Элегии и малые поэмы - Публий Назон

        К берегу этому флот пристанет скоро дарданский,

520 Здесь же причиной войны новая станет жена.[334]

        Внук мой Паллант, роковой на себя ты доспех надеваешь.

        Но надевай! Ты убит будешь не жалким врагом.

        Побеждена, победишь, и павши, восстанешь ты, Троя:

        Гибель, поверь мне, твоя сгубит твердыни врагов.

525 Жги же Нептунов Пергам дотла ты, победное пламя, —

        Даже и пепел его выше всего на земле!

        Вот благочестный Эней принесет святыни и с ними

        Старца-отца: принимай, Веста, троянских богов!

        Время придет, и одна будет власть над вами и миром,

530 Сам при святынях твоих будет священствовать бог;

        Августы вечно хранить неуклонно отечество будут:

        Этому дому даны небом державы бразды.

        С этого времени сын и бога внук[335] безотказно

        Бремя обязаны здесь неба веленьем нести.

535 Некогда, как я сама почитаема буду во храмах,

        Так и Августу тогда Юлию обожествят».[336]

        Так в прорицаньях она достигла до нашего века.

        И на средине речей остановился язык.

        Вышел изгнанник теперь с кормы на латинскую траву,

540 Счастлив, что в этой земле место изгнанья обрел.

        Без промедления все стали новые хижины ставить,

        И средь Авзонии гор сделался главным Аркад.

        Вот пригоняет коров сюда герой эрифейских,

        Долгий с дубиною путь кончив по кругу земли.

545 И, пока он гостит, в тегейском принятый доме,

        Бродит по вольным лугам неохраняемый скот.

        Утро настало. От сна встает тиринфский погонщик[337]

        И замечает, что двух нет в его стаде быков.

        Как ни смотрел он, следов никаких воровства не заметил:

550 В гроте спрятал их Как, задом таща наперед.

        Страх и позор этот Как всего Авентинского леса,

        Злом и соседям он был и чужеземцев губил.

        Грозен лицом он, могуч телесного силой, огромен

        Тушей, а породил чудище это Вулкан.

555 Логово было его — пещера, в глубоком ущелье

        Скрытая, даже зверям хищным ее не найти.

        Перед ущельем висят черепа и прибитые руки,

        Кости белеют людей кучей на грязной земле.

        Стада часть потеряв, Юпитера сын уходил уж,

560 Но уворованных вдруг рев он быков услыхал.

        «Надо вернуться назад!» — говорит и, последовав звуку,

        Мстителем идя сквозь лес, мерзкой пещеры достиг.

        Враг, скалу отломив, завалил ею доступ в пещеру;

        Даже десятку быков был не под силу завал.

565 Плечи напряг Геркулес, эти небо державшие плечи, —

        И, зашатавшись тогда, сдвинулась глыба скалы.

        Грохот пошел от нее, напугав и небесные выси;

        Дрогнув под грузом таким, почва осела земли.

        Тотчас бросается Как в беспощадную схватку, свирепо

570 Камни бросая, дерев мощных хватая стволы.

        Видя, что все это зря, он к отца прибегает искусству

        И, завопив, изо рта пышет палящим огнем;

        Каждый выдох его на дыханье похож Тифоэя[338]

        И на стремительный блеск быстрого Этны огня.

575 Но подступает Алкид и своею трехузлой дубиной

        Трижды, четырежды бьет прямо его по лицу.

        Падает Как, изо рта вместе с кровью дым изрыгает

        И, умирая, трясет почву громадой груди.

        Тут закалает быка победитель Юпитеру в жертву

580 И созывает к себе вместе с Эвандром сельчан;

        Сооружает себе алтарь, что зовется Великим,

        Там, где теперь по быку названа города часть;

        И открывает ему мать Эвандра, что близится время

        То, когда будет с земли на небо взят Геркулес.

585 Но и вещунья сама, угодная вышним богиня,

        В месяце Януса день также имеет и свой.

        В иды чистый жрец нутро холощеного овна

        В жертву Юпитеру жечь должен во храме его.

