Фактор превосходства - Алекс Орлов

– А вы тогда кто?

– Мы просто контингент… Контингент федеральных сил. Кто ты, сынок? На Двадцать Четвертой базе я знал каждого…

– Я… Джим Симмонс, сэр. И со мной Тони Тайлер.

Рихман и лейтенант Блохин переглянулись. То, что они слышали, выглядело как злой розыгрыш либо спланированная акция врагов, которые сегодня уничтожили девяносто две машины боевой части контингента, так что теперь инженер Ларсон с техниками срочно выпускали с хранения еще полсотни роботов.

– Приятель, ты не можешь быть Джимом Симмонсом, если только ты не призрак, – хрипло ответил Рихман.

– Могу, сэр. Ваш голос мне кажется знакомым. Вы не сержант Рихман?

Рихман и Блохин снова переглянулись.

– Привет, сержант, я не ожидал услышать вас в этих краях! – продолжал источник.

– Это действительно ты, Джим? – спросил Рихман, не веря своим ушам.

– Я, сэр. Я помню Александера, Краузе, Ли Чиккера, Липсера, Тума, Госкойна, Рикардо, Верди. А еще помню, как Шульц учил нас бросать гранаты с отскоком.

– А ты помнишь Блохина?

– Кортеса Блохина? Ну конечно, ведь мы с Тони таскали их по всему Междуречью.

– Он сейчас здесь, – сказал Рихман, несмотря на протестующую жестикуляцию лейтенанта.

– Что, Блохин до сих пор служит?

– Теперь уже лейтенант. Ну а я до старшины дослужился. Джим, вы где? Давай встретимся, мы сейчас на месте первого опорного базируемся.

– Это далеко. Нам ближе Четвертый опорный.

– Вот что… – Рихман почесал под фуражкой голову. – Вот что, Джим, если я прискачу на скутере к Лошадиной голове, вы меня увидите?

– Конечно, увидим, сэр!

– Ну, тогда примчусь, я такого случая не упущу, ждите.

Рихман положил микрофон и шагнул к двери, но там уже стоял инженер Ларсон.

– Я не могу позволить вам отправиться на встречу с какими-то призраками, сержант! От вас зависит прикрытие контингента, вот и занимайтесь своими обязанностями!

– А я этим и собираюсь заняться, инженер Ларсон, – сказал Рихман, отодвинул инженера и вышел вон.

На то, чтобы облачиться в защитный костюм, ему требовалось минут десять, на то, чтобы добраться на мотобайке до пристани, – еще пять. О том, кого он встретит у Четвертого опорного и встретит ли вообще, старшина старался не думать. Он узнал голос Джима Симмонса и был уверен, что с ним говорил живой человек, а не смодулированная программа.

– Мы должны сообщить о случившемся в Антверден! – сказал Ларсон, поправляя съехавшие очки.

– О потерях мы уже доложили, – ответил лейтенант, покачиваясь на каблуках и посматривая на солдат, поправляющих клумбу.

– Мы должны сообщить о странном поступке старшины Рихмана!

– Что странного в его поступке?

– Ну… зачем ему это? Ведь это может быть ловушка! – горячился инженер, привлекая внимание солдат.

– Если там ловушка, попадется только он один… А ты можешь идти к связисту и докладывать куда угодно. Я Рихмана много лет знаю, он меня человеком сделал, рекомендацию в военное училище подписывал. Я о нем никуда докладывать не собираюсь.

– Но нельзя же все переводить на личное!

– Я не перевожу на личное, я перевожу на служебное. В таких случаях Рихман всегда брал ответственность на себя, рисковал только собой и, заметь, – редко ошибался.

93

Джим и Тони сидели на берегу озера Лошадиная голова и лениво отмахивались от выбегавших из травы гигантских пауков.

Джим забрасывал их обратно в траву, а Тони спихивал в воду, на радость крупной рыбе.

– Подумать только, мы на Ниланде по заданию Фарковского, – сказал Джим.

– Обычное дело, рано или поздно новые покровители начинают подсовывать какую-нибудь гадость.

– Как будто скутер?

– Похоже.

– Иди в заросли, а я ему помашу, как покажется.

– Нет, это ты иди в заросли, а я помашу, – не согласился Тони. – Давай-давай, ты вел переговоры, а я помашу.

– Да он тебя испугается, ты вон какой здоровый и с пушкой.

– Нормальный я, и пушка у меня пропорциональная телу, – сказал Тони, поднимаясь.

– Хорошо, тогда я недалеко отойду, – согласился Джим и укрылся за раскидистым кустом медовника, усыпанного душистыми желтоватыми цветами. Невольно в памяти возникли какие-то ассоциации, связанные с этим запахом, какие-то прошлые события защекотали нос, но Джим так и не вспомнил, с чем это было связано, полностью сосредоточившись на встрече Рихмана.

