Рыцарь в серой шинели - Александр Конторович

Что там?

Белый флаг.

Говорить хотим?

Да ради бога, я человек не гордый. Отчего ж и не поговорить?

Идет. Маленький кто-то. Не факт, что безопасный, внутрь не пущу.

Да он и сам не лезет. Встал у двери и тряпкой машет.

– Чего тебе?

– Граф живой?

– Подох. Как последняя собака – от ранения в задницу. Лицом повернуться побоялся.

– Я могу видеть его тело?

Вот любопытный какой!

– Отойди от двери на десять шагов. И стой там.

Проскакиваю, маскируясь гобеленами, к столу. Вот он, покойничек. Хорошо, что не напротив двери лежит. Господи, ну и рожа у него! Неужто со страху так перекосило? Подтаскиваю тело к двери и быстро переваливаю на улицу. Прыжок в сторону! Не стреляют…

– Эй, там! Забирай своего покойника!

Подходит. Осторожно пытается приподнять труп. Тяжело, не получается. Тащит его волоком.

Все, исчез. С той стороны тихо. Выстрелов нет. Нет и движения.

Так проходит около часа.

Потом… все происходит как-то сразу. Я слышу звон доспехов и лязг металла. Идут?

Выкладываю перед собою заряженные арбалеты и взвожу курок пистолета.

Ну?

Шаги смолкли где-то рядом.

Снова белая тряпка.

Опять говорить?

– Подходи!

На этот раз идет уже кто-то другой. Высокая фигура в рясе… В рясе?

Попа прислали?

Ну что ж, посмотрим, какой это поп…

Тот подходит совсем близко. Останавливается перед баррикадой и откидывает капюшон на спину.

Эрлих?

Епископ Эрлих?

Он тоже среди заговорщиков?

Мать-мать-мать… грустно ответило эхо… пипец, приплыли…

– Сын мой? Ты здесь?

– А то вы не знаете? Здесь, где ж еще?

– Я могу войти?

– А стоит ли, святой отец?

– Тут нет живых?

– Кроме нас двоих – никого.

– Тело графа я уже видел. Его соратники… они тоже здесь?

– Все тут, никто не ушел.

– Тогда… ты можешь выйти, сын мой.

– Не понял?

– Гарнизон замка спустил флаг и сложил оружие.

– Перед кем?

– Перед Церковью, сын мой. Я пригрозил им отлучением. А поскольку их хозяин мертв, у них не осталось больше командиров.

– А кто там железом лязгал?

Эрлих повернулся и громко крикнул.

Из-за уступа стены выдвинулась знакомая фигура. Лексли?

– Мы встретили отряд Котов уже около замка. Они прибыли сюда вместе со мной. Их командир сейчас хозяйничает во дворе. Принимает сдачу гарнизона.

Ноги мои подкосились, и я сел прямо на пол.

Эрлих осторожно перелез через импровизированную баррикаду и сел со мною рядом.

– Тебе трудно?

– Да как вам сказать… помирать уже приготовился…

– Ты сделал свое дело – избавил страну от тяжкой братоубийственной войны. И волен потребовать у нас все, что мы в силах сделать.

– Да? И что же вы можете мне предложить?

– Мы многое знаем, сын мой… И можем попытаться вернуть тебя назад. Домой. Туда, откуда ты к нам прибыл. Ты снова станешь тем, кем и был. Вот только время мы не в силах повернуть…

Назад?

В пропахшую насилием и враньем Москву? Мягко говоря – на улицу, ибо со службы меня попрут с прямо-таки реактивной скоростью. Хорошо еще, если не посадят. И что тогда? Каскадерить буду? Или по контракту в Чечню? Туда еще и не возьмут, пожалуй…

– Мы можем дать тебе золото… много.

Олигархом стать? Свернуть всех в бараний рог? Это после здешних-то разборок? Да запросто! Пусть только хрюкнут!

– Вы действительно все это можете?

– Мы можем попробовать… обычно это получается.

– И много уже было таких… возвращенцев?

– Двое.

– А остальные?

– Остались здесь. И погибли. Кто раньше, кто позже.

А за каким хреном сдались мне тутошние разборки?

– Скажите, святой отец, а вот вы – церковь – отчего не пытаетесь прекратить весь этот бардак?

– Мы пробуем. Не все выходит и у нас, но мы идем. Ибо стоящий человек обрастает мхом.

– Весело это у вас выходит! Король разбойников покрывает, церковь банки крышует, дворяне в заговорщиков играют… охреносоветь просто!

– Увы… – развел руками Эрлих. – Ты можешь лучше? Так сделай это!

– И сделаю! Это уже и мой мир, святой отец! Тут живет моя женщина, будет расти мой ребенок. И я не дам никому испортить их жизнь! Вы можете и дальше играть в свои игры, но отныне вам всем придется учитывать еще одного игрока. Меня!