Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает - Лиза Смит

– Нет, – тихо сказала она.

– Всего один.

– Я не буду целовать тебя, Дамон.

– Не меня. Его, – он кивнул головой в сторону Мэтта. – Я хочу, чтобы ты поцеловалась со своим бывшим рыцарем.

– Чего-чего ты хочешь? – Мэтт вытаращил глаза и выпалил это до того, как Елена успела открыть рот.

– Тебе понравится, – голос Дамона понизился и стал невероятно мягким и вкрадчивым, – ты же хочешь ее поцеловать. А теперь тебе никто не помешает.

– Дамон. – Мэтт освободился из объятий Елены.

Судя по его виду, он по крайней мере процентов на восемьдесят пришел в себя, но Елена слышала, как тяжело бьется его сердце. На секунду она задумалась о том, как долго он притворялся, что лежит без сознания, чтобы выиграть время и набраться сил.

– Последнее, что я помню, – это то, что ты пытался меня убить. И мне слабо верится, что ты хочешь сделать мне приятное. Кроме того, никто не целуется с девушкой только потому, что она симпатичная, а ее парень уехал на один день.

– Серьезно? – Бровь Дамона удивленно взлетела. – А я целуюсь.

Мэтт только удивленно покачал головой. Кажется, он старается думать о чем-то одном и не отвлекаться.

– Ты не мог бы убрать машину, чтобы мы смогли уехать? – спросил он.

У Елены было такое чувство, словно она откуда-то издалека смотрит на Мэтта, которого заперли в клетке с тигром, только он об этом пока не знает. Поляна стала красивым, диким и очень опасным местом, но Мэтт не знал и этого. Кроме того, думала она с тревогой, Мэтт пытается встать. Нам надо убираться отсюда, и побыстрее, пока Дамон не сделал с ним что-нибудь еще.

Но как отсюда выбраться?

И чего на самом деле хочет Дамон?

– Вы уедете, – сказал Дамон. – После того как она тебя поцелует. Или ты поцелуешь ее, – добавил он так, словно делал уступку.

Медленно, словно начиная понимать, чем пахнет дело, Мэтт перевел взгляд на Елену, а потом опять на Дамона. Елена попыталась отправить ему мысленное сообщение, но Мэтт был не в том настроении, чтобы принять его. Он посмотрел на Дамона в упор и сказал:

– Перебьешься.

Дамон пожал плечами, словно хотел сказать «я сделал все, что мог», и поднял с земли мохнатую сосновую ветку…

– Нет! – выкрикнула Елена. – Дамон, я согласна.

Дамон улыбнулся своей фирменной улыбкой и продержал ее лишнее мгновение, пока Елена не отвернулась от него и не посмотрела на Мэтта. Его лицо по-прежнему было бледным и суровым. Елена прижалась щекой к его щеке и еле слышно шепнула на ухо:

– Мэтт, я уже имела дело с Дамоном. А тебе с ним просто физически не справиться. Сделаем вид, что послушались – на какое-то время. А потом попробуем убежать. – Она сделала над собой усилие и добавила: – Прошу тебя. Ради меня.

Увы, она слишком хорошо знала, как устроены упрямые мужчины. И слишком хорошо умела ими манипулировать. Порой она ненавидела себя за это умение, но сейчас ее мысли были заняты тем, как спасти Мэтта, и у нее не было возможности рассуждать о том, этично или неэтично давить на него.

Как ей хотелось бы, чтобы вместо Мэтта рядом была Мередит или Бонни! Нет, она не хотела, чтобы та или другая испытали такую же боль, – просто Мередит придумала бы план В и Г, пока Елена придумывала планы А и Б. А Бонни уже давно подняла бы на Дамона свои темные глаза, наполненные слезами и способные растопить любое сердце…

Но тут Елена вспомнила о красной вспышке за рей-бэнами и передумала. Она уже не была уверена, что хотела, чтобы Бонни оказалась сейчас поблизости от Дамона.

Из всех мужчин, которых Елена знала, Дамон был единственным, кого она так и не сумела сломать.

Уф. Мэтт был упрям, а Стефан порой бывал просто невыносим. Но у обоих внутри были ярко раскрашенные кнопки с надписью «нажми меня», и надо было потратить совсем немного времени, чтобы освоить этот механизм, – хорошо, иногда – не чуть-чуть, а побольше, – и даже самый неподдающийся парень оказывался вполне управляемым.

За одним исключением…

– Все, цыплятки, время прошло.

Елена почувствовала, как какая-то сила – она не знала какая – вырывает Мэтта из ее рук и поднимает стоймя. Что-то держало его на месте, вертикально, и Елена знала, что это не сила его мускулов.

– Ну, чем будем заниматься? – Дамон прохаживался взад-вперед, держа ветку виргинской сосны в правой руке и похлопывая ею по ладони. – Ах вот оно что, – добавил он, словно совершил открытие, – красавица и отважный рыцарь собираются слиться в поцелуе.

Бонни, сидя в комнате Стефана, сказала:

– Мередит, я спрашиваю тебя в последний раз. Ты нашла резервную копию?

– Нет, – отсутствующим голосом ответила та. Но не успела Бонни свалиться снова, как она добавила: – Я нашла совсем другую записку. Письмо.

– Другую? И что там написано?

– Ты можешь стоять? Думаю, будет лучше, если ты посмотришь сама.

Бонни, которая лишь совсем недавно стала дышать ровно, худо-бедно доковыляла до компьютера.

Она прочитала текст на экране – прочитала целиком, кроме нескольких последних слов, – и ахнула.

– Дамон что-то сделал со Стефаном! – сказала она. У нее было такое ощущение, словно ее сердце ухнуло куда-то вниз, а все остальные органы последовали за ним. Елена ошиблась. Дамон все это время был на стороне зла. И сейчас не исключено, что Стефан уже…

– Мертв, – сказала Мередит, мысли которой проделали тот же путь, что и мысли Бонни. Она подняла на Бонни свои темные глаза. Бонни поняла, что в ее собственных глазах стоят слезы.

– Сколько времени прошло с того момента, как ты в последний раз звонила Елене или Мэтту? – спросила Мередит.

– Не знаю. Я вообще не понимаю, сколько сейчас времени. Я звонила два раза после того, как мы вышли от Кэролайн, потом один раз у Изабель, а после этого мне либо говорят, что ящик для голосовой почты переполнен, либо что они находятся вне зоны доступа.

– У меня почти то же самое. Если они поехали к Старому лесу… Ты сама знаешь, что там со связью.

– А теперь, даже если они оттуда выйдут, мы не можем послать им сообщение, потому что забили их ящик для голосовых сообщений…

– Электронное письмо, – сказала Мередит. – Старый добрый имейл. Пошлем Елене сообщение по электронной почте.

– Точно! – Бонни ударила кулаком по воздуху, но тут же осеклась. После секундного колебания она сказала почти шепотом: – Нет.

В ее голове эхом отдавались слова из письма Стефана: «Я верю в инстинктивное желание Мэтта защищать тебя, верю в благоразумие Мередит и интуицию Бонни. Скажи им, чтобы они сами об этом не забывали».

– Нельзя говорить ей о том, что натворил Дамон, – сказала она, хотя Мередит уже начала торопливо вбивать текст. – Может быть, она и сама уже знает. А если не знает, это может навлечь на нее новые беды. Она сейчас с Дамоном.