Подумать только: сам Эдд Рихман!

Скутер сбросил обороты и шел накатом. Тони помахал седоку рукой, тот помахал в ответ.

Из камышей шарахнулись на глубину мутировавшие зурабы. Скутер прошелестел по песку и остановился.

– Тони, я тебя сразу узнал! – воскликнул Рихман, соскакивая на берег и поднимая забрало.

Они обнялись, насколько это было возможно в защитных костюмах. Подошел Джим.

– Подумать только: сам Эдд Рихман! – закричал он и тоже обнял огромного, как медведь, старшину.

– Эх, ребята, даже не верится… – Рихман шагнул назад, чтобы посмотреть, как выглядят его воспитанники. – У вас прикид, как у бронетранспортеров!

– Так и есть, – кивнул Тони.

– Эдд, какое счастье, что вы живы, а то до нас доходили слухи, что вас здесь всех перебили! – вспомнил Джим.

– Да, ребята, было дело, только перебить нас им не удалось, однако базу с землей сровняли. А теперь, как видите, мы вернулись…

Они снова обнялись, похлопывая друг друга по спинам жесткими рукавицами.

– Даже не верится, – повторил Рихман после объятий. У него от волнения перехватывало горло. – А наши дураки ругали меня: не езди, там ловушка… Но я твой голос, Джимми, сразу узнал, да и Блохин узнал тебя тоже. Он у нас теперь вроде начальника. Будет расти.

– Да, Блохин. Он такой же лопоухий?

– Это военному не мешает.

Они помолчали, пережидая, пока схлынут эмоции. Было тихо. Где-то на другой стороне озера ударил хвостом зураб, и снова наступила тишина.

– Так вы… по какому делу тут, я гляжу, оснастка у вас не нашенская?

– Да уж это точно, – согласился Тони. – И не нашенская, и не вашенская.

– Так это вы наши машины побили?

– Мы, Эдд. Это у нас такое задание было.

– А на кого же вы теперь работаете? – Голос Рихмана стал глуше.

– Работали, старшина Рихман, но теперь уже нет, – сказал Джим.

– Да, – подтвердил Тони. – Теперь уже нет.

– И куда вы теперь – к нам? Или наши машины снова бить будете?

– Ваши машины просто так не побьешь, – заметил Джим. – Посмотри, как они нас отделали. Да еще десять самых лучших роботов уложили.

– И все же, куда вы теперь?

– Наверное, придется заняться вашей проблемой, чтобы перестали вас беспокоить.

– Да! И чтобы ни на Ниланде, ни в других местах никакой сволочи не осталось, – начал горячиться Тони.

– Не слишком круто берете?

– Если знать, где надавить, чтобы больно было, то не круто…

Они еще помолчали.

– Ну, мы пойдем, Эдд. Очень был рад вас увидеть, – сказал Джим. – Приятно было побывать в Междуречье, хотя здесь все сильно изменилось.

– Да уж, с базы теперь не высунуться, – подтвердил Рихман.

– Прощайте, Эдд, передавайте от нас привет Кортесу Блохину, – сказал Тони. – И хочу вам сказать, что, как показал наш опыт, Двадцать Четвертая база оказалась единственным местом, где нас не предавали.

– Прощайте, ребята, – сказал Рихман и направился к скутеру, но на полдороге остановился и, обернувшись, спросил: – Повадки-то у вас офицерские, я правильно понял? Какие погоны носите?

– Капитанские, сэр, – ответил Тони.

Рихман удовлетворенно кивнул. Затем легко столкнул скутер на воду, завел мотор и, махнув на прощание рукой, помчался прочь и вскоре скрылся за поворотом.

Джим включил рацию и подал вызов для эвакуации. В нескольких километрах от них с воды поднялась дискорама и полетела в указанный квадрат.

– Сейчас будет, – сказал Джим и проверил свой пистолет-пулемет.

– На что нам теперь опираться? – спросил Тони.

– У нас есть водородные процессоры.

– Мы не знаем, как их активизировать, режим то есть, то нету.

– Мы не знаем, – согласился Джим. – Но мы ведь догадываемся, правильно?

– Это не очевидно, – возразил Тони, прислушиваясь к шуму приближавшейся дискорамы.

– Новые процессоры сели поверх прежних, правильно?

– Правильно. Но как они это сделали, ты мне объяснить не сможешь.

– Не смогу, однако оба мы знаем, что они каким-то образом внедрились поверх старых процессоров, которые имеют режим «турбо», подключаемый в ответ на сильную нервную активность. Поэтому я утверждаю, что с высокой долей вероятности водородные процессоры активизируются в момент нашей, заметь, совместной повышенной нервной активности!

Последние слова Джиму пришлось прокричать, чтобы перекрыть шум садившейся на воду дискорамы. Ударили брызги воды, и напарники быстро опустили забрала.