Урбанизатор - В. Бирюк

Снова: внеэкономическое принуждение. Не — рабство, что на «Святой Руси» повсеместно есть, не — крепостничество, что будет повсеместно в Императорской России, не — «труд заключённых», что грядёт в Советском Союзе, что уже применяется у меня на Стрелке. Здесь — в форме государственных повинностей. Что и являлось столетиями неотъемлемым элементом функционирования Русского государства. Общий труд для нашей общей пользы. В указанном мною месте, времени и количестве.

— Со следующего года вы будете платить мне десятину во всём. В скотах, хлебе, рыбе, мёде, воске, мягкой рухляди, людях…

Страшно звучит. По-батыевски. И они, естественно, тоже платить не будут. Или кто-то думает, что рязанцы — самые крутые? С их ответом монголам: «Когда нас не будет — всё возьмёте». Не все так вслух говорят, но думают-то так — многие. «Самоналогообложение» — это из рассказов про «красных купцов» с постоянно собранной корзинкой для домзака.

Очевидный элемент этой «батыевщины» — перепись, баскаки, присутствие налоговиков. Даже не для сбора подати — для исчисления налогооблагаемой базы. Провокация конфликтов одним фактом существования, одним их видом.

Провоцирование — полезно. «Держать руку на пульсе народного гнева». В нужное время, в нужном месте, в нужном размере. И отсекать проявившуюся «избоину» до того, как она станет повсеместной «паршой».

Прикол в том, что мне, по большому счёту — критична адекватность населения моим инновациям, а не налоговые поступления.

Ме-е-дленно.

Мне не нужны налоги.

Я — не князь, не эмир. Я не буду обдирать людей для наполнения своей мошны.

Цель: создать народ «мои люди». Они должны быть адекватны моим правилам. Прежде всего — они должны «быть».

Для этого — они должны «приходить». Потому что «под моей рукой» — хорошо. Сыто, богато, безопасно. Чем быстрее они будут достигать желаемого ими уровня благосостояния, при достижении желаемого мною уровня адекватности — тем для меня лучше.

«Драть с них три шкуры» — как самому себе нож в ногу засадить. Я похож на дурака?

Деточка, ну что ты так на меня вылупилась? Ты, что, с Луны свалилась? У нас никогда прямые подати с людей большей части доходов не составляли. Даже и по сю пору — малый кусочек. Другие же способы есть. Куда более полезные да добровольные. К чему мне народ свой податями давить, охоту к труду отбивать? Ты вспомни: в какие земли мы не приходим — везде, перво-наперво, прежние налоги да мыта, да повинности — складываем, недоимки — прощаем, счёт рез — останавливаем. Потому народы разные и зовут нас. Дабы мы их дурней-правителей по-уняли, по-утишили.

А казну наполнить… думать надо да крутиться. А я чего делаю?

Вообще, идея формировать бюджет государства за счёт взимания налогов — не самая разумная. Основная задача фискальной системы — не наполнение бездонной государевой казны, а модерирование и модулирование экономики.

Кстати, умные люди здесь — это понимают. Тот же Свояк с его тысячными табунами и тысячей пудов запасённого мёда. Приторговывал помаленьку. Конечно, с учётом использования административного ресурса. А вот Иван Грозный с этим ресурсом заигрался: огромные запасы хлеба, накопленные в царских поместиях, не были выброшены на рынок в голодный год. Ждал он, понимаешь ли, дальнейшего повышения цен. Отчего, со слов иностранных наблюдателей, случились бунты и мятежи. Подавляемые, естественно, государевым войском.

Мастер обоерукого грабежа: одной рукой — в карман, другой — в морду. Или, по-культурному: «конфликт интересов».

Мало казну набить — надо ещё и подданных не заморить. Хотя бы — не в чересчур большом количестве. Насчёт «чересчур» — всегда бывают разные мнения.

Мне более важно — втянуть этих лесовиков в создаваемое мною общество. Чтобы они хотя бы просто знали: есть такой город, такие товары, такие возможности. Не дурели от одного непривычного вида, не кидались в драку с зубовным скрежетом: «чужие пришли!». Не покупались на «сладкие речи» и прочие провокации всяких… разных.

И привыкли «исполнять свой гражданский долг».

Чётко разные цели: не — «полна калита», а — «гражданское общество». Хоть бы и в около-средневековом исполнении. Соответственно, разные следствия и методы.

— Так будет шесть лет. Которые вы будете жить в тех местах, в которых я дозволю или укажу вам жить. Те же, кто перейдёт в другое место без спроса, кто убежит от уплаты мне дани — будет наказан. Те из вас, кто будет верно исполнять мой закон это время — станут моими людьми. Они не будут платить далее, будут ходить везде свободно, смогут делать любое дело, которое делают мои люди. Я буду учить вашу молодёжь, с тем, чтобы они смогли вернуться в ваши селения и учить закону, и вере, и языку. Пока же я пришлю вам учителей из своих. И они будут учить вас, а вы — их слушать.

Привязка людей к земле. «Крепостничество по Пердуновски». Не имперское, не московское. Без отдачи земель и людей с ними в частную собственность. Без барщины и оброка. Государственное крепостничество. Кратковременная принудительная локализация населения. Без этого — ни налогообложение, ни трудовая повинность — невозможны.

Только бы не заиграться, не начать переводить подданных, «государственных крестьян», «чёрные сотни» — в частных, в помещичьих. Как было в Мордве после Ивана Грозного, на Украине при «крепачихе» — Екатерине Великой.

«Кнут и пряник». Кнута они попробовали в форме «унжамерен». В форме резни, грабежа, пожарищ. Впереди — голодная зима. Это нынче для них всего важнее. А что будет через год… или через шесть… Кто доживёт, тот и думать будет. Но «пряник» нужен обязательно: должна быть ясная перспектива изменения к лучшему. Не — «нынешнее поколение будет жить при коммунизме», а конкретно: все подати — только шесть лет. Потом… благодать наступит.

Не только всем — потом, некоторым — сразу. Главная «благодать», после избавления от «смерти неминучей» в лице «унжамерен» — избавление от того же, от «смерти неминучей» — в форме голодовки.

— Те, из ваших людей, которые стали сиротами, или вдовами, или не могут прокормить себя — должны быть отвезены, вместе с их скарбом, ко мне во Всеволжск. Где я дам им необходимое. Также все ваши шаманы и все ваши оны, вместе с чадами и домочадцами, должны быть привезены ко мне. Мы будем разговаривать, и я помогу им занять достойное место среди моих людей. Те, из людей ваших, кто ушёл от меня, кто не принял моей присяги, кто не будет исполнять закон, кто будет призывать других к неисполнению закона, кто даст им кров или корм или иную помощь — должны быть взяты силой и привезены ко мне. Не печальтесь об их судьбе. Все знают, что я не продаю людей. Ваши соплеменники получат долю себе по свойствам своим. Каждый — по себе. Глупые и ленивые пребудут в унижениях и мучениях, умные и трудолюбивые возвысятся и устроятся.