        Наш народ получил в этот день провинции снова,

590 В этот же день и твой дед Августом был наречен.

        На восковые взгляни подобия в атриях знати:[339]

        Раньше столь громких имен муж ни один не носил.

        Африка имя дала победителю, имя другому

        Дали Исавры иль Крит в честь покоренья его.

595 Этот Нумидией был возвеличен, другой же Мессаной,

        Третий прославился вождь тем, что Нуманцию взял.

        Смерть и прозванье дала Германия некогда Друзу —

        Недолговечна была — горе мне! — доблесть его.

        Коль по победам судить, то стольких Цезарь достоин

600 Будет имен, сколько есть в мире различных племен.

        Подвигом славны одним иные: врага ожерельем

        Или же тем, что ему ворон в бою помогал.

        Ты, о Великий Помпей, заслужил свое имя делами,

        Но победивший тебя выше по имени был;

605 Римские Фабии всех превзошли семейным прозваньем,

        Ибо их род неспроста Высшим зовется у нас;

        По человеческим все ж именуются почестям люди,

        Но по Юпитеру лишь Августа имя дано.

        Все, что священно для нас, то у предков зовут «августейшим»,

610 Это же имя дано храмам священным у нас.

        Этот же корень лежит и в названье «авгурия» также,[340]

        Да и во всем, для чего силу Юпитер дает.

        Пусть же держава вождя усиляется нашего, годы

        Длятся его и хранит дом ваш дубовый венок,

615 Пусть и наследник его великого имени примет

        Счастливо волей богов отчую власть над землей.

        После, как трижды Титан бросит взгляд на минувшие иды,

        Вновь Паррасийскую тут чтить мы богиню пойдем.

        Встарь авзонийских матрон возила, бывало, карпента[341]

620 (Видно, повозке дала имя Эвандрова мать).

        Отняли вскоре у них эту честь, и матроны решили

        Неблагодарных мужей вовсе потомства лишить,

        А чтоб детей не рожать, потайным безрассудным ударом

        В них зародившийся плод искоренять из утроб.

625 Эти жестокости жен осудили сенаторы строго,

        Как говорят, но вернуть почесть матронам пришлось.

        Дважды отныне справлять в честь Тегейской матери праздник

        Велено: и за сынов, и за рожденье девиц.

        Не позволяют вносить при этом в святилище кожи,

630 Чтобы святых очагов трупами не осквернять.

        Если старинный обряд ты любишь, то внемли молитвам

        И восприми имена, коих не знал ты досель.

        Порриму молят с Поствертой,[342] сестер твоих или же спутниц

        В бегства, богиня, твоем с высей Непальской горы.

635 Пела одна, говорят, о том, что свершилось, другая

        Пела о том, что должно было свершиться потом.

        День наступивший тебя в белом храме поставил, Благая,

        Там, где лестница вверх к вышней Монете ведет.[343]

640 Днесь на латинян толпу благосклонно, Конкордия, взглянешь,

        Ибо священной рукой ты установлена здесь.

        Фурий поклялся тогда, победитель этрусков, поставить

        Древний твой храм и свое он обещанье сдержал;

        Дело в том, что с оружьем в руках отложилась от знати

        Чернь, и грозила уже римская Риму же мощь.

645 Ныне счастливей дела: Германия, волосы срезав,

        Доблестный вождь, под твои ноги их мирно кладет.

        В жертву ты принял дары покоренного племени, новый

        Храм ты богине возвел, чтимой тобою самим.

        Ей принесла твоя мать и жертвенник и приношенья,

650 Мать, что достойна одна вместе с Юпитером лечь.

        После же этого ты оставишь, Феб, Козерога,

        Дальше направив свой бег к юноше с чашей воды.

        В день, когда Феб, в седьмой раз взойдя, опустится в море,

        Лира не будет уже больше на небе блестеть.

655 После заката ее грядущею ночью, сверкавший

        Пламень в груди у Льва тоже погаснет в воде.

        Трижды, четырежды я отыскивал сроки по фастам,