Разрушь преисподнюю! - Валерий Вайнин

Светлана притормозила. Дом оказался небольшим, но каменным и двухэтажным. Среди соседних развалюх выглядел он, как дворец, однако…

– Застрели меня, если это дача Куроедова. – Светлана хмуро обозревала окрестности. – Такой срач не для него.

Стас кивнул.

– Сто пудов. Пойдем все же проверим.

Выйдя из машины, они двинулись к воротам в аккуратном заборе. И тут, словно по заказу, из приоткрывшихся ворот явился дед в берете, в телогрейке и с бидоном в руке. Стас ринулся к нему.

– Простите, – улыбнулся он, – мы тут заплутали малость. Ищем дом Куроедова. Адрес вроде совпадает…

– Я Куроедов, – хрипло отозвался дед.

Подошедшая Светлана покачала головой.

– Да нет, извините. Нам нужен Куроедов Владимир Сергеевич.

Дед кивнул.

– Я и есть Владимир Сергеевич.

Светлана со Стасом переглянулись.

– Балдеж! – подосадовал Стас.

Дед хмыкнул понимающе.

– Не тот, что ли, Куроедов?

– Ох, не тот! – подтвердила Светлана.

Дед усмехнулся.

– Ну извините, какой есть. – И двинулся с бидоном вдоль улочки.

Стас и Светлана понуро вернулись в «Тойоту».

– Пасть Калитину порву! – пообещала Светлана.

– Тут полный тезка: обычная накладка, – заступился Стас.

Светлана сердито на него покосилась.

– Дату рождения надо было сверить! Не вчера с печки свалился! – Выруливая по ухабам, она протянула руку. – Дай-ка мобильник. Щас я его приласкаю.

– Погоди, – возразил Стас. – На дорогу нормальную хоть выедем. Не то врежешься во что-нибудь.

Спорить Светлана не стала. Но как только они оказались на шоссе, вновь протянула руку.

– Дай, душа горит.

Стас вздохнул.

– Останови. Я за руль сяду.

Светлана и тут не возразила. Они поменялись местами, и серая «Тойота» помчалась в сторону Москвы. Завладев наконец сотовым телефоном, Светлана набрала номер Алексея. Майор Калитин, на свое несчастье, сразу отозвался.

– Леш, привет! Как проводишь выходной? – прочирикала Светлана. – Щас я тебя кастрировать буду! – И далее началось такое…

Стас вел машину, и плечи его сотрясались от беззвучного смеха. Слушая разговор Светланы с Калитиным, он порадовался, что не является начальником своей жены. Формально, во всяком случае.

Бумаги с дифуравнениями были разложены на кухонном столе, но Илья в них даже не заглянул. Он расхаживал взад-вперед, экспрессивно жестикулируя.

– Знаете, что меня изумляет? Эти молодчики «в сумраке», или «копченые», ватагами гуляют по Москве, но всем это как бы до фонаря. Ни паники, ни даже сообщений в прессе.

Сидящая на табурете Даша пожала плечами.

– А меня изумляет, Гольдберг, что тебя это изумляет.

Глеб покачивал ногой, сидя на подоконнике рядом с пишущей машинкой.

– Преисподнюю в один день не построишь, – заметил он. – Пока не поджарят, не почешутся.

На холодильнике зазвонил телефон. Илья и Даша метнулись к нему, но Глеб в акробатическом прыжке выхватил трубку у них из-под носа. Даша в досаде бросила:

– Морда!

– Пардон, – сказал Глеб, – это меня.

Из трубки послышался голос Сато:

– Добрый день, Глеб-сан. Новостей никаких?

– Ждем звонка Светланы, Сато-сан. Как только она выяснит адрес загородного дома – сразу же туда отправимся.

После короткой паузы Сато выразил беспокойство:

– Как бы Ямото нас не опередил.

Глеб пробормотал:

– Уповаю на это. Но пока могу только ждать.

– Понимаю, Глеб-сан. Как только поступят новости, прошу меня известить. В любое время суток.

– Разумеется, Сато-сан. – Оба дали отбой.

Поскольку Глеб говорил по-японски, Даша с Ильей вопросов не задавали: по его лицу и так все было ясно. Забрав трубку, Даша в течение нескольких минут вызванивала номера, затем объявила:

– Глухо у обоих. Абонент недоступен.

– Кретины! – вскипел Илья. – Может, они сами на дачу к нему подались?!

Даша тряхнула «конским хвостом».

– Не настолько же они кретины.

Глеб в досаде прошелся по кухне.

– Меня интересует, насколько продвинулся Ямото. Похоже, сейчас у него преимущество.

«Мерседес» остановился в той же глухой улочке, что и вчера. И опять моросил дождь. Изрядно хмельной Куроедов, развалясь за рулем, курил и стряхивал пепел в окно.

Коричневый джип «Ниссан» притормозил в пяти метрах сзади. Из него выпрыгнул маленький японец со шрамом над бровью и в мгновение ока пересел в «Мерседес». Не тратя слов на приветствие, он спросил:

– Где Ньюгарты?

