Корни гор, кн.1: Железная голова - Елизавета Дворецкая

Тем временем Кар разровнял перемешанные руны и замер, держа над ними правую ладонь. Его лицо с закрытыми глазами казалось отрешенным и сосредоточенным. Далла пристально смотрела на него, обеими руками сжимая огниво у себя на коленях. Ее пробирала дрожь, жуть смешивалась с любопытством. Каждый раз, когда Кар принимался ворожить, она и себя ощущала причастной к влекущим тайнам верхних и нижних миров. Конечно, ведь без ее огнива у этого бездаря ничего не вышло бы!

– О чем ты хочешь спросить? – не открывая глаз, низким голосом, как из-под земли, прогудел Кар.

Далла поёжилась: так и казалось, что колдун ушел в таинственные дали и какой-то могучий и мудрый дух говорит его устами.

– Я хочу спросить о том человеке, Гельде воспитаннике Альва, который пришел ко мне, – шепотом ответила Далла этому духу. – Я хочу знать, чисты ли его помыслы, не затаил ли он зла… и отдаст ли он мне то золотое обручье, что носит на руке!

– Ты говоришь слишком много! – Кар приоткрыл глаза, сердито глянул на нее, и голос его стал прежним. – Так много нельзя, сколько раз я тебе говорил! Нужно спрашивать только одно! Или о человеке, или о золоте! Ну, о чем?

– О человеке! – поколебавшись, все же решилась Далла. Намерения Гельда важнее: если он и правда так в нее влюблен, то и обручье от нее не уйдет.

Кар кивнул и опять закрыл глаза. Далла наблюдала, как он медленно водит раскрытой ладонью над рассыпанными рунами, а перед ее мысленным взором мелькал золотой блеск обручья: как ни старалась она сосредоточиться на образе Гельда, обручье, раз придя ей на память, уже не хотело уходить.

– Выбирай три! – шепотом подсказала она. – Трех как раз хватит!

Колдун сердито дернул бровями: сам знаю! Далла умолкла и сидела тихо, нетерпеливо постукивая кулаком о кулак. Что он так долго возится? Настоящий колдун давно бы услышал, какая руна подает голос! Да любой услышал бы! Даже слабоумный Бури!

Собственно говоря, не нужно быть колдуном, чтобы гадать по рунам. Далла знала толкования рун, но вынимать их побаивалась: близость к высшим силам неприятно щекотала сердце. Хватит с нее огнива. Чем ворчать попусту, лучше бы Кар выяснил, почему огниво разжигает багровое пламя вместо простого, человеческого. В первое время было иначе: тогда огниво высекало обыкновенные искры. Далла вовсе не хотела превращать небесный огонь в подземный, это вышло само собой. И если бы троллиное пламя не выплавляло железо с таким ценными особыми свойствами, она, пожалуй, и вовсе отказалась бы от него. Или это не случайно? Или старый мошенник Кар знает, в чем тут дело, и молчит? Уж не подбирается ли к огниву он сам? Наверняка подбирается! Далла уже не в первый раз думала об этом и даже в эти напряженные мгновения смотрела в сосредоточенное лицо колдуна с подозрением, будто надеялась сейчас, когда он отвлекся, подглядеть его тайные замыслы.

В соседнем доме Гельд внезапно вздрогнул и проснулся. Все было тихо, посапывали спящие барландцы, потрескивало пламя в очаге. Слабый свет кое-как озарял неширокое пространство в середине дома. Никого и ничего. Но что-то помешало Гельду спать. На груди, там, где Рам начертил руну «торн», ощущалась какая-то слабая щекотка, точно по коже водили птичьим перышком. Гельд накрыл руну ладонью, щекотка прекратилась. Но осталось ощущение беспокойства, и он, не пытаясь опять заснуть, лежал с закрытыми глазами и чутко прислушивался.

Рука колдуна замерла над разложенными рунами, потом опустилась. Далла вытянула шею. Кар взял одну из ясеневых палочек, отложил в сторону. Женщине смертельно хотелось узнать, что получилось, но она понимала: придется терпеть, пока он не вынет еще две.

Кар снова принялся водить ладонью над белым платком. Далла покусывала пальцы.

Гельд поднял голову и огляделся, будто искал что-то невидимое. Руну «торн» на его коже стало покалывать тонкими иголочками, так что захотелось стереть ее, но Гельд сдержался. Рам оказался прав, его защита понадобилась. Теперь Гельд не сомневался, что к нему подбирается чья-то ворожба. Он сел на лежанке, не снимая руки с начертанной угольком руны. Нетрудно догадаться, кто щупает его потаеный щит острием невидимого копья. Кар Колдун!

А Кар поднял с белого платка вторую руну и тоже отложил в сторону. Эту ясеневую палочку Далла проводила еще более жадным взглядом: вторая вынутая руна в трехрунном раскладе определяет путь, которым нужно идти к цели. Путь определился, и Далле очень хотелось поскорее узнать его. Быстрее бы этот старый тюлень выбирал третью!

