Царь Соломон - П. Люкимсон

Однако царица рассудила по-другому Немедленно велела она снарядить корабль, нагрузить его сандаловым деревом, золотом и благовониями и отправить в Израильское царство, к царю Соломону Затем собрала она большой караван с подарками и велела отобрать из детей Китура шесть тысяч отроков и отроковиц, родившихся в один день, и одеть их всех одинаково, так чтобы нельзя было отличить юношей от девушек.

После этого направила царица Савская царю Соломону ответное послание. И было сказано в нем следующее:

«Великому царю Соломону от царицы Савской.

Мир тебе!

Хотя наши государства разделяют семь лет пути, но мне так хочется встретиться с тобой и услышать твои мудрые речи, что я проделаю этот путь за три года».

Кораническая версия о знакомстве Соломона с царицей Савской в целом совпадает с еврейской, но содержит ряд дополнительных подробностей. Вот как пересказывает 27-ю суру Корана «Муравьи» М. Б. Пиотровский:

«Потом он стал делать смотр своим войскам и обнаружил, что среди птиц нет удода. Царь разгневался и обещал примерно наказать его. Через некоторое время удод вернулся и стал оправдываться тем, что принес весть о вещах Сулайману неизвестных. Он побывал в стране Саба и видел женщину, правящую там. У нее великий трон. Она и ее народ поклоняются солнцу, ибо Шайтан отвратил их от веры в Аллаха. Сулайман решил проверить слова удода и приказал ему лететь обратно, бросить на землю письмо от него и посмотреть, что скажут сабейцы.

Царица подняла письмо и показала его своей знати, испрашивая у нее совета. Письмо гласило: “Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного. Чтобы вы не превозносились предо мною, и приходите предавшимися” (27:30-31). Сулайман требовал покорности и подчинения. Знать ответила царице, что решение принимать ей. Они же считали, что обладают достаточной силой. Она сказала, что цари, приходя в селения, губят их и уничтожают жителей. Поэтому лучше послать к Сулайману подарки и посмотреть, с чем вернутся послы.

Сулайман отверг подарки, заявив, что в богатстве не нуждается, ведь Аллах даровал ему больше, чем другим. Он приказал передать царице, что явится к ней с войсками, против которых устоять невозможно, покорит и изгонит из собственной страны ее народ.

Потом царь обратился к своим приближенным с вопросом, кто сумеет доставить к нему трон царицы прежде, чем она явится сама. Ифрит из джиннов пообещал сделать это прежде, чем Сулайман встанет со своего места. Однако некто другой, имевший “знание из Книги”, вызвался доставить трон раньше, “чем вернется к тебе твой взор”. Трон был доставлен. Вид его несколько изменили и так показали царице, когда она прибыла к Сулайману. Она узнала трон и объявила, что теперь ей открылась истина, она покоряется и отвергает свою прежнюю ложную веру.

Потом ее ввели во дворец, где пол был из гладкого хрусталя. Царица приняла его за водную пучину и открыла свои голени (подняв подол платья). Узнав о своей ошибке, она еще раз осознала свои прежние заблуждения и обратилась к Аллаху с молитвой как новообращенная, принявшая веру Сулаймана».[166]

Арабские сказки и легенды расцвечивают образ царицы Савской все новыми и новыми подробностями, наделяя ее демонической природой и называя по имени богини Балкис, культ которой был распространен у ряда семитских народов, а порой и отождествляя с легендарной Семирамидой. В арабских и абиссинских легендах царица при всей ее внешней красоте обладала тем или иным физическим недостатком. По некоторым из них, у нее были необычайно волосатые ноги; по другим – все ее тело было покрыто волосами гуще, чем у любого мужчины; по третьим, у нее вообще на ногах были копыта, то есть она являлась, что называется, демоницей в чистом виде.

Правда, арабская версия книги «Кебра Нагаст» объясняет этот врожденный дефект по-другому. Согласно этой версии книги, в древности Абиссинией всегда правили женщины-царицы, использовавшие мужчин только для рождения следующей наследницы престола. И вот одна из этих цариц, мать царицы Савской, будучи беременной, загляделась как-то на очень красивого козла и даже в душе возжелала его. В результате у ее новорожденной дочери одна нога была человеческой, а другая козлиной. Из-за этого царица Савская носила длинные одежды и оставалась девственницей, не желая открывать кому-либо из мужчин свою тайну.

