Школа выживания в природных условиях - Андрей Ильин

Приведу один небольшой отрывок из дневника, описывающий прелести подобной дневной лежки.

«Я лежу в очередной яме-убежище. Дышу часто и трудно, как тяжелобольной на госпитальной койке. Я и есть тяжелобольной: мой пульс в покое (!) «зашкаливает» за 150 ударов в минуту, моя температура приближается к 39°, мое самочувствие близко к самочувствию пирожка на противне. Кажется, под тентом не осталось кислорода. В мой рот и нос вместо воздуха вливается вязкая, горячая струя расплавленного свинца, которая тяжело растекается по горлу и легким и словно прижимает меня к земле. Я ощущаю окружающий воздух не как газ, а как густую жидкость, в которой захлебываюсь, в которой тону. Вдохнуть воздух – остудить внутри легких до 39 телесных градусов, – выдохнуть, чтобы принять новую раскаленную порцию, которую тоже придется остудить…

Когда мне становится совсем невмоготу, я скребу землю пальцами рук и ног, дорываюсь до прохладных, т. е. нагревшихся чуть меньше +39°С слоев песка. Прикасаюсь к ним кожей и чувствую, как из меня «вытекают» излишки тепла. По каплям. По струйкам. Я сбрасываю тепло в грунт, как заземленный приемник электричество, как паровой котел пар. На какую-то долю секунды мне становится хорошо. Но песок быстро нагревается, и я снова переполняюсь теплом, словно включенный в электросеть утюг. Я пышу жаром так, что мною можно гладить сырые простыни и рубахи, и они будут шипеть, соприкасаясь с моей кожей. Я снова рою песок, отыскивая прохладу. И, наткнувшись на жилку холода подушечками пальцев, замираю, Ощущая блаженство. Потом сыплю песок тонкими струйками на грудь, живот, ноги. Я лежу совершенно голый, покрытый тонким слоем песчаной пыли.

Мне плохо. Мне очень плохо! Ноет не справляющееся с перегрузками сердце. Лопается пересохшая кожа. Выламывает болью подсыхающие суставы – а еще говорят, что «жар костей не ломит». Глупая пословица. Для тех, кто знаком с жарой только по баням. Ломит! Так ломит, что впору кричать! И еще нестерпимо хочется пить. Пить… Я не спал уже двое суток, но не могу уснуть – потому что хочу пить… Я не ел двое суток, но есть не хочу, потому что хочу пить… Я думаю о смерти как об избавлении, потому что… хочу пить. А питья мне никто не предложит.

До вечера, когда я смогу снять с ветки саксаула свой наполнившийся водой (дай бог, чтобы наполнившийся!) полиэтиленовый пакет, еще пять долгих часов.

Я лежу молча, мучаюсь, стараюсь не думать о худшем и стараюсь дышать через нос… Обязательно через нос…»

«Через нос» – это не литературный прием автора. Это тоже прием пустынного выживания. Если человек открывает рот, испарение увеличивается, соответственно возрастают водопоте-ри. Вспомните собак, в сильную жару лежащих с широко открытой пастью и свесившимся чуть не до земли языком. Они «испаряют» лишнее тепло.

Пусть несказанное слово сэкономит каплю воды. Только одну каплю. Малость? Но сумма малостей в пустыне равна самой жизни. Дыхание через нос – грамм, тент – десять, неподвижность – пять, белая одежда – восемь. Капли складываются в литры, минуты – в часы. Капля – пустяк, но пренебрегать ею – значит пренебрегать собственной жизнью.

Известны десятки случаев, когда человек пытался выиграть единоборство с пустыней разом, кавалерийским наскоком. Под палящими лучами солнца он начинал рыть колодец или, опять-таки днем, отправлялся на поиск людей.

«Глупо трястись над последними граммами воды, когда можно добыть ее литры! Глупо терять время, пережидая жару под тентом, если можно за это время протопать несколько километров!» – так считали очень и очень многие. В гонке за призрачным журавлем они пренебрегали близкой синицей, а когда осознавали свою ошибку, было слишком поздно.

Хочу подчеркнуть еще раз: в пустыне выживает лишь тот, кто с первой минуты аварии встает на путь самоограничений и самоконтроля. В пустыне невозможно начать выживать с «завтрашнего дня» или «с понедельника» – завтрашнего дня может просто не быть.

Дам еще несколько полезных, на мой взгляд, советов.

Критерием всякой деятельности человека в пустыне должно служить потоотделение. В пустыне поработать до седьмого пота – значит поработать плохо! Поэтому как только на коже выступил пот (обычно он вначале ощущается легкой испариной на висках, на лбу, возле границы волос, в подмышечных впадинах и паху), необходимо уменьшить физические нагрузки: снизить темп движения, временно прекратить работу.