В третий раз ладонь Кара особенно долго, как показалась Далле, ползала над рассыпанными палочками. Гельду в его спящем доме тоже показалось, что чересчур долго. Руна «торн» загорелась огнем: было не больно, но тревожно так, что он едва усидел на месте. Он всей кожей ощущал это невидимое копье, которое щупает его душу, ищет слабое место, чтобы воткнуться туда со всей силой; ему мерещился проникающий холод железа, самого что ни есть злого железа на свете. На лбу выступал холодный пот, сердце отчаянно билось, а руна «торн» напрягала усилия, чтобы оттолкнуть прочь проклятое чужое копье.

Нет, так нельзя! Сейчас прорвет! Гельд выскользнул с лежанки, поднял с очага неостывший уголек и рядом с «торном» одним взмахом начертил еще одну руну – «ис», ту самую, которой Эренгерда пыталась защититься от любви. «Ис» остановит любое зло, что тянется к человеку, укроет крепким ледяным щитом… Гельд слишком хорошо представлял себе силу руны: ему вдруг стало так холодно, что по коже густой волной хлынули мурашки. Но чужое копье исчезло, и Гельду сразу стало легко.

Кар поднял с платка третью руну и положил ее в ряд с двумя первыми. Далла встала с помоста и подошла к нему, опустилась на колени напротив колдуна.

– Давай переворачивай! – торопила она. – Я сама буду толковать!

– Не мешай! – огрызнулся Кар. Огниво Даллы, конечно, помогало ему в ворожбе, но сама она все время сбивала. – Смотри и молчи!

Переворачивая каждую палочку справа налево, он обернул их рунами вверх. Лишь глянув на первую, Далла испустила короткий восторженный вскрик. Как было не обрадоваться руне «тюр», похожей на стрелу острием кверху!

– Мужчина! – завопила Далла шепотом, не в силах сдержать ликование. – Что я тебе говорила! Руны указали на мужчину! И она прямая! Она лежала прямо! Значит, он любит меня! Что я тебе говорила!

– Подожди, – с неудовольствием остановил ее Кар. – «Тюр» не всегда указывает на мужчину…

– Всегда, всегда, всегда!

– Она еще говорит о богатстве и власти.

– Одно другому не мешает! Они часто идут все вместе!

– Посмотрим…

Кар перевернул вторую руну, и Далла застыла в молчании. На нее смотрела «кена», одна из рун любовного огня.

– Что я тебе говорила! – в восторженном беспамятстве повторила Далла. Давно ей не случалось так бурно радоваться: сразу и добрые предсказания, и случай посрамить ворчливого спорщика-колдуна, вообразившего, будто владеет мудростью Одина и вёльвы, вместе взятых! – Это любовь! Он меня любит! И он… Он готовит мне подарок! Подарок! Посмей только спорить, старый змей! – пригрозила Далла, гневно глянув на колдуна, точно он собирался что-то у нее отнять. – Мне еще мать говорила: если выпадает прямая «кена», это значит, что мужчина готовит женщине подарок. Или что-то драгоценное, или хотя бы самого себя. А это значит, обручье! Я думала и о нем тоже. Он подарит мне обручье!

– Если бы руна была перевернута, это означало бы, что ты потеряешь что-то дорогое! – ворчливо предостерег Кар. – А если бы «тюр» была перевернута, то твой мужчина имел бы самые низкие замыслы!

– Если бы, если бы! Они прямые! Прямые, а ты можешь от злости хоть согнуться в бараний рог! Ну, что ты застыл? Переворачивай!

Не дождавшись колдуна, Далла нетерпеливо протянула руку и перевернула третью палочку. На нее глянул острый топорик «ван», руны доброй надежды. Далла помолчала: благоприятная завершающая руна полностью отвечала ее ожиданиям.

– Вот видишь! – внушительно сказала она чуть погодя насупленному колдуну. – Я одолею все преграды, и все будет так, как я хочу!

– Все будет так, как хочет он! – Кар ткнул рукой в стену, за которой располагался двор. – Мы же гадали о нем. Это для него все кончится счастливо. А не для тебя!

– Для меня! Для меня! А если тебе это не нравится, то… можешь помолчать.

– Ну, да! А ты заведешь себе нового управителя! Молодого, болтливого, как сорока, умеющего отлично считать мерки ржи! Только берегись, как бы тебе не остаться одураченной.

– Ты споришь с рунами? – Далла изумленно вытаращила глаза. Это уже слишком! – Как ты смеешь! Сами норны показали нам судьбу, а ты еще недоволен! Ты хотел бы, чтобы мне выпала Гибель Богов прямо завтра! Ты был бы рад любым моим несчастьям! Тебя надо звать не Кар Колдун, а Кар Завистливый! Слушать тебя больше не хочу! Сиди и раскидывай свои руны хоть до зари, выискивай коварство Регина*! А лучше поищи в себе самом! А мне все ясно!