Абиссинская легенда, родившаяся явно уже в христианскую эпоху, связывает уродство царицы с кровью дракона. По ее версии, царица Этье Азеб (то есть «царица Юга») была девушкой из племени Тигрэ, поклонявшегося дракону. Все мужчины этого племени по очереди должны были поднести своих старших дочерей в жертву дракону вместе со сладким пивом и молоком. Когда пришла очередь Этье Азеб, ее привязали к дереву, к которому дракон приходил за пищей, и ушли. Вскоре на это место пришли семеро святых и сели в тени дерева. Когда на них упала сверху слеза девушки, они посмотрели вверх, освободили ее и стали расспрашивать, как она попала на дерево. Этье Азеб рассказала им, что ей уготована участь жертвы дракона. Тогда святые дождались прихода чудовища, ударили его крестом и убили. Но кровь дракона попала на пятку Этье Азеб, и ее ступня превратилась в ослиное копыто. После этого святые велели девушке возвращаться в деревню, но жители деревни решили, что она сбежала от дракона, и прогнали ее, так что Этье Азеб пришлось провести ночь на дереве. Но на следующий день она привела людей из деревни к дереву, показала им мертвого дракона, и тогда они провозгласили ее царицей, а Этье Азеб сделала своей помощницей женщину, подобную себе.

Еще одно отличие эфиопской и арабской версий легенды о царице Савской от еврейской заключается в том, что в этих версиях она отправляется к Соломону не по его приказу, а по собственной воле. Наслышавшись от бывавшего в Иерусалиме торговца о мудрости еврейского царя и его великих способностях к врачеванию, царица прибывает в Израильское царство с надеждой, что Соломон поможет ей избавиться от уродства, а также для того, чтобы поучиться у него мудрости. Возможно – и не без тайной, или не вполне осознаваемой мысли зачать ребенка от столь великого человека. В «Кебра Нагаст» царица обращается с прощальной речью к своим подданным, объясняя им, что отправляется к Соломону в поисках высшей мудрости, признаваясь при этом, что наслаждение от интеллектуального общения с мудрецом вполне сравнимо с сексуальным, и они могут как взаимно заменять, так и взаимно дополнять друг друга:

«Мудрость величественна и богата. Я буду любить ее как мать, и она обнимет меня, как свое дитя. Я буду следовать по стопам мудрости, и она навсегда пребудет со мной… Будем искать ее и найдем; будем любить ее, и она не отдалится от нас; будем преследовать ее и поймаем ее; спросим и получим ответ; повернем головы свои к ней и никогда ее не забудем… Почитать мудрость – значит почитать мудреца, а любить мудрость – значит любить мудреца. Люби мудреца и не отдаляйся от него, и, увидев его, ты станешь мудрой; слушай слова его и сможешь стать подобной ему; смотри туда, куда он ставит ногу свою, и не оставляй его, и тогда ты сможешь обрести крупицы его мудрости. И я люблю его, едва услышав о нем, еще не увидев его, и весь рассказ о нем, который мне поведан, подобен желанию сердца моего, подобен воде для жаждущего…»

В эфиопской версии легенды об Этье Азеб царица вместе со своей ближайшей подругой переодевается в мужчину, тщательно гримируется под него и является ко двору Соломона как царь, а не как царица – с мечом в руке. Едва Этье Азеб ступила на порог дома Соломона, как она исцелилась – ее ослиная нога превратилась в человеческую. Дальше между Соломоном и «абиссинским царем» завязывается беседа, во время которой Этье Азеб старается изо всех сил поддерживать созданный ею образ.

Разумеется, Соломон был достаточно проницателен, чтобы понять, что и «царь» и его «оруженосец» – женщины. Однако, ничем не выдав догадки, царь решил поймать обманщиц в ловушку.

Для этого он велел поставить две постели для своих гостей в собственной спальне, а к потолку подвесил бурдюк с медом. В бурдюке была проделана маленькая дырочка, из которого мед стекал в предусмотрительно поставленный на пол сосуд. Ночью царице и ее подруге захотелось испить меда, но, взглянув на царя и увидев, что его глаза полуоткрыты, они не решились встать.

Между тем дело заключалось в том, что Соломон всегда спал с полуоткрытыми глазами. Проснувшись, он закрыл глаза и притворился спящим. Увидев это, женщины вылезли обнаженными из постелей и стали пить мед. Тут поднялся и Соломон. Он увлек двух прекрасных эфиопок на свое ложе и до утра занимался с ними любовью.

Впрочем, скажем честно, что при всей замысловатости этой истории еврейские и арабские легенды, а также эфиопская версия книги «Кебра Нагаст» являются куда более изящными, и потому нам стоит вернуться к тому, что рассказывает о приключениях царицы Савской в Израильском царстве фольклор этих народов.