Люцифер. Путь Падшего (СИ) - Магазинников Иван Владимирович

Паренек снова повернулся к первой тройке грабителей, оружие которых было наставлено на нас. Те, что стояли сзади, только-только начали доставать свои стволы, но и это — дело пары секунд, а потом начнется пальба. Сохранять наши жизни им ни к чему. Судя по их «счетчику душ», эти представители рода человеческого давно уже преступили все возможные грани, и одной ногой стоят в моих владениях.

— Три минуты, — напомнил я ему про время.

Война схватился за пистолет одного из нападающих и попытался вырвать тот из его пальцев, но сделал это так нерешительно и слабо, что у него ничего не вышло.

Он беспомощно оглянулся, словно прося у нас взглядом помощи.

Я сердито нахмурился и оскалился, положив руку на плечо Томми-Тамары.

— Две минуты.

— Мне помочь? — вскинул бровь Голод.

— Ты можешь прочесть их эмоции?

— Без проблем… У этого все болит, его мысли путаются — ему нужна доза, без которой он ничего не соображает. Вон тот, со шрамом, втайне ненавидит вот этого, которые нечаянно ранил его в шуточной потасовке, навсегда сделав уродом. Тот, что с винчестером, просто любит убивать и смотреть, как разлетаются головы, получив заряд дроби…

— Хватит! Я понял! Прекрати!

И Война опустил руки.

Жуткие когти втянулись назад в руку.

— Убейте друг друга! — заорал Майк.

Мда. Грубовато, конечно, и без установки прямой связи, но зато с выплеском эмоций достаточным, чтобы тот сыграл роль катализатора.

И я спустил время с поводка, сохраняя своему сосуду лишние полгода жизни.

— Это все ты! Из-за тебя! — ствол пистолета, который еще секунду назад был направлен на меня, теперь смотрел прямо в лицо здоровяка в клетчатой рубахе «дровосека».

Раздался выстрел.

Минус один.

Зазвенели по мостовой остатки дробовика, которые наконец-то получили правильное ускорение от законов всемирного тяготения. Точнее, всепланетного.

— Эй, какого хрена ты творишь? А ну опусти ствол! — в этом вопле слышался страх и удивление.

— У тебя не спросил, что мне делать, — огрызнулся убийца и пнул труп, — Этот урод мне всю жизнь сломал.

— Убей его, или он сделает это первым, — тихо, но внятно произнес Майк.

Точнее, Война.

И потянул за ту самую ниточку страха, которую я уловил.

«Бах! Бах!»

Минус второй.

— Ребята, вы чего? — попятился один из тех, что стоял позади, — Мы же этих терпил кончить должны и поделить их бабки! Нахрена друг друга-то мочить?

Я шумно втянул воздух, пропитанный ароматом алчности, замешанного на страхе.

— Просто они не хотят делиться, особенно с тобой, — отозвался Война.

Теперь он был кукловодом, и дергал за ниточки эмоций, умножая слабости и страхи этих несчастных смертных в десятки, сотни раз.

«Бах! Бах!»

Минус четыре. Осталось двое, и оба они были чертовски напуганы происходящим.

— Это все ты! — сообразил тот, что был вооружен винчестером, и прицелился в Майка.

Он нажал на курок, еще не поняв, что от его оружия остался лишь искореженный кусок металла. Который, разумеется, разорвался прямо в руках. Может, это и противоречило каким-нибудь законам физики, но на нашей стороне была дьявольская удача, усиленная Знаками, нанесенными на тело моего сосуда.

— А-а-а!!! — истошно завопил любитель крови и разлетающихся голов, глядя на свои изуродованные руки.

Но крик тут же оборвался, сменившись хрипом, когда точным ударом снова появившихся из костяшек когтей Война перерезал маньяку горло.

Минус пять.

«Бах! Бах! Бах!»

Некроплоть вспучилась черной кляксой на спине Майка, принимая пули. И тот, не глядя, сделал выпад в сторону стрелка, почти на три метра удлинив свои жуткие когти-лезвия.

Вооруженная пистолетом рука упала на землю, а ее бывший хозяин зашелся истошным воплем. Впрочем, «затыкать» любителей поорать Война уже научился.

Минус шесть.

— Ну что, как ощущения? — спросил я у Всадника, который стоял среди трупов, глядя на дело свои рук, разума и когтей.

— Или я их, или они нас, — угрюмо отозвался здоровяк, — У меня не было другого выбора.

— Выбор есть всегда.

+8 энергии Разрушения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А вот и моя добыча. Жидковато, конечно, но что поделать.

— Ну а теперь устроим для вас небольшой ликбез по теории трупов и их практическому использованию, — заявил я.

— А может, не надо?

Томми боязливо спряталась за широкой спиною Войны.

— Надо. Особенно тебе. Итак, что есть мертвое тело?

— Гора плоти? — облизнулся Юджин.

— Пустая оболочка без души и жизни?

— Вы оба и правы, и нет. Все зависит от взгляда смотрящего. Для тебя, Голод, это пища. Правда, не советую брать эту гадость в рот — от нее портится характер и твое тело начнет… меняться самым неприятным образом. Для Войны — это потенциальные воины. А вот для Чумы…

И я посмотрел на девушку.

Та поняла, что речь идет за ней, и задрожала.

— Испокон веков мертвецы привлекали тех, кто ищет знаний. Сушеные головы предков использовались в качестве советчиков. Чаши из черепов и кости применялись для разных ритуалов. Отрубленные руки висельников носили на удачу воры. А во времена более просвещенные, по трупам изучали анатомию человека и некоторые болезни. Или создавали сильнейшие яды*…

Всадники слушали меня с нескрываемым интересом. Они давно уже поняли, что Дьявол не любит пустую болтовню, а значит, моя лекция в очередной раз откроет им глаза на какие-то секреты мироздания.

— Чума, подойди.

Со страхом оглянувшись на товарищей, Тамара сделала несколько неуверенных шагов вперед.

— Присмотрись внимательно. Что ты видишь, что ты чувствуешь?

Она присела и легонько коснулась одного из лежащих трупов.

— Он… он еще теплый. И весь в крови. Фу, мерзость какая!

И ее вырвало, обильно и шумно.

— Мастер, кажется, я слышал чьи-то шаги, — насторожился Голод.

— Да. Уходим, все за мной!

Похоже, процесс инициации третьей Всадницы придется немного перенести.

* Примечания Захарии

Сильнейшие яды — Люцифер имеет в виду продукты гнилостного разложения, которые относят к группе трупных ядов. На самом деле сильно токсичны лишь некоторые из этих соединений, и их куда проще получить в лабораторных условиях. Впрочем, Дьявол никогда не интересовался современной химией и микробиологией, и некоторые его познания в этой области ошибочны и до сих пор находятся на уровне средневековых алхимиков.

Глава 33. Самое холодное блюдо

Следующие несколько дней мы провели, практически не выходя из номера отеля.

А смысл?

Денег — целая куча. А значит, можно прямо сюда заказывать одежду, выпивку, шлюх и даже портных и стилистов. Пусть ребята отдохнут перед серьезным делом, которым я называл первый концерт «Взадников Ада», на котором будет исполняться вдохновленная самим Дьяволом песня.

Конечно, можно было завалиться в другое казино и поднять еще полмиллиона-миллиона, но зачем? Души, вот что мне нужно, а не эти презренные тряпочки*, испачканные краской!

Первый тревожный звоночек прозвучал на второй день нашего такого бесцельного и праздного существования, когда я решил прогуляться до ресторана и высказать повару свое веское «фи» по поводу каре ягненка, приготовленного якобы по старинному финикийскому рецепту.

Во-первых, финикийцы были рыболовами, купцами и неистовыми последователями меня любимого, пусть и под именем Мельката или Ваала. А ни в коем разе не земледельцами и скотоводами. И куда чаще они «жарили» детей, сжигая их сотнями на жертвенном огне во имя своего бога-покровителя, чем сочную вырезку из молодого барашка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А во-вторых, пусть покажет мне поваренную книгу на финикийском праязыке*!

Я уже спустился на нужный этаж и решительно шагал к их распиаренному гриль-ресторану, когда куча тряпья, поднявшаяся с одного из диванчиков, вдруг оказалась грязным, оборванным и вонючим бродягой.