Время красивых людей - Елизавета Мусатова

Алиса выглянула обратно. Мики нигде не было. Двое вооруженных мужчин бежали к кустам, в которые нырнул Марко. С высотки продолжали стрелять. Одна пуля попала по боковине джипа, за ней рядом легла вторая. От машины четверо побежали в сторону высотки. Одного снайпер затормозил попаданием в ногу, остальные бросились врассыпную.

Возможно, самым разумным было бы переждать, но из-за спины снова раздался топот. Возвращались трое, которые пытались догнать Ивану. С той стороны не было выстрелов, машинально отметила Алиса. Что бы там ни случилось, по Иване больше не стреляли.

Нужно было убегать, пока не заметили. Алиса рванула в сторону высотки. До бокового фасада от снайпера ее прикрывали деревья, а дальше она подберется к стене так, что хотя бы сверху не снимут.

Когда-то громадина из двух башен в тридцать этажей была символом процветающей Югославии. В жилой части находились квартиры, в деловой – офисы наполовину государственного торгового гиганта, который занимался всем, от чартерных рейсов до бартера с бывшим Советским Союзом. Когда Союз пал, закончилась и компания, которая осталась без основного источника дохода. Башня обветшала. Деловую часть запечатали. В жилой предпочитали не селиться хотя бы потому, что лифт отказывал чаще, чем работал. Кривой ухмылкой времени на фасаде башни висела гигантская реклама новенького элитного жилого комплекса на берегу реки, закрывая окна тринадцати этажей.

Все это пронеслось в голове Алисы, когда она с разбега влепилась в мутную стеклянную боковину входа в деловую часть. Рассчитывать на то, что дверь окажется открытой, было бы оптимистично. Шансов было бы больше, если бы она добралась до жилой башни, но именно туда бежали вооруженные люди от машин. Алиса приготовилась бить стекло локтем. Ей бы только попасть внутрь, а дальше найдет где спрятаться. Она отвела руку для удара, но краем глаза заметила какое-то движение. Створка входной двери качнулась. Алиса метнулась вдоль стены и толкнула дверь, которая оказалась не заперта. Побежала вглубь, едва разбирая в темноте очертания громоздкой югославской мебели в разоренном фойе.

Ей повезло почти сразу найти вход на идущую по спирали вверх лестницу. Одной рукой Алиса придерживалась за холодный металлический поручень, который тянулся вдоль облицованной мелкими керамическими квадратиками стены, второй отмахивала каждый шаг.

Второй этаж – по сербскому счету, первый. Третий. Пятый.

Легкие горели. Пришлось остановиться на площадке очередного этажа и упереться ладонями в колени, чтобы отдышаться. Кровь стучала в ушах, голова была ватная. Алиса не сразу услышала шаги. Не снизу, откуда можно было бы ждать погони. Сверху. Кто-то спускался.

Алиса прижала ладонь ко рту. В темноте не получилось толком осмотреться. Она наугад повела рукой по стене. Сделала шаг в сторону от выхода на лестницу. Еще один. И еще Пальцы наткнулись на выступ дверного косяка. Через два удара сердца Алиса нашарила ручку. Надавила. Дверь поддалась.

Внутри было так же темно. Тело подавало сигналы о том, что это широкое пространство, где слева что-то плотно стоит, а справа просторно и, кажется, пусто. Алиса крепко зажмурилась и потерла глаза, чтобы быстрее привыкли к темноте. Теперь можно было различить странно знакомые очертания. Когда она протянула руку, под ладонью оказалась тканевая обшивка узкого кресла. Спинка переходила в следующую. Ниже Алиса нашарила деревянные подлокотники и откидное сиденье.

Кинозал.

Значит, можно спрятаться между рядов.

Алиса нашаривала ногой ступени, одной за другой. Придерживаясь за боковины кресел, пока не дошла до восьмого ряда, и тогда пошла не вверх, а в сторону. Когда добралась примерно до середины ряда, опустилась на пол. Оставалось только ждать и слушать, о чем захочет рассказать здание. Наверное, будь здесь Марко, он молился бы своему богу, который неизменно его выручал. Бог без Марко был бесполезен. Алиса могла рассчитывать только на благосклонность места. Она коснулась пальцами пола и, как несколько дней назад в больнице, беззвучно попросила: «Поговори со мной».

Кинозал молчал. Воздух в нем стоял нетронутый, пронизанный покорностью, какая бывает у людей, сломавших что-то в теле раз и навсегда. Смирившихся и безразличных.

Сначала здание кормило ее только этой тишиной. Потом Алиса почувствовала, как по загривку бегут мурашки. Через несколько секунд раздался звук приближающихся шагов. Кто бы ни шел снаружи, он взял след. Шаги топтались на площадке за дверью: громко, нагло, даже не притворяясь, что хотят скрыть погоню. Скрипнула дверь.

Алиса задержала дыхание и вжалась в пол.

Шаги приблизились к первой ступеньке.

Может быть, все-таки нужно было попросить бога. Может быть, Марко настолько ему нравился, что небесной протекции хватило бы и на его спутников.

«Господи… если ты слышишь».

– Э-ге-гей? – спросила темнота мужским голосом по-русски. – Лиса-Алиса?

Алиса моргнула. Сдавленно выдохнула в собственную ладонь. А потом всхлипнула.

Спасибо, господи!

Глава 27

Трое мужчин обосновались в панорамном ресторане на тридцать пятом этаже заброшенной башни со всем возможным шиком. Овальный стол у окна, не видавший посетителей еще с девяносто девятого года, сейчас был застелен матерчатой скатертью и заставлен фарфоровыми тарелками с остатками домашней еды. Алиса узнала традиционную сербскую фасоль с копчеными колбасками и сарму. Рядом на крытой салфеткой тарелке лежала выпечка и хлеб. Стояли бутылки со «швепсом» и «пепси». На изящном декоративном комоде у перегородки, которая отделяла кабинки со столиками, нашелся алкоголь: и домашний в пластике, и магазинный в стекле. Лампочки на потолочных панелях горели через одну и освещали замусоленную временем, но не потерявшую изящества отделку, пыльную щегольскую светлую мебель и немытые оконные стекла.

– Проходи, Лиса-Алиса. Присаживайся. Торжества тебе плеснуть в хрустальный мрак бокала? Мужики, это Алиса.

Двое незнакомых мужчин поднялись ей навстречу, вежливо пожали руку и представились по именам, а потом так же вежливо уселись за стол, вытерли руки влажными антибактериальными салфетками и принялись раскладывать еду по тарелкам. Ни слова не сказали, не выразили ни удивления, ни протеста, когда Алиса села с ними за один стол. Со стороны походило на семейный ужин, на который собрались трое братьев и четвероюродная сестра кого-то из дальних родственников, которая сидела на краешке стула и осматривала камуфляжную одежду, тяжелые военные ботинки и прислоненные к столу снайперские винтовки.

Вместо хрустального мрака бокала была обычная домашняя кружка, зато чистенькая. От домашней ракии Алиса отказалась, попросила коньяка. Первую порцию опрокинула залпом, вторую пила маленькими глоточками.

– Ты как здесь, Лиса-Алиса?

– А ты как здесь, Игорь?

Игорь, темноволосый и белозубый, с лихой косой челкой и черешневыми глазами, только ухмыльнулся.

– Ну, ты сама догадайся. А уж о чем не догадаешься, пожалуйста,