Бета-версия - Виталий Лысенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Куда мы идем? — спрашивает Пинг.
— Пока что скрываемся от службы охраны правопорядка, — читаю я ответ, подсвечивающийся перед глазами.
— И долго нам так?
— Пока их поиски не зайдут в тупик.
— И чего, так и будем по канализации бродить?
— Мы спрячемся на виду, в одной из группировок люфанчже.
Пинг хмыкает.
— Не улыбается мне с ними тусоваться, особенно после Мэй, — и тут же предлагает: — Давай, может, лучше в убежище перетопчемся?
«Тусоваться», «перетопчемся». Отмечаю для себя, что ИскИн адаптирует сленг. А вслух говорю:
— Ты же подозреваешь меня в том, что я подставной.
Он пожимает плечами и объясняет:
— Я взвесил все за и против. Ты прав, спецслужбы не стали бы со мной так париться.
Услужливая Бета тут же высвечивает на сетчатке схему канализационных тоннелей, отмечая несколько секций и подписывая их как "предполагаемое место убежища".
— Варианты выдвинуты на основе анализа данных места проживания Пинг Хо, места проживания Нилинь Мэой, местоположения бомбоубежищ и посещавшихся Пинг Хо пунктов утилизации техники. Максимальная вероятность, — одна из точек начинает светиться ярче остальных, — приходится на данные координаты.
В пару строк выскакивает местоположение в виде координат и список построек, находящихся на поверхности, в районе подземного бункера.
— Убежище, которое на краю жилого квартала, перед гостиницей имени Ваншу? — спрашиваю я, читая подтянутую ИскИном выкладку: — Приемлемый вариант, но только на первое время. Нилинь в любом случае попадет в разработку спецслужб. Это дело времени. И, скорее всего, расскажет об этом месте. Но пока её не хватились, мы можем переждать в относительном комфорте.
— Откуда ты…
— Мыслей не читаю, — упреждаю изумлённый вопрос Пинга, одновременно со звучащим в моей голове голосом ИскИна, который сообщает, что маршрут к убежищу проложен. — Мой заказчик сопоставляет получаемые данные в режиме реального времени, взвешивает варианты, просчитывает их вероятности.
— Прямо сейчас?
— Да. Непрерывно.
— А как вы держите связь?
Если бы я сам знал. Но нужную порцию информации вновь даёт Бета-версия. Мне остаётся только прочесть вслух:
— Закрытый канал двойной шифровки на основе смешения рандомно меняющихся протоколов, — читаю я надпись перед глазами, одновременно поворачивая в очередное ответвление канализации.
Мне бы такой ответ ничего не объяснил. Но Пинг кивает.
Тоннели иногда сужаются. Кое-где приходится передвигаться пригнувшись, кое-где — обходить затопления. Пинг несколько раз оступается, чертыхаясь. Дважды ИскИн предупреждает меня о том, что данные о состоянии определенного участка могут не соответствовать имеющимся в его базах, набрасывая варианты обхода, но в целом полуторачасовое путешествие происходит более-менее гладко.
В конце концов, мы выбираемся в широкий бетонный коллектор, пару раз поворачиваем и оказываемся в узком тоннеле, который по ощущениям поднят на несколько метров над общим уровнем канализационных систем. Пинг просовывает руку в малозаметное углубление в стене, чем-то щелкает и сенсор замка на дверной панели оживает.
— Питание, — поясняет Пинг.
Киваю. Парень вводит комбинацию на дверном сенсоре, и убежище впускает нас внутрь, отодвигая дверь в сторону. Загорается свет, парень выключает диод на своей карте, а Бета-версия производит обратную корректировку моих зрачков.
Когда входим внутрь, отмечаю для себя, что дверь толщиной, наверное, сантиметров тридцать, ушла в стенной паз легко и беззвучно, словно пушинка. Помещение, от стены до стены, пятнадцать-двадцать шагов, по центру стенд — точная копия того стенда, с которого я, под руководством Беты, забрал бриллиант. У стены верстак с запчастями, на полу, в углу, несколько засаленных матрасов.
— Здесь мы тестировали «чичжу», — сообщает китаец. — Само убежище я открыть не смог. Это — предбанник. Тут должны были производиться замеры радиации, тесты на наличие химикатов и вирусов в организме тех, кто хотел попасть внутрь. Говорят, там, — китаец показывает на дверь в дальнем конце помещения, — в автономном режиме могут продержаться двести человек на протяжении полугода. Но нам хватило с лихвой и этого предбанника…
Он замолкает, уходя в собственные мысли, а я подхожу к верстаку, разглядывая лежащие на нем детали и микросхемы.
— Серьёзный фронт работы ж вы проделали, — говорю я, двигаясь вдоль верстака.
Большая часть того, что лежит на нем, мне не знакома. Была бы здесь Ржавая — рассказала бы, что откуда взято и к чему это можно приладить.
ИскИн, видимо, истолковывает эту мысль как призыв к действию и принимается подсвечивать детали, выдавая их краткие характеристики.
— Универсальный навигационный блок, — звучит голос в моей голове, ~ радиомодуль воздушного дрона, шарнир передней конечности садового робота, таймер посудомоечной машины…
Пинг открывает стоящий в углу холодильник и спрашивает меня:
— Жрать хочешь?
Киваю, продолжая перебирать разложенные на верстаке запчасти.
— Паяльник, — сообщает очевидное Бета-версия, ~ литий-ионная батарея, устаревшая. Гравитационный компенсатор, приемо-передающий модуль стимвизора…
Краем сознания я понимаю, что одну из деталей, а точнее, целое устройство Бета пропустила, не стала подсвечивать. Сначала думаю, что это сделано из-за того, что мне данное устройство и без того знакомо, но потом понимаю, что причина не в этом. Точнее, чувствую — понимание не успевает сформироваться в мысль. Я протягиваю руку к устройству и нажимаю на кнопку на электронном переводчике, точь-в-точь таком, при помощи которого я разговаривал с доктором Шенем.
Бета этого всё равно не переведет — откажет из соображений безопасности. А я считаю, что озвучив это, я всё-таки расположу китайца к себе.
— Пинг, я не шутил, когда говорил о том, что работаю в паре с искусственным интеллектом. Это разработка корпорации «Кристалис» и у неё есть цели, которых я помогаю достигнуть, — перед глазами вспыхивает знак «Stop», я чувствую, как веки наливаются тяжестью, в ушах начинает звенеть непередаваемая какофония, состоящая, наверное, из всех звуков, которые мне доводилось слышать в жизни. Это должно сбивать меня, не позволять сформулировать то, что я хочу донести до моего китайского друга, но я пытаюсь, стараясь игнорировать создаваемые Бетой помехи. — Ты уже на нашей стороне, поэтому я и рассказываю тебе об этом, чтобы в дальнейшем не возникало вопросов…
Коробочка-переводчик повторяет мои слова на китайском, я понимаю это по мигающему сенсору, но не слышу звука. Точнее, он теряется в какофонии, исполняемой Бета-версией.
Подсознательное. ИскИн говорил, что не может его интерпретировать. И помешать мне так быстро, чтобы я выплеснул это подсознательное наружу, не успевает. Но брыкается как может.
— Нарушение параметров безопасности.
Выскакивает надпись у меня перед глазами.
Ну естественно. Это ведь не то, что набирает большое количество процентов в благоприятных вероятностях развития событий. Это последнее, о чем я успеваю подумать,
