Секс в другом городе - Сара Харви

— Тогда я не пойду! — запротестовала я.

— Слушай! — взревела Серена. — Я потратила целую вечность, чтобы ты стала похожа на человека, Эмма нашла тебе такого красавца, что Нарцисс утопился бы, взглянув на него, ты потратила кучу денег на всякую амуницию, так что пойти придется, ясно? А теперь одевайся!

Со мной уже сто лет никто так не разговаривал. Я натянула шелковые чулки и скинула халат, а Эмма вытащила из шкафа мои обновки.

Я купила себе, кроме всего прочего, большую шляпу. Такую шляпу, которую можно было спокойно надеть на главную свадьбу года или на скачки в Эскоте. Такую, которая заслоняет все лица на фотографиях, которая закрывает всем обзор в церкви, которая стоит месячной зарплаты и на которую во время приема садится подружка невесты.

Но мне плевать, потому что когда я ее надеваю, то чувствую себя Одри Хепберн. Может, я на нее совсем не похожа — такое могло бы быть возможным только благодаря чуду или вмешательству пластической хирургии, — но даже чувствовать себя ею дорогого стоит в моем состоянии.

В своем наряде я продолжила тему Хепберн — маленькое черное платье, длинные кремовые перчатки с пуговичками по всей длине, классические черные туфли на каблуках и маленькая сумочка без ремешка. Эмма одолжила мне серьги с бриллиантами, доставшиеся ей в наследство от бабушки, — все мои возражения она пресекла, сообщив, что они застрахованы и порадуют ее гораздо больше, если потеряются, чем пролежав всю жизнь в банке из-под фасоли на верхней полке буфета.

Гай приехал за мной сразу после полудня, в своем темно-сером костюме он был просто неотразим и выслушал больше комплиментов от девочек, чем я.

До этого момента я не расценивала его как реального кандидата, но он — вылитый Адонис, надо иметь в виду.

— Как он? — шепнула я Серене, когда мы выходили.

— Смотреть на него приятно. Но суть секса не в этом, правда?

— Задержись на минутку. — Эмма бросилась к холодильнику и через секунду появилась с маленькой коробочкой, достала из нее кремовую лилию и приколола мне на грудь. Потом отступила на шаг и с улыбкой оглядела меня: — Я подумала, лилия подойдет ведь эта свадьба — последний гвоздь в крышку гроба ваших отношений. И все такое.

***

Мы решили, что я могу пропустить сомнительное удовольствие собственно свадебной церемонии и появлюсь уже на приеме.

— Зачем проходить через все это? — резонно заметила Эмма. — В церкви Макс будет стоять как бревно. Он не заметит, даже если появится сборная по регби в нарядах фей Драже. Иди на прием, изобрази все, что нужно, и возвращайся домой. И не пей слишком много, ясно?

Прием проводился в пятизвездочном отеле и обещал быть не самым скромным.

Семья Монткрифов в полном составе, включая ближайших родственников невесты, столпилась в вестибюле. Официальные поздравления. Об этом я не подумала. Какого черта я сюда приперлась? Лицезреть семью и друзей Макса и без того достаточно неприятно, а ведь придется еще пройти сквозь строй и целоваться с каждым.

Родители Макса, сам Макс, Маделин — ты трахалась на моих простынях, сука! — Херст (пардон, теперь уже Монткриф), ее родители, лучший друг Макса Хьюго — самовлюбленный алкоголик, страдающий маниакально-депрессивным психозом, его я всегда особенно ненавидела, — и штук восемь зефирно-розовых подружек невесты.

Они тоже не выказывали особого восторга по поводу нашей встречи.

Я чувствовала себя как футболист, пробивающий штрафной удар, — все игроки команды соперника выстроились перед воротами, прикрывая руками особо уязвимые места, и сверлят меня взглядами.

Я мило поприветствовала маму и папу Макса.

Если моя семья удивлялась, что наши отношения продолжались так долго, то его родные недоумевали, как я могла разлюбить Макса.

Раньше они часто поражались, что мне удается с ним ладить. Но теперь, когда я ушла, он стал средоточием неоцененных добродетелей, а я превратилась в исчадие ада, бессердечную дрянь, потаскуху, которую нужно пристрелить, как собаку.

Не знаю, что Макс им сказал, но я совершенно очевидно стала падшим ангелом. Мое «здравствуйте» повисло в воздухе и, медленно кружась, спланировало на пол.

Я, видимо, единственная в мире потаскуха, которая спала только с одним человеком. (Ну ладно, с двумя.) Единственная шлюха, которая шесть лет хранила верность одному партнеру, даже в мыслях. Хотя это я, пожалуй, загнула — было у меня пару мысленных измен и даже несколько пьяных поцелуев, но все равно это не сравнить с тем, что увидела в одно прекрасное утро я.

Очень хорошо, меня опять охватывает злость. Мне необходим выброс адреналина, чтобы пройти сквозь строй, пожать им всем руки и посмотреть прямо в глаза.

Родители невесты ведут себя так, как будто понятия не имеют, кто я такая.

Наконец я добралась до Макса и новоиспеченной миссис Монткриф.

Сначала он совершенно ошарашен моим появлением, но потом берет себя в руки. Теперь он выглядит даже не как кошка, которая нашла сметану. Скорее, как кошка, поймавшая мышь, выражение лица довольное с оттенком садизма. Он ведь пригласил меня, чтобы поиздеваться, и вот настал его час. Я должна показать, как он ошибается.

— Алекс, я так рад, что ты смогла прийти, — он подбирается ко мне, как лев к добыче, — мы по-прежнему одни? Как печально.

Я нежно улыбнулась и протянула обтянутую перчаткой руку, как королева, оказывающая честь подданному.

— Вообще-то, нет. Гай сейчас подойдет.

Я указала изящным (надеюсь) кивком головы туда, где восхитительный Гай, неотразимый в своем костюме, отдавал ключи от машины моей мечты служащему парковки.

Даже специально я не смогла бы выбрать лучшего момента.

Макс уронил мою руку… за которой последовала его челюсть.

Дзынь-дзынь. Первый раунд за Алекс Грей.

— Так что поздравляю. Женатый человек, а? — Я покачала головой, изображая удивление. — Кто бы мог подумать?

Макс все еще пялился на Гая и «феррари». Глумливая улыбка, которую он потерял пару секунд назад, скользнула на мое лицо. Никакие слова не могли усилить момент, так что, пока у меня еще были силы, я переключилась на Маделин. К сожалению, она выглядела сногсшибательно. Ничего похожего на торт с кремом. На ней было простое шелковое платье, обтягивающее ее, как пленка колбасу, и выделяющее формы, как сливки, выложенные на клубнику. Я сделала глубокий вздох и пожала ей руку.

— Поздравляю. Я так рада за вас обоих. Целую неделю я отрабатывала это рукопожатие и поздравление на Эмме, чтобы тщательно выверить силу, интонацию и ударения. Пожалуй, мои усилия не были потрачены даром.

К чести Маделин, ей удалось улыбнуться мне в ответ. Может, улыбка была и не очень искренней, но в любом случае лучше, чем то, что изобразила на лице я, перейдя к следующему объекту.