Песня зверя - Кэрол Берг

— Ну наконец-то!

Солнце уже стало снижаться, когда я различила на дороге у деревни две хрупкие фигурки. Я едва не взвыла, глядя, как они не спеша направляются к нашему убежищу.

— А еще помедленнее не могли?! — заорала я, когда они наконец пришли. — Мы тут так веселились, пока вас ждали, а вы все испортили!

— Берегли силы для обратной дороги, — мирно отозвался Давин.

Мак-Аллистер в темной глубине хижины вскочил на ноги:

— Ну что, нашли?

— В Фандине четыре дракона. У одного "больное крыло". Мы сами его не видели, но кузнец нам рассказал. Над его логовом вьются птицы. Кажется, это то, что мы ищем.

— Идем туда этой же ночью, — объявил Мак-Аллистер. — Объясните, как его найти.

Тарвил угольком на куске коры нарисовал карту, отметил заброшенную тропку, ведущую в лагерь, часовых, все постройки, хижины Всадников и место, где, по всей видимости, жил этот кай.

— Откуда ты знаешь, Эйдан, что это тот самый? — осторожно поинтересовался Давин. — Ты нам так и не рассказал, что именно собираешься делать. Может, подождем Нарима? Он появится со дня на день.

— Для начала Лара велит ему назвать свое имя, как она приказала Келдару тогда, в первый раз, — ответил сенай, набрасывая плащ на плечи. Давин подскочил от ужаса.

— Но ты же говорил, что едва не…

— Это не я едва не умер, это Келдар умирал, а я почувствовал его боль. На сей раз я подготовлюсь. Идем.

— Стойте! — закричала я, когда элимы побежали через деревню вслед за сенаем. — Могли бы меня спросить… — Но пока я взваливала на плечо сумку с доспехами, они были уже далеко, и, чтобы не упустить их из виду, мне пришлось пробиваться через стайку приставучих детишек-побирушек.

Мак-Аллистер пронесся пол-лиги до лагеря по колючим кустам и низкому лесочку так, словно за ним по пятам гнались все легионы Клана. Пока Давин с Тарвилом искали тропу в лагерь, мы прятались за скалой из растрескавшегося красного песчаника, глядя сверху на Фандин. В темнеющем небе то и дело вспыхивали острые языки сине-оранжевого пламени. Мой Клан называет такой огонь "знаком беды": по нему сразу видно, что кай страдает, а значит, сожжет всякого, кто хоть на тысячу шагов приблизится к его логову. Раненый кай опаснее всего на свете.

— Прости, что потащил тебя с собой, — после долгого молчания тихо произнес Мак-Аллистер — словно прочитал мои мысли. — Если бы я мог обойтись без твоей помощи, не стал бы тебя звать.

Вдалеке закричал кай, эхо отдалось в красных скалах вокруг нас, и сенай поежился.

— Еще не поздно вернуться, — напомнила я. — Если когда-то они и были такими, как ты думаешь, теперь это не так. Это же убийцы. Разума у них нет. Тебя обманули. Нарим…

— И что же Нарим? — Темные его глаза вспыхнули, в них отразилось оранжевое пламя.

Я осеклась.

— Дождись его и спроси сам.

— Нет. — Он показал на утес — там как раз показался Давин и взмахнул руками, призывая нас поторопиться.

В густеющих сумерках мы взобрались по крутой тропе, если вообще можно назвать тропой уступ шириной в ладонь. С каждым шагом из-под ног сыпались обломки мягкого красного камня, крошечные обломки с еле слышным шуршанием падали к подножию скалы. Когда мы вжались в тесную нишу, где нас дожидался Тарвил, на западе уже гасли последние лучи.

— Обойдите логово под вон тем остроконечным утесом, — объяснял Тарвил. — Все, как я нарисовал. В долине всего три хижины Всадников, живут только в первых двух.

