Укрощенное сердце - Рексанна Бекнел

Где-то внизу прибой с шумом разбивался об узкий песчаный берег. Довольно сильный ветер прижимал беглянку к выходившей на север стене. Было очень холодно, как бывает всегда, когда зима не желает уступать место весне. Но Ронуэн было холодно не из-за этого. Она чувствовала внутри себя лед и понимала, что больше никогда не согреется. Ей больше не придется ощутить огонь, согревавший ее, сжигавший дотла. Она оставила его в замке, и теперь бежала в холодную неизвестность.

Но она никогда не забудет, как это прекрасно — сгореть в пламени любви. Ронуэн медленно пошла вниз по тропинке, аккуратно ступая в темноте — ведь стоит оступиться, и покатишься вниз по острым камням. Хватаясь за кусты и небольшие деревца, она осторожно спускалась. Шум моря становился слышнее. Ветер доносил запах соли, рыбы и устричных раковин.

На западе виднелся тонкий серп месяца, на востоке небо заметно посветлело — скоро над горизонтом покажется солнце. Нужно спешить.

Порыв ветра донес до беглянки мужской голос, и она замерла.

— Чертовски холодно…

Другой голос что-то пробормотал в ответ, и Ронуэн быстро оглянулась. Если смотреть снизу, замок Роузклифф являл собой впечатляющее зрелище. Его зубчатые стены, казалось, упирались прямо в небо.

Неужели Рис собирается штурмовать эту твердыню?

Неужели не видит, что это невозможно?

«Поэтому он и попросил твоей помощи».

Он попросил ее о помощи, а она в ответ сбежала.

Ронуэн резко отвернулась, почувствовав, что ей стало плохо от мысли, что она предала его. Рис. Джаспер. Джослин. Список тех, кого она разочаровала, был довольно длинным. Гвен и Гэвин. Неста. Ее собственная мать.

Ронуэн смахнула слезинку, прежде чем та упала. Выбора у нее нет, сказала себе Ронуэн. Она должна бежать. Взглянув вверх, она не увидела стражников, которые разговаривали между собой, и понадеялась, что они тоже ее не видят. Надо спешить. Тропинка оказалась даже более опасной, чем Ронуэн ожидала, тем более что она двигалась в темноте. Но в конце концов она спустилась на пляж. У берега на воде качались три лодки. Их кто-нибудь охранял? Если да, она не видела, кто.

Держась рядом со стенкой утеса, она повернула на запад, туда, где холмы расщепляются глубокими опасными расселинами. На каменистой поверхности виднелись то чахлые деревца, то низкорослые кустики, отчаянно пытавшиеся выжить в столь неблагоприятных условиях. Начался прилив, и часть пути Ронуэн пришлось пройти по ледяной воде, но она упорно двигалась к цели.

Ее ступни онемели от холода, ободранные руки болели. Наконец она нашла небольшой проход между холмами и смогла уйти от холодного неприветливого моря. Она села на траву, дрожа от холода и усталости, чтобы перевести дыхание и подумать.

У Ронуэн не было никакой еды, одежда промокла. Ей необходимо найти укрытие, где она смогла бы обсохнуть, высушить одежду и немного отдохнуть. Надо спешить, но она так устала и замерзла!

К тому времени как солнце поднялось высоко над горизонтом, она успела уйти довольно далеко от берега и найти небольшую пещерку возле ручья, впадающего в реку Геффен. Она устроила в ней для себя постель из листьев и уже собиралась снять мокрую одежду, когда ее окликнули.

— Ронуэн!

Она резко обернулась, едва не лишившись чувств от испуга, и схватила камень — другого оружия у нее не было. Но это был не Джаспер, который отыскал ее по следам, и не его рыцари, а маленький кособокий бард Ньюлин. Его украшенный многочисленными ленточками плащ развевался словно крылья. Он улыбался и, подойдя, протянул небольшой мешочек.

Бард обычно пугал ее. Ронуэн никогда не нравились вещи, которых она не могла понять. Но сегодня она обрадовалась, что перед ней друг. Друзей у нее теперь не было, зато врагов… Так что его неожиданное появление явилось почти подарком.

Ньюлин остановился перед ней, все еще протягивая мешочек.

— Я должна это взять? — робко спросила она.

— Ты голодна, а у меня достаточно еды; могу поделиться.

— Как ты узнал… — Она обхватила себя руками за плечи и устало взглянула на кособокого человечка. — Ты один?

Бард улыбнулся, и хотя его лоб и щеки были покрыто глубокими морщинами, выражение лица было доверчивым и ласковым, как у невинного ребенка.

— Я с тобой, — ответил он. — Возьми это. Там хлеб, сыр, сушеная рыба и немного изюма.

Ронуэн взяла старый полотняный мешочек и сморгнула внезапно набежавшие на глаза слезы.

— Спасибо, спасибо тебе.

Пока Ронуэн утоляла голод, Ньюлин сидел и смотрел на нее. Он ничего не говорил — только слегка покачивался.

— Это будет памятный день, — сказал он, когда она вернула ему пустой мешочек. — Об этом дне люди будут рассказывать, собираясь вместе долгими зимними ночами.

— Потому что я сбежала от англичан? — с сомнением спросила Ронуэн.

И вдруг ее охватил такой ужас, что, казалось, сердце перестало биться.

— Будет сражение? В этот день Джаспер и Рис скрестят мечи? Пожалуйста, лорд Ньюлин, не дай этому случиться.

— Я никакой не лорд, — просто ответил маленький человечек.

Один из его блуждающих глаз остановился на ее лице, потом устремился куда-то в сторону, зато второй устремил на Ронуэн строгий взгляд.

— Наш мир велик. Он простирается очень далеко, за пределы крошечных кружков наших жизней.

Ронуэн тщетно пыталась уследить за ходом его мыслей. Возможно, в его ответе есть какой-то таинственный смысл? Кроме одного случая, когда бард отнес письмо в Роузклифф, а потом помог ей вернуть Изольду, у нее не было возможности общаться с ним, а значит, не было и опыта в расшифровке его пророчеств. Но бард был, безусловно, мудр, умнее всех на этих холмах. Поэтому, если он действительно знает, что произойдет, она должна попытаться его понять.

— Что сегодня случится? — тихо спросила она. — Скажи, очень тебя прошу. Ты должен мне помочь.

— Помочь убежать от англичан? Ты уже сама справилась с этой задачей.

— Нет-нет… Помоги мне… Я не хочу, чтобы они пострадали. — Она тряхнула головой. — Чтобы кто-то из них пострадал.

— Ты говоришь о молодом лорде…

— О Джаспере Фиихью!

— …и о твоем приятеле…

— Да, и о Рисе. Знаешь, я…

— Нелегко любить врага.

— Я не…

Но Ронуэн не смогла заставить себя закончить фразу очевидной ложью. К тому же не приходилось сомневаться, что правда ему и так известна. Она даже почувствовала некоторое облегчение от того, что ей не надо скрывать от него свои чувства.

Ньюлин снова улыбнулся. Это была добрая улыбка. Маленький человечек и не думал злорадствовать или насмехаться над ней. Потом он поднял высохшую руку и повел ею по сторонам.