошу прощения, милорд ректор, но мне хочется узнать, зачем же тогда вы назначали такой срок, если сами сомневались в том, что я способен его пережить?

— А ты полагаешь, что тот, кто перед всей Академией убивает одного адепта и жестоко издевается над вторым, не заслуживает такого наказания? — спросил Фалиано.

Я понял, что вопрос с подвохом, и изложил свои подозрения:

— Ну, согласно законам Академии можно было вполне ограничиться общественными работами, да и кроме того даже магистр Ризак удивлялся, отчего наказание вышло таким суровым, поэтому я имею все основания подозревать, что вы сделали это умышленно.

— Да, ты абсолютно прав. И я рад, что пребывание взаперти нисколько не повлияло на твое мышление. А объяснение моего поступка чрезвычайно просто — мне нужно было не допустить повторения подобной ситуации среди других адептов, а также показать, что законы Академии все еще соблюдаются, и полагаю, что я этого вполне достиг. Но сейчас давай поговорим о неких странностях в твоем поведении. Когда я спросил о причинах твоих действий в поединке с Жилако, ты ответил, что просто проверял лечебные плетения, но вот Ризаку ты заявил, что таким способом хотел избежать возможных вызовов на поединки. Так что из этого является правдой?

Я лихорадочно размышлял над словами ректора. Мне явственно показалось, что он что-то не договаривал, и наверняка была еще одна причина назначить мне такое наказание. Иначе с чего бы ему интересоваться несоответствием моих ответов? Вон, даже не поленился, расспросил Ризака, а зачем утруждаться ради каких-то двух адептов, которые не блещут знаниями и вызывают ненависть у большинства обучающихся в Академии? В общем, скрывать мне в данном случае было нечего, поэтому я ответил:

— Второе.

— Не пояснишь? — попросил Фалиано.

— Как пожелаете. Как вы сами понимаете, выскочек никто не любит, а зачисление сразу на второй цикл автоматически повесило на меня этот ярлык. Именно поэтому я провел поединки с таким расчетом, чтобы показать остальным, что мои способности намного выше уровня, который они определили вначале, а моральные качества позволяют издеваться над побежденными. Так что в результате я надеялся, что те адепты, которые намеренно провоцируют скандалы, призадумаются, стоит ли вообще со мной связываться.

— То есть ты думал запугать всех? И даже адептов пятого цикла?

— Разумеется, нет. Как я предположил, исходя из личных наблюдений, провоцирующие поединки адепты обучаются на втором-третьем цикле. Потом их либо убивают недооцененные противники, либо они исключаются из Академии, либо (что маловероятно, но возможно) набираются ума и уделяют больше времени учебе, а не поединкам. Так что на этот контингент мне удалось произвести нужное впечатление, поэтому я надеюсь, что в будущем меня никто не будет отвлекать от учебы по таким пустякам.

Ректор улыбнулся и откинулся на кресле, скрестив руки на груди. Понятно, провоцирует переходить в наступление.

— Но ведь Фаррад, с которым был твой последний поединок, никак не относится к обозначенной группе адептов. Он обучается уже на пятом цикле, поэтому бояться тебя уж точно не станет.

Что ж, примем подачу.

— А в этом случае я и не разыгрывал никакого спектакля, а просто пытался научиться у него чему-нибудь полезному. Полагаю, этого я вполне достиг. Тем более, что этот поединок изначально был тренировкой, а не поводом для убийства избранного противника. Кроме этого, я имею все основания полагать, что Фаррад не сам отбирал для себя такого слабого в магическом плане адепта, а руководствовался лишь вашими пожеланиями. Или я не прав?

Это как раз просчитывалось элементарно. С точки зрения психологии, Фаррад никогда не стал бы связываться с таким малоперспективным объектом тренировок. Ему проще было бы потренироваться на макете. Но благодаря подсказке ректора, которому очень хотелось прощупать меня в боевой обстановке, конструктор получил возможность не только удивиться, обнаружив весьма твердый орешек вместо тефтели, но и получить некоторое удовольствие от поединка со мной. Но теперь поглядим, признает это Фалиано, или предпочтет отмолчаться.

— А я думал, что ты об этом не догадаешься, — сказал ректор, почесав подбородок. — Что тебя натолкнуло на эту мысль?

— Излишняя театральность в поведении Фаррада. Если бы он сам захотел поединка, то действовал бы куда более эмоционально, а так — просто играл давно отрепетированную роль.

— Понятно, — кивнул Фалиано. — Тогда ответь мне еще на один вопрос — Ризак сказал, что ты был хорошо знаком со своими первыми противниками. Когда это ты успел сделать, если сам же сказал, что приехал в Кальсот лишь перед самым поступлением?

Опять он меня проверяет и пытается выяснить подробности наших с боевиками отношений, но только непонятно — зачем? Ищет нестыковки в рассказе просто для того, чтобы за них зацепиться?

— Мы встретились в одном из городских трактиров как раз перед тем, как я попал в Академию, слегка повздорили и разошлись, не придя к согласию. Поэтому эти адепты не обрадовались, увидев меня на сборе и решили устранить на поединке. Однако они недооценили мой уровень, поэтому один погиб, а оставшийся в живых Жилако уже наверняка не будет больше напоминать мне о былом конфликте.

Мне показалось, что не этого ответа от меня ожидал Фалиано, но новых вопросов не последовало. Вместо этого ректор сказал:

— Не переживай, он точно больше не доставит тебе проблем, я об этом уже позаботился.

— Предупредили, чтобы больше со мной не связывался? — уточнил я, недоумевая, откуда взялась такая забота обо мне.

— Нет, исключил из Академии за неуспеваемость. Это же надо — вызвать противника на магический поединок и не использовать ни одного атакующего плетения! Поэтому общим решением совета преподавателей его имя вычеркнули из списка адептов Академии Кальсота.

— Сурово, — сказал я.

— Надеюсь, это заставит остальных испытывать больше стремления к знаниям. Кстати, если ты еще не передумал заниматься у меня факультативно, то после ужина я буду ждать тебя здесь. Посмотрим, как ты владеешь навыками преобразования плетений.

Ага, значит, Фаррад детально рассказал ему о поединке и последующем разговоре. Что ж, это мне нисколько не повредит, а у Фалиано будет дополнительный стимул показать мне основы конструирования. Хотя бы просто из интереса — что я могу сотворить?

— Буду непременно, — ответил я с легким поклоном.

— А сейчас иди, через несколько минут начнется занятие, а я бы не хотел, чтобы ты опаздывал к магистру Массвишу, — ректор усмехнулся, видимо, представляя, что меня ожидает на этом занятии, но когда я уже взялся за ручку двери кабинета, добавил: — Алекс, впредь не допускай, пожалуйста, таких конфликтов и будь поосторожнее в словах и поступках. Десятая часть адептов нашей Академии гибнет от разнообразных несчастных случаев, и мне не хотелось бы, чтобы ты пополнил ряды этих несчастных.