В ночи раздался кошмарный вой, долину осветила вспышка пламени. Лицо у Мак-Аллистера застыло, и я подумала, что кожа на скулах вот-вот лопнет, а под ней окажется сталь.

— Они не бродят на свободе… раненые? — спросил сенай, не отрывая взгляда от зловещих зарниц.

— Нет. Только если Всадник им велит. А так они лежат на одном месте, пока не умрут или не исцелятся. — Отвечая, я надевала доспехи. Свои Мак-Аллистер, конечно, не захватил.

Давин, разволновавшись, хотел было что-то сказать, но его оборвал еще один вопль — долгий, мучительный, убийственный. Когда он стих, я зашнуровала башмаки, и Тарвил протянул Мак-Аллистеру фонарь.

— Давай его мне, — велела я, запихивая волосы под шлем, чтобы ничто не выдавало во мне женщину. — А ты держись за мной, подальше от света. — Я повесила на пояс свернутый хлыст и нащупала кошелек, проверяя, со мной ли то, что я прихватила на всякий случай. Мак-Аллистеру не стоит знать, что у меня там. Еще разволнуется. И не возьмет меня с собой.

— Да благословит вас Единый, Властитель наших путей, — убитым голосом произнес Давин. — Мы ждем вас здесь.

Мак-Аллистер пожал руки Давину и Тарвилу и насмешливо поклонился мне, подняв бровь:

— Ну что ж, госпожа моя Лара, кем мы станем этому дракону — спасением или ужином?

И изящным жестом указал на тропинку: ведите, мол, госпожа моя Лара.

В тесной долине, окруженной крутыми утесами, гулял горячий зловонный ветер. В лагере держали только раненых каев, которым не нужен был простор. "Чем теснее, тем лучше", — говаривали в Клане. Наверно, это потому, что на воле больные каи прячутся именно в тесные пещеры, чтобы умереть или выздороветь.

Мы пробрались мимо обширных загонов; при каждой вспышке пламени перепуганные козы жались к ограде. За загонами у самых скал теснились деревянные сарайчики — кухня, кузня, кладовая, амбар, барак для кухарок и еще один — для загонщиков скота, которые пополняли стада коз. Лазарет для раненых Всадников стоял на другом конце долины, подальше от шумных вонючих загонов. Кое-где в окнах мерцали светильники. Два раба тащили к загонам тележку с отбросами.

Мы пропустили тележку, затаившись под деревом. Из кузни отсвечивало оранжевое пламя; за порог вышел здоровенный детина, помочился под кустом и вернулся обратно, захлопнув за собой дверь. Неподалеку от нас изгибалась сухая накатанная дорога; она вела к расщелине в скалах — главному входу в лагерь. Стража, скорее всего, стоит снаружи. Если в лагере нет заложников, внутри стеречь нечего. Слева виднелась задняя стена первой всаднической хижины. Вход ее был обращен к середине долины, где в кольце кровавиков держали драконов. Теперь нам предстояло или в открытую пойти по дороге за хижинами, или нырнуть в темноту в середине лагеря, где нас легко мог заметить какой-нибудь Всадник. Или дракон.

Я решила идти по дороге. И ошиблась. Едва мы ступили на нее, как из ущелья показалась кучка верховых. Скакали они так быстро, что мы не успели нырнуть в спасительную тень. Двое из них были Всадники и еще двое — просто люди из Клана. Все они горланили непристойные куплеты и были, похоже, изрядно пьяны. У каждого за спиной сидела женщина, еще две ехали на одном коне. То ли кромешные дуры, то ли нализались в стельку, — неужели не знают, что пьяный Всадник во время совокупления не может сдержать внутренний огонь? Да они же до утра не доживут. Замыкали шествие два слуги с факелами. Кавалькада едва не налетела на забор в каких-нибудь пятидесяти шагах от нас, женщины захохотали и завизжали, как свиньи. Мужчины спешились и передали поводья слугам. Я было подумала, что в суматохе нам удастся скрыться. Но тут один из слуг поднял факел и гаркнул: