Медленный яд (СИ) - Магдеева Гузель

И в этот момент я замечаю самого Илью, выходящего на сцену. Даже дурацкий костюм с красными шортами не делает его хуже. Лицо Поддубного показывают на большом мониторе, точно настоящего спортсмена, и он смотрит на камеру привычным взглядом исподлобья — прямо мне в глаза.

— Охренеть, — Катька кашляет, подавившись чаем, и я стучу ей по спине, не отводя взгляда от Поддубного,  — вот почему он мне билеты дал. Ну Илья Сергеевич!

Спарринг мы с Катькой смотрим, сжимая руки: она еще не знает, что было между нами с Ильей, и я не спешу делиться своими секретами.

Когда Поддубному прилетает удар в лицо, я вскрикиваю, закрывая рот ладонью. Ничего же с ним не случится?

Но он только трясет головой, нанося ответный спустя мгновение, и я выдыхаю.

Ужасный, ужасный вид спорта, мне не нравится видеть, как бьют других, а смотреть за тем, как колотят Поддубного, невыносимо.

Когда, наконец, спарринг заканчивается, и Илью объявляют победителем, я испытываю облегчение, выдыхая.

— Мой начальник — крутышка! — Катька подскакивает и кричит, размахивая руками, а я дергаю ее вниз, чтобы не привлечь внимание. Вряд ли он ожидает увидеть меня здесь, зато понятно, почему сегодня Илья не приехал ко мне.

— Мещерякова, уймись, не позорься! — шиплю я, и она, наконец, садится.

— Да ладно, я понимаю, что ты его терпеть не можешь, но молодец же, хорошо дрался!

Я молчу, никак не комментируя ее слова.

Через десять минут объявляют перерыва и я оставляю Катьку одну, отправляясь в туалет. В дамской комнате очередь, я прислоняясь к стене, ожидая, когда освободится кабиинка.

— Вы последняя?

Женский голос обращается ко мне, и я киваю, не оборачиваясь. Пытаюсь не уронить телефон, который сжимаю в руке, шарф и сумку. Надо было оставить их Катьке, а не тащить с собой.

— Меня зовут Алина, — продолжает она. В голосе — нотки вызова, и я, наконец, отрываясь от телефона.

Ее лицо знакомо, и я пытаюсь напрячь память, чтобы понять, кто передо мной.

— Не узнаете, да? Я девушка Ильи.

Сумка падает, мелочь из бокового кармашка рассыпается под ноги, монетки катятся в лужи под рукомойниками.

У Ильи есть девушка? Ну да, конечно, это вполне ожидаемо, когда ты спишь с мужиком, не интересуясь другой стороной его жизни.

— Что Вы хотите?

— Я выследила его. Четыре дня назад, и все эти четыре дня он ночевал у Вас, обманывая меня.

Я отвожу глаза, поднимая с пола сумку, присаживаясь ради этого почти в ноги Алине. Вот теперь, чудесным образом, я оказалась на месте ненавистной мне Оксаны.

Я — любовница?

Осознание этого куда болезненнее,чем тот факт, что у Поддубного есть какая-то Алина. Красивая, высокая, со стройными ногами, обтянутыми серыми ботфортами. На ее фоне после болезни я теряюсь, кажусь сама себе бледной и старой.

Мне тридцать, ей вряд ли больше двадцати трех. Пухлые губы, высокая грудь, — чисто внешне девушка обходит меня по всем пунктам.

— Да, ночевал, — не видя смысла скрывать, киваю я, отходя подальше от очереди, не желая развлекать стоящих рядом бесплатным спектаклем. Бросаю взгляд на большие настенные часы: бои уже закончились, а мой личный ещё только начался. — О тебе я не знала.

— Теперь знаешь, — кивает сухо.

— Тебе разборки нужны? Поговори обо всем с Ильей, его насильно никто не держит.

Телефон жужжит, Катька шлет сообщения, я смотрю на них, не вчитываясь в содержимое. Алина не отходит, сверлит меня взглядом.

Боже, как это ужасно, быть вовлеченной в скандалы. Быть на той стороне, которую я всегда осуждала, а теперь, благодаря Поддубному, окунаюсь в нее с головой.

— Не лезь в наши отношения, иначе будет хуже, — я не знаю, какой реакции она ждала раньше, но явно нарывалась на скандал. Но после этой фразы я выпрямляюсь, заглядывая ей в глаза, и выплевываю:

— Пошла нахрен со своими угрозами, — и с трясущимися руками ухожу обратно в зал.

