Сенсация на Марсе (сборник) - Василий Бережной

Окончательно сбитый с толку, Натаниэл не знал, что и сказать, только пожал плечами. Выходит, его знаменитый друг не раскрывает всех своих замыслов и что-то важное имеет в виду. Эксперимент… До сих пор Натаниэл был убежден: именно то, что они делают здесь, и есть эксперимент, а Дэвид, оказывается, считает это всего-навсего подготовкой… Что же это за эксперимент может быть? Странно…

И неожиданно мелькнула мысль: а что, если Дэвид… стал маньяком? Нервное напряжение последних месяцев могло отразиться на его психике…

Но, взглянув на загорелое лицо, на спокойные, даже задумчивые глаза Кинга, Натаниэл тут же отогнал эти сомнения. Нет-нет, Дэвид рассуждает логично, трезво, критически оценивает ситуацию, да и вообще он совершенно здоров! А что скрытен, так этого, как говорится, требует сама жизнь…

— Не горюй, Нат! Все будет хорошо. Потерпи немного, скоро вернешься к семье… — Дэвид хотел было сказать о кругленькой сумме, которая уже лежала на счету Натаниэла, но почему-то сдержался. Пожалуй, потому, что дело в конце-то концов не в деньгах, нужно уважать человеческие чувства. — Я понимаю: жена, дети…

Уверенный голос, дружеская улыбка Дэвида развеяли тяжелое настроение Натаниэла, и ситуация на острове уже не казалась ему такой мрачной, и снова появились в его поле зрения и волны, и солнце, и пальмы… Мудро сказал однажды Дэвид: мозг человека — мыслящая масса, которую необходимо соответственно сориентировать и настроить.

Вернулись в лабораторию и сразу окунулись в работу. Появился Дафф, но почему-то не сел за свой рабочий стол, а только прошелся взад-вперед, словно что-то ища, и тут же выскользнул за дверь. Дэвид и Натаниэл удивленно переглянулись. Впрочем, они бы не удивлялись, если бы знали то, что знал Дафф. Час назад Совет Безопасности единогласно решил применить превентивные санкции против Южной Республики, чтобы сохранить мир, который человечество добыло ценой величайших жертв. Как отреагирует на это правительство Южной Республики, еще неизвестно, но босса вызвал премьер-министр, и тот уже улетел с острова, оставив за себя Даффа, который к тому же имел инструкции от секретной службы из самой столицы. И никто не знал, Дафф в том числе, что истекает последний день их работы на острове Сирен.

Вечер прошел обычно, если не считать того, что «по техническим причинам» была приостановлена подача тока во все жилые помещения, и экраны телевизоров напоминали огромные бельма. На остров опустилась тишина.

В коттедже Дэвида было, наверно, тише, чем всюду: телевизор молчал, молчала и Терри. Дэвид нервничал, не находя себе места. То садился в кресло, то бродил по всей квартире. Наконец вошел в спальню и, увидев, что Терри не спит, присел на край кровати. Заговорил глухим голосом:

— Терри, послушай… Я понимаю твое настроение, но прошу тебя — и ты меня пойми. Постарайся, милая… — Терри не ответила, он немного помолчал, посматривая на ее золотистую голову, потом продолжил: — Не думай, что я так вот живу для собственного удовольствия, ты ведь знаешь, я далек от мещанских устремлений. Был бы я склонен к обывательский философии, вероятно, напоминал бы слепого, который в темной комнате ловит черную кошку, которой там нет. Скоро, совсем скоро ты узнаешь все — ты слышишь? — все. В жизни каждого человека бывают критические моменты. Теперь такой момент настает для нас. Скоро мы будем свободны, нас ждет воля! А теперь скажи… ну, скажи, что ты не сердишься на меня, скажи. Пожалуйста, прошу тебя!

Терри молча смотрела в потолок.

— Ну тогда давай сыграем! Ты ведь любишь Моцарта.

Как же он обрадовался, когда Терри, накинув халат, пошла к роялю! Уже первые аккорды, зазвучавшие от прикосновения ее пальцев, — нежные, прозрачные, звонкие, — захлестнули его волной счастья. Она играла его любимую «Фантазию».

Он взял свою невесомую скрипочку, мгновенье — и смычок отправился в чарующее путешествие, и охватило Дэвида прекрасное, трепетное чувство. Он перенесся в фантастический мир, и вокруг искрилось сияние, соединяющее небо с землей. А Терри — она никогда еще не играла с таким вдохновением. Словно предчувствовала, что это ее лебединая песня…

Перед рассветом, именно в то время, когда тьма еще не отступила перед светом нового дня, остров Сирен пробудился от рева моторов. Дрожали стекла в окнах, качались и вибрировали люстры, словно от землетрясения.

Дэвид выскочил на веранду. В небе чернели тяжелые вертолеты. Десант!

Метнулся в спальню, закричал:

— Наконец-то свершилось!

— Сверршилось, сверршилось! — отозвался попугай Ара.

— Что, что совершилось? — не выдержала Терри.

— То, на что я надеялся. Десант! Ох и молодчина Вера! Смотри, на вертолетах знак ООН!

— А при чем тут Вера?

— Верра! Верра! — повторил попугай.

— Она таки сдержала слово. Из нее получится хороший физик, а политический деятель уже получился. Боже, какой грохот!

— Гррохот! — рявкнул Ара.

Лицо Дэвида прояснилось, глаза сверкали радостью. Теперь-то он рассказал Терри все! С самого начала понял, что погорячился, подписав контракт с расистской кликой, которая вынашивает далеко идущие агрессивные планы. Вера тоже придерживалась такого мнения и не скрывала этого. Начали вместе искать выход. И нашли. Эту «легенду» с несчастным случаем придумала Вера — недаром в школе она принимала участие в художественной самодеятельности, родители ведь думали, что она будет актрисой, но любовь к физике определила ее путь. Ну и вся компания в прессе — это то, о чем просил ее сам Дэвид: он ведь совсем и не собирался вооружать горилл. А пирамиды приспособления для получения гигантской энергии — нужны ему для космического эксперимента.

— Почему же ты мне сразу…

Ох, Терри, наивная, как ребенок! Будто не знает, как за ними следили…

— Они никогда полностью мне не доверяли. Был момент, когда я подумал, что провалился. Пришлось бы взорвать остров…

— Взоррвать! Острров!

А вертолеты все спускались и спускались с неба — судя по всему, несколько авиаматок направило сюда объединенное человечество.

Из машин выскакивали вооруженные солдаты и быстро занимали позиции. Высоко в небе кружились истребители, там уже светило солнце, и самолеты казались золотыми стрелами.

Операция заняла меньше часа. Гарнизон острова сложил оружие — то ли по приказу своего командования, то ли просто потому, что сопротивление было бы совершенно бесполезно. Солдаты ООН — из-под касок видны были черные, белые, желтые лица — заняли вышки, выставили посты вокруг арсенала и лаборатории. Персонал из Южной Республики — как военный, так и вольнонаемный — начали переправлять на пассажирский теплоход, белевший на рейде.