Колхоз. Назад в СССР 3 - Павел Барчук

— Эх… Как же весело ты живёшь! — Улыбнулся батя. — Видишь, столько дел, что и вырваться некогда.

— Да куда уж…

Сам подумал, знал бы ты, папка, какие дела, офигел бы. Хрен мы с тобой вот так спокойно сидели бы и разговаривали. Уже в психушку меня сдал бы. Как человека, страдающего биполярным расстройством личности. Хотя, даже нет. У меня их, по сути, вообще две. Просто одна совсем неактивная. Думаю, умер, все-таки Милославский в тот момент когда меня закинули в него. Это, конечно, странно, что причиной послужил какой-то нелепый удар головой, не особо даже сильный, но тем не менее, выходит так.

Отец, заметив, что я ищу, куда сесть, вскочил из-за стола и взметался по комнате. Сначала притащил табуретку, потом кинулся заваривать чай. Я не отказывался. Перекусить можно. Тем более, утром старались быстрее смыться из дома, пока Светланочка Сергеевна дрыхла без задних ног. Любит она это дело, несомненно. И вставать привыкла явно к обеду.

Серёга, продолжая суетиться ради дорогого гостя, попутно рассказал мне "удивительные" новости.

— Представляешь, оказывается, у матери есть сводный брат. Да. Он глава сельсовета. И вот представь себе, пришел к нам в гости, наругал ее. Посмотрел мои грамоты, мои оценки, поговорил со мной. Сказал, я очень… как-то он выразился… Очень потенциально перспективен. Вот! Велел даже не думать о техникуме, только высшее образование. Потом сказал, что возьмёт меня под опеку. Мол, ему сейчас столько дел привалило, помощник не помешает. Представляешь? В общем, буду теперь ходить к нему. Сейчас там что-то надо с документацией разобраться. Сильно боюсь подвести. Вот, взял книги по теме. Изучаю.

— Ну, видишь, как отлично!

Я почувствовал облегчение. Небольшое, но все же. Хоть в этом вопросе процесс идёт в нужную сторону. Не подвел Лиходеев, взял отца под свое крыло. Значит, как минимум, можно не сомневаться, батя уедет из Воробьевки в город. И плюс ещё — рекомендация с места работы. От Дмитрия Алексеевича. Он за год, думаю, разберётся, где лучше применить таланты Сереги.

— Слушай… что я все о себе. У тебя, как дела? Так рад, что пришел! У меня же нет друзей, ты знаешь. Это глупо, но та наша встреча на вокзале и знакомство. Подумал, ну а вдруг вот так начнется настоящая дружба. Такая, на года. Мне хотелось бы. Чтоб, как в книгах. Верные товарищи.

Я кивал в такт рассказу Сереги, поражаясь, насколько он наивный и неиспорченный. При всей его прям нелегкой судьбе, в том плане, что детский дом, приемные родители, одиночество, он все равно был очень добрым. Круто, конечно. Но с такими показателями к финишу в виде теплого места не придёшь. Тут надо уметь и зубами, и руками, и ногами долбить конкурентов, чтоб забрать свое. Мой отец, тот с которым я вырос, был жёстким в этом плане. И вот вопрос. Как? Как он изменился настолько сильно? Что-то произошло. Не вижу больше логичного объяснения. Конкретно с ним произошло. Что-то радикально изменившее его отношение к жизни.

— Ну? Чего молчишь? Рассказывай, как сам? — Отец поставил на стол чашки с чаем и вазочку с дешёвыми карамельками. Сам уселся напротив на такой же табурет. Учебники были добросовестно убраны в сторону.

— Да…Много всего. В два слова не уложусь. Ты лучше, знаешь, что… Помнишь эту девушку? Аллу?

— Помню, конечно…— Батя тут же покраснел. Е-мое … Как все сложно сейчас.

— Ну, так вот. В субботу, у нас в Зеленухах состоится товарищеский матч с вашей командой. Приезжай вместе с Дмитрием Алексеевичем. А я Алку приглашу. Прямо сейчас заеду к ней. Ну, и пока там игра, все дела, попробуешь завязать с девушкой контакт поближе. Она ведь тебе понравилась?

— Ой, ну, что ты…Где Алла и где я…— Отец махнул рукой.

— Эй, ты чего! Обычная девчонка. Симпатичная, но ничего особенного в ней нет...

Тут я осекся. Не слишком хорошая реклама для матери выходит с моих слов. Типа, серая, ничем не выдающаяся. Как бы не перестараться в другую сторону. Но взгляд у Сереги был настолько вдохновленный, стало понятно, она в его глазах один хрен королева. Что бы, кто не говорил.

— Слушай… Алла ведь про твоего брата спрашивала. Как тебе? Неприятно наверное? Ты просто мне помочь вроде хочешь, но брат же обидится?

— Да забей! С Андрюхой у них — все. Это точно. Наоборот, Алка девка хорошая, ей нужна сейчас новая история любви. А тут — ты. Так что, нормально.

В общем, ещё полчаса я уговаривал отца, что ему непременно надо сблизиться с матерью. Манданешься, конечно. Этак мы далеко не уедем. Не могу же я с ним до конца идти и постоянно в спину подталкивать. В отношениях с матерью, имею в виду. Фу! Даже представить не могу. Всё-таки они — родители. Это совсем уж извращение, рассказывать отцу, как ему мать соблазнить.

Путем долгих переговоров мы всё-таки пришли к соглашению: Алку я позову, а Серёга напросится в компанию к Лиходееву. На матче они встретятся и он начнет ухаживать.

На том и расстались. У меня ещё были корзина и бабушка. Главное я выяснил. У бати все хорошо. Мы двигаемся в нужную сторону.

Серёга подсказал, как найти нужную улицу. Она находилась неподалеку. Предложил даже помочь донести корзину, но я отказался. Ни к чему нам вдвоем по Воробьевке разгуливать. Мало ли. По закону подлости встретим кого-то, кто совсем не нужен. Дмитрия Алексеевича, например. Объясняй потом, откуда интерес с моей стороны. А в свете всего произошедшего много лет назад, тот вообще может решить, будто я очень рвусь к брату. Серёга ведь Милославскому брат получается. Хоть и с одной только стороны. Да ещё трепанет Дмитрий Алексеевич маман. От него можно ожидать. А маман такая информация точно ни к чему.

Короче, отправился я к Наташкиной бабушке один.

Нужный мне дом выглядел солидно. Прям очень солидно. Дядькин, к примеру, поскромнее будет. Если бы не советское время, сказал бы, богаче остальных.

Дёрнул калитку. Закрыто. Это было непривычно. В деревне никто никогда не запирается. Коммунизм тут у них.

— Эй! Хозяйка!

Крикнул громко, чтоб наверняка услышали. Буквально через две минуты на крыльце появилась бабуля. Хотя... нет. Старуха. Такая, из детских сказок. Злая и склочная. Мне кажется, все мерзкие ведьмы были написаны с нее.

Возраст, конечно, бросался в глаза сразу. Лет за восемьдесят, не меньше. Но дело даже не