Что ж у меня все так нелепо выходит-то?

Глава 37. Александра

— Ты чего?

Катька смотрит на меня удивленно, когда я почти вырываю из ее рук свою шубу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Неприятная встреча в коридоре.

— Поддубный? Вы опять поругались? Да сколько можно!

Я качаю головой, отворачиваясь. Столько всего нужно ей объяснить, но меня трясет от эмоций.

Вот прямо сейчас сбежать бы домой. Послать Поддубного нахрен из своей жизни и не пускать обратно, только кому я вру? После того, что было между нами, после того, как я за него волновалась на этом долбанном соревновании, все же ясно становится: он мне слишком дорог. Хотя я теперь уже жалею, что ему не так сильно дали по морде там, на ринге.

Но если я поступлю так, как привыкла, как делала всегда, останется только одно: опять страдать и винить всех вокруг в своих неприятностях, особенно Илью. Легче от этого не станет ни ему, ни мне.

— Катька, он у меня неделю ночевал, — шепчу ей, решаясь, наконец. Смотрю куда угодно, только не на подругу, а у самой к лицу кровь приливает. От воспоминаний о тех ночах, от чувств

— Охренеть! Так, давай рассказывай! — она хватает меня за локоть, притягивая к себе поближе. Рядом одеваются люди, то и дело задевая нас и толкая из стороны в сторону.  Мы отходим на несколько шагов, пристраивая вещи на низкой батарее возле окна.

За ним темно, только снег валит крупными хлопьями. Зима какая-то бесконечная, ни конца, ни края ей. До Нового года рукой подать, но праздником даже не пахнет.

— Не сейчас, мне поговорить с ним надо, — вздыхаю, — тут еще где-то девушка его мотается. Мы с ней только что в туалете столкнулись, и она высказывала мне свои претензии.

— У него еще и девушка есть? Ох, жалко меня там не было, я б ей волосы на кулак намотала, — я нервно смеюсь, оглядываясь по сторонам в надежде найти знакомое лицо. Но среди спортсменов, спешащих на выход, Илью не видно.

— Мещерякова, запомни: нельзя обижать баб, если они спят с твоим начальником. Даже похожих на резиновую куклу, — Катька хмыкает, целует меня быстро в щеку и мы прощаемся:

— Иди, ищи уже своего героя-любовника. Только запомни, с тебя подробный рассказ!

Оставшись одна, я впервые за последние месяцы набираю номер Поддубного. Для верности прижимаюсь спиной к стене, ноги-то не держат. В шубе жарко, куда приткнуть ее — не знаю. После гриппа еще тяжело, бросает в пот, лицо покрывается испариной.

Поддубный, не будь сволочью, я тебя очень прошу.

Не разочаровывай меня.

Но он не отвечает, и сердце отказывает, не желая верить, что Илья сейчас где-то со своей стройной брюнеткой, заявившей на него права. По ней ведь видно, что она не отступит, что настроена серьезно. Драться мне, что ли, за него?

Четыре дня кукла его за ним следила и не заявилась ко мне в квартиру ни разу, дождалась, как-то вычислила здесь.

Получается, Алина пришла на выступление вместе с Ильей? А тут и я подвернулась так неудачно.

Накручивая себя, пытаюсь найти проход в раздевалку, но к тому времени, как я там оказываюсь, спортсменов там почти нет. Человек пять-шесть, уже в куртках. Слишком долго я сюда брела

Поддубный как сквозь землю проваливается. На выходе, может, попытаться его перехватить?

Последний шанс, похоже. Домой-то к нему я точно не поеду.

Выхожу на улицу, натягивая шарф на волосы, прячась от снега и оглядываюсь по сторонам в поисках синего «Мерседеса». Машин так много, и здесь, возле входа, и на бесплатной стоянке рядом. В темноте, освещенные фонарем, они все на один цвет, попробуй разгляди нужную.

Может, он вообще на такси приехал? Или со своей Алиной?

Руки без перчаток мерзнут, не слушаются. Озябшими пальцами достаю телефон, набираю во второй раз номер Ильи, ощущая себя бездомной собакой, потерявшейся среди толпы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Столько людей вокруг, а я одна, ничья.

Если не ответит — звонка моего больше не дождется.

«Абонент временно не доступен...»

Блин, и что теперь?..

Отправляю ему сообщение в телеграме, с вывеской спортивного комплекса, чтобы понял: я была здесь, рядом, только рукой подать. Возможно, всего в паре шагов, и мы просто разошлись, не заметив друг друга. Или не захотев замечать?