При недостаточности или отсутствии воды от употребления еды лучше воздержаться. Пищеварение значительно усиливает чувство жажды, переваривание пиши требует дополнительного расхода воды организмом.

То же самое можно сказать о сигаретах. Табачный дым сушит ротовую полость и носоглотку, усиливает общее недомогание. В процессе курения человек, привыкший к сигаретам, может испытать минутное облегчение, очень скоро сменяющееся муками жажды. Поэтому, чтобы не вводить себя в соблазн, от табачных изделий лучше избавиться в первые часы после аварии.

Алкогольные напитки не могут заменить воду.

Многие южные народы при сильной жажде вскрывают аорты и вены вьючным или домашним животным (верблюдам, лошадям, собакам и пр.) и пьют горячую кровь. Достоверных данных о пользе или вреде подобного способа утоления жажды я отыскать не мог, но, учитывая, что кровь имеет сложный химический состав, близкий по составу к морской воде, от ее употребления лучше воздержаться.

Моча для питья не только бесполезна, но и крайне вредна. Рассказы о том, как попавшие в беду путники спаслись лишь благодаря тому, что пили верблюжью или ослиную мочу, на поверку чаще всего оказываются очередной «исторической уткой». Моча является концентратом выведенных из организма вредных веществ, фактически ядом, и пользы, естественно, принести не может.

Можно высасывать содержащие влагу глаза свежеубитых животных. Но этот рецепт, что называется, на любителя.

Если вы отходите от лагеря или места аварии даже на 2-3 км, берите с собой весь имеющийся у вас в распоряжении запас воды! Лишней воды в пустыне быть не может!

При недостатке воды пить следует часто, но очень малыми порциями. Привычное водопотребление, когда можно позволить себе осушить залпом два или три стакана сока, кваса, газированной воды, в пустыне не подходит. Выпить в несколько минут литровую фляжку воды – значит больше трети ее попросту потерять. Специальные исследования показали, что если разом употребить 1 л воды, то 16—38% ее выделится через почки, то есть в «дело» пойдут лишь 62—84%! Если тот же литр выпить в три приема по 330 г, то через почки выделится лишь 15—20% жидкости. И наконец, при употреблении 1 л воды порциями по 85 г суммарная потеря ее через почки составит лишь 5-11%, то есть усвоится 89—95% воды! Как говорится, выгода налицо.

Кроме того, дробное водопотребление облегчает страдания, вызванные чувством жажды. Например, во время наших пустынных велопереходов мы, сделав из фляжки микроглоток, удерживали воду во рту иногда по 40—50 мин!

Таким образом, мы, с одной стороны, целый день почти беспрерывно пили, с другой – воду практически не использовали. Смачивая обсохшие глотку и ротовую полость, мы обманывали собственное чувство жажды. С той же целью можно сосать смоченный в воде плотный кусочек ваты.

Конечно, лучше всего пить не воду, а зеленый чай. Почему – я рассказал выше. Вновь сошлюсь на наш опыт. После длительного водного голодания мы, выйдя к колодцу, пили воду чуть не ведрами и все равно не могли напиться. А вот горячего, свежезаваренного несладкого зеленого чая до полного утоления жажды хватало всего несколько литров.

Очень хорошо утоляют жажду в сильную жару айран (обезжиренное кислое верблюжье молоко) и чал (продукт брожения верблюжьего молока), но о них в аварийной ситуации можно только мечтать.

До сих пор я рассказывал лишь о способах экономии воды, о том, как на возможно больший срок растянуть имеющийся водный запас. Понятно, что все описанные приемы, несмотря на их эффективность, коренным образом проблему безводья решить не могут. Рано или поздно вода кончится. Что тогда предпринять? И что делать человеку, который оказался в пустыне без запаса воды? Кстати, такие случаи нередки, и не потому, что человек отправился в путь без фляжки, а потому, что осознал трагичность своего положения лишь после того, как выпил последние капли воды. Остается ли у потерпевшего в подобной ситуации хоть малая надежда на спасение?

Не стану успокаивать читателя легковесными заверениями, не стану ссылаться на единичные (действительно единичные) случаи благополучных исходов безводных аварий – вот, мол, раз люди выжили, значит, и вы непременно спасетесь. Нет, остаться в летней пустыне без воды – значит почти наверняка погибнуть в течение полутора-двух суток. Использовав весь описанный здесь арсенал средств борьбы с жарой (тенты, защитную одежду и т. п.), этот срок можно увеличить вдвое, в исключительных случаях – втрое. Но затем неизбежно наступит смерть, конечно, если за этот период времени потерпевший не выйдет к людям.