Куроедов пьяно ухмыльнулся.

– А девушка где?

– В надежном месте. Отдашь Ньюгартов – отвезу тебя к ней.

Куроедов мотнул головой.

– Сперва девушка.

От ярости глаза Ямото превратились в щелочки. Он выхватил у толстяка сигарету, вышвырнул ее и, удлинив руку, закрыл окно.

– Плутовать вздумал, бой? Ты должен был привезти англичан.

Лицо Куроедова побагровело.

– А ты должен был привезти девушку! – вскричал он фистулой. – За лоха меня держишь?! Сделка не состоится!

Удлиненная рука Ямото охватила шею толстяка, точно петлей.

– Поступим так, бой. Ты отвезешь меня к Ньюгартам и просто их покажешь. Я хочу убедиться, что они действительно у тебя. Тогда я отдам тебе девчонку. Согласен? – И Ямото так сдавил горло Куроедова, что тот начал задыхаться.

– Мне нужно позвонить, – прохрипел толстяк. – Они под охраной… Их привезут ко мне на квартиру.

Ямото продолжал сдавливать ему горло.

– Звони, но говори по-английски.

Достав из кармана мобильник, Куроедов набрал номер дачи. К телефону, как назло, подошла тетка.

– Алло! – настороженно выдохнула она.

– Передай Гаврилычу, – просипел племянник, – чтоб усилил охрану. Всех на ноги…

– Говори по-английски! – Ямото усилил захват.

Толстяк дернул шеей.

– Этот парень по-английски не понимает. – И сдавленно произнес в мобильник: – Скажи, чтоб спустил собак с привязи.

– Володя, это ты? – всполошилась тетка. – Я не совсем поняла…

Свободной рукой Ямото выхватил телефон, раздавил, как яичную скорлупу, и бросил на пол.

– Хватит, вези меня туда.

Глаза Куроедова покраснели и набрякли, он стал окутываться сумраком. Ямото зловеще усмехнулся.

– Вздумал со мной соперничать, бой? Вези быстро, не то…

Рука толстяка, удлиняясь, в невероятном зигзаге обхватила шею Ямото. Теперь они душили друг друга. Оба исчезли в сумраке, который сами и выделяли.

– Отпусти, чокнутый! – послышался окрик Ямото. – Мне нужны эти англичане!

Затем в «Мерседесе» все стихло, темный туман развеялся. Куроедов застыл на сиденье. Прядь его слипшихся волос прикрывала выпученные глаза, а голова под неестественным углом свесилась набок. Толстяк был мертв, и глава клана Черная Саранча взирал на него с негодованием. Ямото сквозь зубы процедил:

– Тебе следовало долго тренироваться, прежде чем бросить мне вызов.

Маленький японец покинул «Мерседес» и, осмотревшись, юркнул в угнанный «Ниссан». К великой своей досаде, Ямото вынужден был признать, что вновь потерял контроль над своим гневом. Теперь его миссия была под угрозой, но ниточка к биохимикам все же оставалась. Правда, лишь одна. Ямото подал «Ниссан» назад и устремился подальше от «Мерседеса» с трупом чокнутого толстяка.

На даче в Голицыне царила напряженная тишина. Даже вороны перестали каркать. Джордж и Люси трудились в лаборатории, а начальник охраны маячил у них над душой.

– Всех на ноги, значит? – переспросил он в который раз. – И собак спустить велел?

Люси возвела глаза к потолку.

– Я все вам рассказала. Чего вы допытываетесь?

Разговор шел по-русски, и склонившийся над микроскопом Джордж ни слова не понимал, однако от замечания не удержался:

– Помесь койота со скунсом.

Покосившись на него, Гаврилыч буркнул:

– Нельзя было позвать к телефону меня?

Люси едва не запустила в него колбой с растворителем.

– Сколько вам повторять: связь оборвалась! Не могли бы вы здесь не отсвечивать?!

Гаврилыч потоптался у порога.

– Что за компот?.. Приезд своей девахи небось обставляет. Почетный караул, гвоздь мне в печень!

– Какая еще деваха? – не удержалась Люси.

Начальник охраны подмигнул.

– Обалденная, глаз не оторвать. – И вышел, закрыв наконец дверь.

Джордж распрямился над микроскопом.

– Что он сказал?

– Девица у Володи какая-то. – Люси испустила стон. – Больше я не вынесу, дорогой! Давай сдадимся Интерполу!

В голубых глазах Джорджа светилась грусть, но губы его растянулись в улыбку.

– Не сейчас, Люси, ладно? Передай мне образцы «z» и «h». Аккуратней, растяпа, не урони!

– Будто в осадном положении, Глеб, Илья и Даша сидели на кухне. Светлана и Стас позвонили около десяти вечера. Глеб говорил с ними крайне холодно. Илья и Даша напряженно прислушивались.